Про то, что Славия намерена сделать знания Ардии широко доступными, президент Первенцев говорить не стал. С ними ещё не всё было ясно и славийцам. Отряд учёных, прибывший на Ардию для того, чтобы заняться подготовкой к Преображению с большой буквы, как было написано в заголовках всех электронных газет и журналов, приступил к работе немедленно. Все остальные крылья совершили посадку не только на Ардии, но и на ближайших «домашних» планетах, расположенных не более, чем в десяти световых годах и всех титанов и учёных разобрали по академиям. В каждой группе студентов было поровну учёных и бойцов-псиоников. На следующий же день после переговоров Максима Первенцева и Гейнуора Загрета на Ардию был отправлен подробно расписанный план «перековки» ардийцев, а оттуда были прислана столь же подробная информация обо всех высших академиях, включая даже военно-космические и потому у студентов была возможность выбрать то, что им было по душе.

А ещё все славийцы, отправляющиеся на Ардию, стали великанами по сравнению с довольно высокими ардийцами. Это заставило военные чины этого мира невольно вздрогнуть. Ещё бы, ведь они до этого посматривали на славийцев с некоторым презрением, так много было среди них людей среднего роста, а это на голову ниже, чем ардийцы. Теперь же все славийцы были на полторы головы выше. Можно сколько угодно болтать, что современное оружие нивелирует разницу между карликами и великанами, но это всё болтовня. Высокого роста космодесантник, обладающий большой физической силой, способен носить куда более мощный защитный боескафандр и использовать более тяжелое, а стало быть и мощное оружие. Только поэтому золотые арши, как космодесантники, были вне конкуренции и к тому же они могли стрелять сразу с четырёх рук. Раньше ступенькой ниже стояли ардийские космодесантники, но теперь их мигом обошли славийцы, да ещё и довольно близко подошли к аршам.

Гейнуор тоже был изрядно удивлён, когда увидел, что Максим Первенцев мало того, что стал на голову выше, так ещё и превратился в мощного атлета с пудовыми кулаками. Сопровождающие его на Землю мужчины и женщины также отличались особой статью и теперь стало окончательно ясно, кто из всех обитателей Маураны может претендовать на звание Мистер и Мисс Галактика, если говорить только о физических данных, так как каноны красоты во всех мирах были всё-таки разными. Даже в тех, которые были населены людьми вида Homo Sapiens. Ардию в самое ближайшее время ждала ещё одна звонкая оплеуха. Славийский космофлот вызвал на состязание ардийский и оно должно было состояться ровно на полпути уже через месяц. К тому времени Максим Первенцев будет находиться на Земле. К точке рандеву уже мчались на максимальной скорости две группы звёздных крейсеров. Командованию ардийского космофлота было предложено отобрать для испытаний новейший тяжелый крейсер, имеющий, самую лучшую, на взгляд ардийцев, защиту.

Командование славийского космофлота сразу же заявило, что они выставят на поединок свой лёгкий крейсер, целиком изготовленный из максимера второго поколения, из которого космоверфь Михаила Матанина будет изготавливать детали корпусов и несущего каркаса в ходе грядущего технического перевооружения ардийского военного и гражданского космофлота. Цель состязания заключалась в следующем — славийский космофлот покажет ардийцам, как всего одним выстрелом даже ракетный корвет способен уничтожить не то что тяжелый крейсер, но и звёздный ликов. После этого отряд ардийского космофлота попробует уничтожить лёгкий славийский крейсер, лежащий в дрейфе с выведенной на полную мощность силовой защитой.

Ардийцы наотрез отказывались верить в то, что всего одна тяжелая ракета способна преодолеть оборону их тяжелого крейсера, но всё же согласились с требованием славийцев и пообещали, что обязательно снимут с борта крейсера всё самое ценное. В принципе это было их личное дело, так как ардийцев заранее предупредили, что от их тяжелого крейсера длиной в тысячу шестьсот метров, мало что останется. Космос-адмирал Невский по этому поводу так и сказал: — «До телевизора доедут одни только уши.», но ардийцы не поняли его иносказания. Зато он так был уверен в надёжности крейсера «Слава», что даже разрешил остаться на его борту командиру крейсера, главному инженеру и главному механику с искином, управляющим всеми компьютерами противоракетной обороны, и корабельными роботами-ремонтниками, но всем остальным приказал покинуть космический корабль-мишень. Всё равно по условиям этого состязания крейсер «Слава» должен был находиться в глухой обороне.

Пока два отряда боевых звездолётов летели в район боевых испытаний, Максим инспектировал все академии, находящиеся на Ардии и с каждым днём становился всё мрачнее и мрачнее. Овчинка явно не стоила выделки. Хвалёная ардийская наука оказалась развита весьма неравномерно. Если взять за основу уровень развития славийской, то есть «закрытой» русской науки последних семидесяти пяти лет, а она была прямой наследницей советской науки, причём унаследовала её полностью, прибавив к ней столь же «закрытую» российскую науку, а это был пусть и не огромный массив исследований, но имевший очень высокий уровень, и изобразить его в виде прямой и наложить на неё ардийские научные достижения, то получалась весьма печальная картина. График был очень похож на амплитуду колебаний, вычерченную самописцем сейсмографа. Очень многие пики взлетали высоко вверх, но и таких, которые опускались, по выражению самого Максима — «ниже плинтуса», также хватало с избытком.

Зато в глаза сразу же бросалась такая особенность. Примерно в доброй половине исследований в области фундаментальной науки ардийцы здорово проигрывали. Многие открытия, сделанные как учёными-псиониками в самом начале двадцатого века, так и молодыми русскими учёными, работавшими в корпоративных научно исследовательских центра немного позднее, вплоть до семнадцатого года, когда страну покинули последние олигархи, ардийцам не были известны вообще. А ведь именно эти научные открытия были положены в основу технологии создания тех же максимеров. Те исследования ардийцев в области фундаментальной науки, которые они сделали за двенадцать тысяч лет, несомненно заслуживали всяческого уважения, но если их поделить на минувшие годы и число учёных, то КПД ардийского интеллекта было раз в пятьдесят ниже интеллекта землян.

Так было ровно до тех пор, пока речь не заходила о сугубо практических научных исследованиях. Вот тут ардийцы, по выражению ряда славийских учёных — «чихвостили славийскую науку и в хвост, и в гриву». Правда, и тут не обходилось без анекдотов. Вот зачем, спрашивается, было изобретать свыше семи тысяч способов производства мыла, когда и какой-то дюжины хватает с избытком? Тем более, что ардийские мыловары всё равно использовали максимум пятьдесят из них, которые были признаны самыми эффективными. И таких примеров были многие тысячи. У Максима сразу же сложилось впечатление, что самым любимым занятием ардийских учёных является изобретение всё новых и новых велосипедов. Поняв это, он схватился за голову, но между тем студенты с военной выправкой и сами были не дураки на этот счёт.

Славийские «студенты» поразили ардийских профессоров прежде всего своей молчаливостью, сосредоточенностью и тем, что они приехали не учиться, а добывать знания точно так же, как добывают драгоценные камни или металлы в россыпях. Всю первую половину дня они буквально допрашивали их, причём делалось это явно с применением телепатии. Студент задавал вопрос преподавателю, тот начинал на него отвечать и буквально через две, три минуты говорил, кивая, благодарю вас, мне всё понятно, а теперь будьте добры… После этого следовал новый вопрос и уже через несколько часов такого собеседования бедный профессор чувствовал себя, как выжатый лимон и стремился как можно скорее отправиться домой. Славиец или славийка, выкачав из памяти своего преподавателя всё, что им требовалось, отправлялись в столовую, обедали и затем шли в научную библиотеку, чтобы с невероятной быстротой просматривать на экране компьютера тексты, графики, диаграммы и прочие изображения.