– А капот зачем снимать-то? Моё дело пригнать тебе машину и сдать на ремонт. Ухмыльнувшись, я ответил:

– А ещё твоё дело получить от меня список запчастей и отправиться с ним к Сергею Митрофановичу, чтобы он его подписал. Ты что, первый день за рулём что ли, порядка не знаешь?

Оба водилы, недовольно ворча, полезли в кабину несчастной «Шишиги». Через десять минут, едва бросив один единственный взгляд на двигатель, я рявкнул:

– На мойку! Немедленно! Я к вашей помойке, пока вы движок до блеска не отдраите со стиральным порошком, даже близко не подойду. Вы же не водилы, вы даже не ездюки на машинах, вы просто какие-то маньяки-убийцы машин. Вон отсюда.

От таких моих слов в первую очередь оторопели слесаря, а затем чуть ли не взорвались от возмущения:

– Правильно Кулибин говорит! Вечно засерете движок, что его под грязью не видно, и к нам толкаете свою рухлядь.

Лихие водилы печально вздохнули, а я подошел к ним, улыбнулся и спросил с хитрым видом:

– Вымоете движок, подумайте заодно вот над чем, ребята, ежели по пятёрочке каждый нам с Женей отстегнёте, то я сделаю так, что ваша «Шишижка» бензина будет потреблять процентов на пять, а то и все шесть, меньше. Бензин, конечно, продукт не дорогой, но за месяц большая экономия выходит.

Оба водилы переглянулись, уставились на меня, а им каждому было не больше тридцатника и тот, что покрепче, спросил:

– Точно, Кулибин?

– Гарантию даю на целый год, но воздушные фильтры нужно будет менять по мере их засирания, то есть заглядывать в них, ребята. – Ответил я, радуясь, что водилы меня поняли.

Пока они мыли на мойке «Шишигу», наверное впервые в её жизни, я быстро соорудил из телефонной трубки и стального прутка, один конец которого заточил на наждаке, прослушку и когда машину пригнали с мойки, велел не глушить движок. Забравшись в кабину, я принялся его слушать уже более детально с обоих сторон, а потом ещё и залез под машину. Минут через тридцать мне стало всё ясно и я направился к письменному столу, взял бланк заказа запчастей, открыл на компьютере нужный мне справочник и принялся строчить. Слесаря и водилы сгрудились за моей спиной с недоумевающим видом. Один из них, самый старый, Семёныч, громко матюгнувшись, воскликнул:

– … Итить твою на кочаны! Мужики, это что же такое получается? Наш Кулибин что, гений что ли, на слух всё знать?

Усмехнувшись, я подумал: – «Эх, дядя, тебе бы столько газоновских движков пересыпать, ты бы тоже стал гением.» Закончив заполнять второй листок, я сказал:

– Если выяснится, что я хоть одну прокладку пропустил, то я её за свой счёт пойду и куплю. Вперёд, парни. Мы сегодня с Женей снимем движок и разберём, а после завтра вы получите свою «Шишигу» и движок будет работать лучше нового. Бабки гоните.

Две сине-зелёные бумажки легли на стол. Я отдал вторую пятёрку Жене и тот, засовывая её в карман, громко сказал:

– Боря, если движок и в самом деле будет меньше палить гарево, то ты сильно продешевил. Поэтому за следующую точно такую же настройку я буду сам с водил тридцатник требовать. У нас за экономию топлива, между прочим, водил премируют.

Пока двигатель остывал, мы сняли с машину кабину, затем выдернули из неё талью движок и установили его на специальный монтажный стол. Ремонтная база в автотранспортном цехе была просто великолепная. Не такая, конечно, которая была когда-то в автосервисе моей компании, когда я ещё не брезговал ремонтом иномарок, прежде чем продать свой автосервис, чуть ли не любимое своё детище, но очень даже приличный. В нём даже имелся координатно-расточной, хонинговочный и другие станки. Ну, а поскольку я торопился закончить пораньше, то и дело покрикивал на Женю, заставляя его пошевеливаться. Когда же ему это надоело и он возмущённо буркнул, я сказал:

– Жека, я ведь, между прочим, малолетка и имею право на шестичасовой рабочий день, но с работы, как ты видишь, не слинял. Поэтому либо мы работаем без перекуров, либо я работаю без напарника. Не волнуйся, я сдюжу, но тогда и зарплата у меня будет вдвое выше. Понял?

– Понял. – Ответил Женя, берясь за ключ и сказал – Борька, но мы же так быстро пересыплем все движки и что потом жрать будем? Умный кот всех мышей никогда не переловит.

– Не волнуйся, у меня есть парочка идей. – Успокоил я своего напарника и сказал – Хороший мастер работу не ищет, к нему работа сама бежит, Жека. Так что без куска хлеба мы не останемся.

Через полчаса, заложив отдельные детали двигателя в ящик с бензином, чтобы откисли за ночь от нагара, мы отправились в душ и там я удивил Жеку ещё раз, когда достал из своей сумки двухлитровую банку со спецсоставом, в который входила глина, песок, стиральная паста «Санита» и нашатырный спирт. Увидев, как быстро я оттёр жесткой одёжной щёткой руки от чёрной мазуты, этот крепкий парень чуть ниже меня ростом, сказал:

– Да, Кулибин, ты точно гений. Дай-ка и мне твоей пасты, а то я вечно домой прихожу после работы грязный, как чёрт.

От проходной я направился сразу к детской комнате милиции и вскоре снова декламировал Ирочке стихи, хотя её куда больше интересовало, как прошел мой первый рабочий день, но я улыбнулся и ответил коротко: – «Отлично». После этого она попросила меня звонить ей на работу на пять минут позже и читать стихи погромче, а то не все их смогли расслышать. На следующий день я именно так и делал. Водилы принесли нам в десять утра все запчасти и ещё до полудня я сделал большую часть работы. Благо хонинговка не потребовалась. К концу дня движок мы собрали, а на следующий день установили его на машину, залили масло, бензин и он запел так, что я невольно заслушался. Слесаря и водилы тоже. Через полчаса сразу трое водителей громко скандалили на тему, кто тут первый в очереди на пересыпку движка. Я быстро успокоил их, крикнув:

– Мальчики, не ссорьтесь, бригада из двух, работает ух! Все машины помыты? Вот и отлично, сейчас доктор их послушает.

В этот день мы с Жекой задержались на работе до девяти вечера, но Ирочку я тем не менее проводил до дома. Ну, а в обед я снова читал ей стихи. В кабинете начальника участка помимо Юрия Фёдоровича сидели пять женщин и я декламировал стихи громко, порой повышая голос чуть ли не до крика и это были на этот раз, пять сонетов Шекспира, после чего я воспроизвёл звук поцелуя и положил трубку. На глазах некоторых женщин от сонетов Шекспира блестели слёзы. Что же, я нисколько не удивлён, со мной такое тоже часто бывает. Зато в начале десятого мы ушли с работы раскидав все три движка и потом два дня их собирали в кучу. Два были ещё ничего, а вот с одним пришлось здорово помудохаться. У него малость повело головку блока цилиндров и я ловил на координатно-расточном станке чуть ли не сотки, но всё сделал на совесть. Когда во вторник мы отдавали все три машины, водилы прибалдели от нашей скорости, а ещё от того, что смогли так быстро избавиться от мётел. У начальника автотранспортного цеха с этим было строго, никто не имеет права на работе прохлаждаться.

Пришел и он посмотреть, как я справляюсь с работой, а на следующий день мы поехали в дивизию. Сразу после того, как я сделал диагностику ещё двум машинам, Сергей Митрофанович подписал бланки и мы сели в чёрную «Волгу». Я уже несколько дней щеголял в новеньком костюме типа байкерского, но не кожаного и с советской символикой на груди, рукавах и даже с серпом и молотом на спине, над которым было написано СССР. Когда я шел в этом костюме по бульвару с Ирочкой, народ оглядывался уже не только на неё, но и на меня. Зампотех, внимательно оглядев меня, протягивая мне руку сказал:

– Герой. Так это ты будешь Кулибиным, парень?

– Почему это буду, я уже Кулибин, товарищ полковник. – С улыбкой сказал я пожимая руку.

В части мы пробыли недолго. Сергей Митрофанович провёл обмен неликвидов вполне официально, хотя спроси его кто, как в автотранспортном цехе оказались танковые аккумуляторы, то точно не смог бы ответить на такой вопрос. Зато мы получили двести новеньких, двухкамерных карбюраторов и ещё ремкомплекты. В дивизии ими было полсклада забито. Всё правильно, здесь же не пустыня Каракумы. В этот день я не читал стихов в обед, зато не только проводил Ирочку до дома, но и поднялся в квартиру её тёти с большим тортом и коробкой конфет в руках. Сергей Митрофанович специально ради этого подъехал к ресторану «Центральный». Эльвира Михайловна уже давно хотела познакомиться с пажом своей племянницы. Она преподавала в юридическом институте нашего города криминалистику и была майором милиции, но когда открыла нам дверь, то я увидел её одетой в нарядное, хотя и неказисто пошитое платье.