Он пожал плечами.

— Я вам сразу сказал, что она не должна была в этом участвовать.

Кэсс была с этим согласна.

— Убери и остальных, — нажимал на нее Даки. — Теперь я берусь за дело и сделаю все по-своему. Я не хочу, чтобы вы мне мешали.

Даки позвонил своему менеджеру.

— Организуй очередное представление, старик, через неделю предстоит новая работа.

Затем был звонок Лерою.

— Сделай теперь все очень быстро. Сначала Фрэнк на похоронах, потом его дом. Я не хочу больше бездействовать. План твой — как договорились. Деньги тебя ждут.

Анжело стоило большого труда приподнять веки, но в конце концов ему это удалось. Он тер свои заплывшие, воспаленные глаза, лежа в постели Рио. Шторы были закрыты, и он не мог понять, день это или ночь. Все тело болело, и он испытывал незнакомое до этого чувство.

— Господи, — медленно и с большим трудом сел. — Что же это, черт возьми, со мной вчера было? — Он четко помнил, как добрался до квартиры Рио. Помнил, как она его встречала и с чего началось: возбуждающие средства, напитки — больше он ничего вспомнить не мог. Как долго все это продолжалось? Дальше какая-то пустота. Конечно, все дело в напитках — густые, как крем, фантастические напитки. Рио макала в них палец и угощала его ими.

— Но где же Рио?

Не чувствуя тела, он все-таки заставил себя подняться. Память постепенно возвращалась к нему. Он побрел в туалет, там на зеркале были наклеены фотографии, на которых было изображено все, что с ним произошло. И чтобы он совсем не сомневался, Рио на зеркале написала губной помадой: «Ну и продолжай в том же духе! Я уже давно подозревала, что ты педераст!»

Он стал внимательно разглядывать фотографии, на которых он был с брюнетом и прекрасной блондинкой, он она не могла быть девушкой, поскольку грудей у нее не было, но зато был пенис.

Анжело всегда испытывал отвращение, когда сталкивался с такими типами. В нем все восставало, когда к нему прикасался мужчина, даже если это был просто дружеский хлопок по плечу. Он со страхом избегал обществ гомосексуалистов. Только этого еще не хватало. На фотографиях он смеялся, и было видно, что он получал огромное удовлетворение.

— Боже мой, а что, если эти фотографии увидит отец?

Он лихорадочно сорвал их с зеркала, разорвал в клочья и спустил в унитаз.

Теперь, избавившись от этих улик, он облегченно вздохнул и почувствовал себя лучше.

И чего он так испугался? Он не был педерастом, и почти половина женского населения Лондона могла бы это подтвердить. Во всем виновата одна только Рио. И где она, черт возьми!

Он осмотрел всю квартиру и убедился, что в ней никого нет. Никакого сомнения, что она все это подстроила. Но за это ей придется раскаяться. Он придумает, как ей отомстить. На сей раз они поменяются ролями.

Ник ушел. Лара нервничала. Все начиналось так, как она запланировала, и вдруг такой неожиданный оборот.

А что, если Эйприл все-таки примет его назад? Это маловероятно, но вдруг? Ведь она наконец встретила человека, который пробудил ее чувства, не зависевшие ни от его денег, ни от его положения.

Это чудесно, что она впервые за последние годы получила удовлетворение в сексе. Чудесно, что она впервые по-настоящему влюбилась. В этом не было уже никакого сомнения. Лара решила: что бы ни случилось, она будет ко всему готова. Но продолжать игру она больше не хочет и встречаться с Ником тоже не будет. Она позвонит Кэсс и скажет ей об этом, потом она позвонит принцу Альфа в Рим или где он там. Пусть он заберет ее отсюда.

Ник поехал к Фрэнку. Дети то затихали, то начинали плакать и звать маму.

— Где гувернантка? — спросил Ник.

— Ее здесь больше нет, — пробормотал Фрэнк.

Опустившийся, с красными глазами, он пил чистое виски, еле держась в кресле.

— Мне безумно жаль, Фрэнк, — начал Ник. Фрэнк никогда не был по-настоящему близок ему. В детстве Фрэнк часто избивал его до синяков. Он был старше и сильнее и всегда делал все лучше его.

Ник вошел в комнату, где сидели Голли и Сегал перед телевизором. Этот дом угнетал его. Он был старым и запущенным, как и двадцать, и тридцать лет назад.

Ник с тоской вспомнил свой большой, уютный, современный дом в Лос-Анджелесе.

И дом Эйприл был красивым, просторным, с озером в саду и с закрытым бассейном. Нью-Йорк вызывал у него отвращение — грязные улицы и сумасшедшие люди. Все бледнолицые и постоянно куда-то спешат.

Он поднялся на второй этаж и попытался связаться с Эйприл, но трубку снова взяла Хэтти. Он сообщил, что его возвращение задерживается, и рассказал ей о случившемся.

— Очень важно, чтобы ты ей все объяснила, — попытался убедить он девушку.

«Господи, Эйприл думает, что я торчу здесь из-за Лары».

Он вспомнил о Ларе и должен был признаться себе, что она очень мила. Она была просто восхитительна. Но красивых девушек в Лос-Анджелесе более чем достаточно, а вот Эйприл Кроуфорд была оригинальной, настоящей звездой. Ник был уверен, что она простит его. Он объяснил бы ей, что в этой сплетне не было ни слова правды, это было чистой случайностью, что они летели в одном с Ларой самолете, Лучше, чем кто-либо другой, Эйприл знает, чего можно ожидать от скандальной прессы. Кто верит в подобную глупость?

Да, Ник был уверен, что все будет в порядке.

Интересно, что сейчас делает Лара? Бросит ли она трубку, если он ей позвонит? Не стоит. Лучше, если он о ней забудет.

Он ее обожествлял и наконец добился ее. И покончим с этой историей. Бог мой, какая же скука — торчать в доме Фрэнка!

— Сегал, — позвал Ник, — не сыграть ли нам в карты? А есть ли вообще карты в этом мавзолее?

Мери Энн Аугуст проснулась в Лос-Анджелесе. Она не могла вспомнить, как она там оказалась. После того, как Алио Маркузи облизал ее со всех сторон, у нее вдруг появилась женщина по имели Клэйра. Она еще вспомнила, что испугалась и сказала, что Энцио разозлится, если узнает об этом. Клэйра рассмеялась.

— Золотко мое, не беспокойся. Энцио все знает, он хочет, чтобы ты совершила со мной небольшое путешествие. — После этого Клэйра воткнула ей в руку иглу. Это она сделала очень ловко и профессионально. Потом они оделись и вышли из отеля, Потом были автобан… самолет… опять машины и, наконец, дом, комната и глубокий сон. Она только что проснулась. Это была скромная спальня с обоями оливкового цвета. Окна были закрыты ставнями. И дверь, и ставни заперты. Она глянула на себя в зеркало. Волосы растрепались и печально висели сзади, косметика расплылась по лицу.

Этот вид ужаснул Мери Энн. Она поискала сумочку и нашла ее на полу. Достала косметику, подкрасилась и привела в порядок прическу,

— Черт возьми, где же я нахожусь и что все это значит? — с тревогой спрашивала себя девушка.

В течение шести месяцев, которые она провела с Энцио, Мери Энн кое-что приобрела: украшения, одежду, норковую шубу и, чем она особенно гордилась, манто из шиншиллы. Эти вещи давали ей возможность выжить в том случае, если Энцио ее бросит. Она могла бы с ним обеспечить свое будущее, я ей не пришлось бы, как раньше, голой танцевать на сцене, чтобы заработать на жизнь.

Женщина, которая называла себя Клэйра, вошла в комнату. Ей было под сорок, стройная, несколько мужеподобная.

— Я ничего не понимаю, — произнесла Мэри Энн. — Где же Энцио? Это он захотел, чтобы я была здесь?

Клэйра ухмыльнулась.

— Он решил, что перемены и Калифорния пойдут тебе на пользу. Он знает, что у меня здесь много друзей, и считает, что тебе было бы неплохо кое с кем из них познакомиться.

— Почему он сам мне не сказал об этом?

Клэйра положила руку на плечо Мэри Энн.

— Энцио сказал мне, что одно из твоих лучших качеств — это то, что ты не задаешь много вопросов. Ты очень красива, но прическу надо изменить.

— Но Энцио нравилась моя прическа.

— Энцио здесь больше не появится.

— А что с моими вещами, украшениями, мехами, платьями?