Он не возражал. Более того, сам подумывал, как бы поскорей выбраться из душного прокуренного помещения, но не решался об этом сказать, боясь обидеть Дорис.

11

Небольшой городок Гартенберг приютился в укромном уголке на берегу вырвавшейся из горных теснин Колд-Маунт-Ривер. Отсюда, с равнины, открывался прекрасный вид на древние кряжи массива Охонгас.

Комиссия, возглавляемая Мелвином Хесли, прибыла в Гартенберг затемно. Тэйлор подготовил для экспертов вертолет, но из-за непогоды вылет пришлось задержать.

«Объект» со всей относящейся к нему информацией спешно засекретили.

Телефоны экспертов оказались разряженными — то ли из-за радиации, то ли из-за остаточного поля «Объекта», но Мелвину по армейским каналам удалось связаться с полковником Рейдером и рассказать о своих затруднениях. Рейдер предложил усилить группу.

Мелвин отказался и, наверное, был прав. В ближайшие часы повторный осмотр «Объекта» вряд ли удастся осуществить, а лишние люди только внесут сумятицу и неразбериху.

И всё было бы хорошо, если б не одно происшествие, как ножом полоснувшее напоследок по нервам. В нем почудился еще один дразнящий оклик «Объекта», столь странным образом докатившийся с размытого туманом хребта. Жуткая, отвратительная картина… Перед посадкой в вертолет невдалеке вдруг раздался бессвязный вопль. Из крайней палатки выскочил растрепанный человек и стремглав помчался в сторону леса. Наперерез ему бросились два солдата. Его догнали, повалили в траву и стали выкручивать руки. Мелвин оторопел. Человек отчаянно отбивался, что-то выкрикивал, сучил ногами… Потом появился встревоженный Тэйлор. На вопрос Мелвина «Что случилось?» — он выразительно покрутил пальцем у виска. Судя по всему, Тэйлор хотел что-то добавить, но времени не оставалось. Машина уже оторвалась от земли, когда в иллюминаторе еще раз мелькнуло искаженное гримасой лицо; сверкнул безумный взгляд, оскаленные зубы. Потом всё пропало, лишь молочный вихрь заструился по стеклу…

Был ненастный ветреный вечер. Образовавшийся с утра циклон разрастался и к исходу дня достиг равнинной полосы. На бетонном покрытии взлетного поля виднелись следы недавнего дождя.

По замыслу Мелвина эксперты должны были изображать группу туристов, у которых в дороге сломалась машина. Рядом оказался случайный вертолет.

Когда глаза привыкли к темноте, Мелвин различил неподалеку контуры двух небольших самолетов с зачехленными моторами. Чуть дальше, вдоль края проволочного забора, возвышалось одноэтажное, больше смахивающее на барак здание аэросервера с квадратной башней посередине. Назвать его аэропортом язык не поворачивался. Если раньше Мелвин где и видел такие допотопные сооружения, то, пожалуй, лишь на фотографиях и в кино. Из крайнего окна постройки, рядом с крохотной площадкой метеостанции, пробивался свет. К ее торцу примыкало дощатое крыльцо.

Никому не было до них дела. Где-то неподалеку мычала, устраиваясь на ночь скотина, гремели ведра, кудахтали потревоженные куры. Городок жил привычной жизнью, будто и не было притаившегося неподалёку «Объекта».

Старый двухэтажный отель в конце темной улочки, покосившийся и мрачный, больше напоминал средневековую крепость. Над остроконечной крышей торчали длинные свечи каминных труб. Среди них красовался флюгер с изображением какой-то диковинной птицы. Она сидела на тоненькой ножке и с истеричным квохтаньем дергалась под натиском ветра. У входа висела выцветшая от времени вывеска. На ней едва заметно проступали традиционные слова приветствия; далее следовали заверения о самом лучшем приеме, а внизу выделялась штампованная надпись: ТАНЦУЮЩИЙ ЛЕБЕДЬ. Название меньше всего соответствовало облику здания, но можно было не сомневаться: тот, кто его придумал, плевать хотел на такие пустяки.

В распахнувшиеся двери ударил колокольчик. Они вошли в холл и остановились посередине, придавленные запахом жилья и низкими потолками. С левой стороны на полукруглом возвышении поблескивал хромированной крышкой старинный и, похоже, давно не применяющийся кассовый аппарат с изогнутой наподобие абордажного крюка ручкой. На стенах, оклеенных обоями, висели три поблекшие акварели с незамысловатыми сюжетами — скорей всего, творения местных художников. От кассы уходила вверх деревянная винтовая лестница с рассохшимися плицами-ступенями и отполированными множеством рук перилами. Под ней чернели три дверных проема. К последнему примыкала часть невидимого далее коридора, больше напоминавшего лаз в нору. Справа чеканным оттиском выдавалась еще одна дверь. За ней, судя по доносившимся изнутри голосам, размещался бар. Оттуда на зов колокольчика вышел хозяин — пожилой человек с отвислым животом и налитым кровью лицом.

— Фернандес, — представился он и, гостеприимно улыбаясь, спросил, кто они и откуда прибыли. Выслушав ответ, сочувственно покачал головой и сказал:

— Не волнуйтесь, господа. У нас есть неплохие мастера, которые за умеренную плату устранят любую неисправность.

Мелвин поспешил его заверить, что такой необходимости нет, и они сами управятся, как только наладится погода. Затем перевел разговор на другое и попросил по возможности поселить их рядом.

После недолгих переговоров Фернандес предложил осмотреть четыре одноместных номера — два на первом этаже и два над ними. Это было именно то, что нужно. Мелвин тут же расплатился, после чего попросил приготовить кофе и позаботиться об ужине.

Нижние комнаты выбрали Блэкфорд и Джесси. Ознакомившись с расположением номеров, эксперты решили поужинать у Джесси. Фернандес предложил пройти в бар, где коротали оставшееся до сна время завсегдатаи, но Мелвин отказался.

В приветливом поведении хозяина вроде бы ничего не вызывало подозрений. Правда, Мелвин успел несколько раз перехватить его чересчур внимательный взгляд и заметил, как в щелочках улыбающихся глаз поблескивают льдинки скрытой настороженности. Они еще немного поговорили о достоинствах здешних мест и разошлись. Сбор назначили через пятнадцать минут.

Поднимаясь по шаткой лестнице, Мелвин решил после ужина связаться с полицией. Главное сейчас — выяснить, есть ли взаимосвязь между «Объектом» и передатчиками, которые засек Тэйлор… Да и Фернандес этот не так-то прост. Догадайся, что у него на уме!..

Номер, который ему достался, больше напоминал монастырскую келью: небольшой, сырой и темный. Слева, вдоль стены, стояла кровать. Неказистая тумбочка, аляповато раскрашенная под орех, занимала место рядом с изголовьем. На ней едва умещались настольная лампа с желтым абажуром и круглая стеклянная пепельница. Стол, два стула и вещевой шкаф у входа завершали обстановку. Камина не было. В углу, справа от окна, с нижнего этажа на крышу выходила труба-дымоход, которая, по всей видимости, и служила основным источником тепла. Словом, всё под старину.

Не зажигая света, он подошел к окну, отодвинул штору и, внимательно осмотрев запоры, с силой распахнул туго раздавшиеся створки. В сгустившемся сумраке неясно вырисовывались контуры скрывавшихся за глухими заборами домов. За окном росла полузасохшая липа. Узловатые ветви касались стен и мерно раскачивались на ветру. Мелвин долго вглядывался во тьму, пытаясь выделить места скрытого наблюдения, и настороженно прислушивался к шелесту отсыревшей листвы. Потом запер окно, задернул штору и принялся разбирать свое нехитрое имущество. Достал пистолет, повертел его и в задумчивости остановился, не зная, как поступить. Ему очень не хотелось таскать с собой эту штуку. Он вообще не любил оружия, старался по возможности обходиться без него, полагаясь главным образом на свою голову и быстроту реакции. Поэтому он с удовольствием закинул бы сейчас пистолет куда-нибудь подальше — в шкаф или опять в сумку… куда угодно, лишь бы с глаз долой. Но на этот раз что-то удерживало. Возможно, сказывались нестандартность обстановки и вызванная ею нервозность… возможно, что-то еще…