Машину швырнуло вбок, причем с такой силой, что Мелвин едва не высадил плечом дверь.

— Ты угадал, Стефан, но не совсем! — ответил он, с трудом перекрикивая шум форсированного двигателя. — Их изобретение оказалось намного страшней!

— То есть как?

— А так! Можешь ты представить взрыв, при котором преобразуется материя и возникают ее новые формы?

— Ничего не понимаю.

— Я сам ничего не понимаю. И если бы я не побывал там, то ни за что бы не поверил!

Едва Мелвин произнес это, как тут же пожалел о сказанном. Он замолчал, отвернулся к окну и переключил внимание на шоссе.

Через несколько километров предгорные холмы отступили, лес прервался и по обе стороны раскинулась необозримая из-за темноты равнина. В дальнем конце дорожного закругления на какой-то миг вспыхнул и отразился сноп направленного света.

— Смотрите! — крикнул сержант. — Это они!

— Ты уверен? — подался к лобовому стеклу Мелвин.

— Больше некому!

— Нас наверняка заметили! — горячо задышал сзади Стефан.

— Приготовь оружие! — приказал сержанту Мелвин и проверил свой пистолет.

Расстояние между беглецами и преследователями неуклонно сокращалось. Мелькнули рубиновые огни стоп-сигналов. На мокром покрытии пузырился след из клочьев не осевшей пены.

— Включай опознавательные знаки и дай сигнал остановиться! — распорядился Мелвин.

Установленная на крыше мигалка взорвалась фиолетовым пламенем, и вой сирены огласил окрестности.

Но «феррари» — а это был он — в ответ на предупреждение лишь увеличил скорость. Теперь обе машины неслись на пределе возможностей, в равной степени рискуя превратиться в груду искореженных обломков.

Вскоре стало ясно — преимущество на стороне догоняющих. Бесспорно, сержант лучше ориентировался на разбитой трассе, больше маневрировал и чаще прибегал к скоростным броскам.

Широкий, низко посаженный «феррари», который хорош на скоростных магистралях, приблизился вплотную. Массивный бампер подпрыгивал на ухабах и чиркал по шершавому в трещинах асфальту. Вместо номерного знака темнело грязное пятно. Мелвин во все глаза вглядывался в замызганный остов, безуспешно пытаясь выделить на нем хоть какую-то особенность, вмятину или царапину.

Погоня завораживала. Мир сузился до размеров узкого луча пространства. А в нем, с рвущим душу скрежетом металла, с хриплым взлаиванием обезумевших моторов, под вой сирены и обрывающий нервы скрип тормозов неслись два железных зверя, дергались, отхаркивались гарью и, заваливаясь тупыми носами в дорожную хлябь, обрушивали на себя потоки воды.

Стеклоочистители работали как бешеные. Напряжение достигло предела. Стрелять по колесам Мелвин не решался. Резкая остановка могла привести к трагедии. А там была Джесси!..

— Стекла наверняка бронированные! — пробился сквозь адский шум голос полицейского.

Мелвин не ответил, а лишь кивнул, соглашаясь скорей не с ним, а с собой. Как заставить их остановиться?.. Все приемлемые способы перехвата отметались один за другим. Если дело дойдет до перестрелки, жизнь Джесси окажется в еще большей опасности.

Решение пришло после того, как очередной маневр чуть не поставил их на дыбы и не снес на обочину.

Мелвин подал очередную команду:

— Держись ближе! Как только затормозят — бросай машину вперед! Главное — перекрыть дорогу… остановить. Остальное я беру на себя!

Приспустив боковое стекло, Мелвин глотнул воздуха и подставил ветру разгоряченное лицо. Из окна впереди высунулась рука с пистолетом, и навстречу полыхнуло огнем.

— Дзи-и-нь… — пропело над ухом.

Не раздумывая, он выстрелил два раза, стараясь целить в руку, но, конечно, промахнулся.

Сержант бросил машину влево, под защиту выступающей кормы «феррари». Рука с пистолетом исчезла.

«Молодец!» — мысленно похвалил Мелвин.

Но эта увертка мало чего дала, так как возросла опасность со стороны водителя.

— Стефан, ты умеешь обращаться с оружием? — спросил он, не отрывая взгляда от извергающихся из-под колес веерных струй.

— Да! В армии мне приходилось иметь дело не только с этим.

— Тогда бери у сержанта пистолет. Бей из своего окна всех, кто ни высунется. Но смотри — стрелять только по видимым целям!

Беглецы отчаянно сопротивлялись. Дрогнуло и поползло вниз дымчатое стекло — теперь уже с противоположной стороны. Из образовавшейся щели появился ствол. В кабине оглушительно хлопнуло. Это Стефан, действуя на опережение, ударил по касательной. В тот же миг сержант выключил свет и резко дернул руль вправо, уходя под спасительное прикрытие широкого кузова.

Треск! Грохот! Остервенелый скрежет металла! Какая-то неведомая сила вдавила Мелвина в кресло, а вслед за тем швырнула на щиток с приборами.

Снова вспыхнули фары. Мелвин выстрелил, целясь чуть дальше, под крышку капота. Из пугающей темноты стегануло ответным огнем… Ударило ниже локтя, по обшивке. Пуля срикошетила и с визгом ушла в ночь.

Дальше тянуть нельзя. Еще немного, и всё кончится. Головорезы отъявленные. Кто-нибудь, да попадет. Нужен рывок — последний, решающий. Даже если впереди сама смерть. Единоборство вступило в ту фазу, когда мирный исход стал невозможен. Накал страстей превысил мыслимые грани. Пусть даже смерть!.. Даже такой исход — это тоже выход!..

Удар!.. Удар!.. Мелвин с замиранием ждет следующего толчка, холодея от мысли, что он может оказаться последним.

Выстрел! Промах!.. Он пригибается и тоже нажимает на курок.

— Дава-а-а-й!.. — Из перекошенного рта вырывается уже не крик, а натужный хрип, в котором, несмотря на железную хватку зашкаленного инстинкта самосохранения, главенствует безудержный призыв к самоубийственному спурту… Кульминация приближалась с невообразимой быстротой. Огоньки уже вспыхивали с обеих сторон… Треснуло и рассыпалось лобовое стекло, обдав лицо обжигающим крошевом. Над ухом опять оглушительно хлопнуло. Стефан держался и вел сзади встречный огонь. Сержант сжался в комок, слился с баранкой, одновременно пытаясь прикрыться ею как щитом.

— Дава-а-ай!.. — истошно выла сирена, выскабливая из помертвевших душ остатки веры и надежды.

Еще ухаб!.. Еще!.. «Феррари» осел и наклонился. Не выдержав удара, лопнула рессора. Поворот!.. Хрустнула и разлетелась под пулей фара. Дорога превратилась в однотонную размытую полосу. Где бугор, где яма — не разобрать!..

Сейчас или никогда!.. Сержанту таки удалось вырваться на встречную полосу. На мгновение мелькнули провалы узких, похожих на амбразурные щели окон.

Вырвавшись на полкорпуса вперед, сержант бросил израненный автомобиль поперек шоссе…

Последовал удар. Задранным концом бампера «феррари», как клыком, пропорол бок полицейской машины и намертво увяз там. Вместе с осколками раздавленных фар из пробитого коллектора брызнуло масло.

Обе машины пошли юзом. Вздыбилась фонтаном пересекавшая дорогу лужа. Вода в какой-то мере погасила скорость, иначе бы они в тот же час перевернулись. Продолжая отчаянное противоборство, сцепившиеся автомобили вылетели на обочину, заскользили по раскисшей земле и на полном ходу ткнулись в придорожный кювет. Один за другим заглохли моторы. Смолкла сирена. Вмятая в грунт фара — последняя из уцелевших — лопнула и погасла.

От дороги бросились врассыпную несколько фигур.

— Стой! — не своим голосом заорал Мелвин, безуспешно пытаясь открыть заклинившую дверцу.

В ответ грянул выстрел. Пуля просвистела у виска и впилась в обшивку кабины.

Он тоже выстрелил, откинулся на спину и что было силы саданул ногой туда, где заклинило. Дверца вылетела с замком. Он выскочил следом и прильнул к горячему боку машины.

Из темноты донесся топот. Напоследок прошелестела трава, и всё стихло. Выждав минуту-другую, Мелвин выглянул из укрытия. Вроде никого… Потом, крадучись, направился туда, откуда стреляли.

Нога наткнулась на что-то мягкое. От неожиданности он чуть не упал. Пальцы скользнули по верхушкам стеблей и наткнулись на распростертое в прервавшемся движении тело.