— Что же получается? — вступил в разговор Ланке. — Следуя путем таких рассуждений, остается лишь признать, что любой существующий объект, предмет, явление — независимо от формы и содержания — является частью того самого упомянутого Целого? Всё, что окружает нас, и то, что мы воспринимаем как реальный объективный мир, на самом деле является не более как элементарной клеткой… субклеткой — способной в свою очередь дробиться до бесконечности, — мириады и мириады которых слагают суперсистему под названием Мироздание? А не случится ли так, что, приобретя способность к саморегуляции, мы — те самые клетки или, иными словами, цивилизации — станем своего рода мутантами, способными нарушить устойчивость родоначального организма? Не окажемся ли втянутыми в новый цикл борьбы, где хоть и на другом уровне, но действуют те же принципы, где сильный пожирает слабого, уничтожает его либо подчиняет своим интересам?.. Пока человечество не заявило о себе. Но мы понимаем, что не всё живое способствует развитию живого. Не попытаются ли от нас избавиться, как мы в свое время избавлялись от вирусов чумы, холеры, оспы? Не представляем ли мы опасности для тех, кто стоит выше?

—Ваш пример не совсем удачен и не распространяется на область осмысленных, межцивилизационных отношений. Вы и так располагаете множеством способов уничтожить себя, не прибегая к чьей-то помощи.

—А как быть с душой? — спросила Джесси. — Существует ли она?.. Если да, то как относиться к вопросу о ее бессмертии?

—Понятие души и разума для нас неразделимы. Выделять одно в другом, а тем более противопоставлять, не представляется возможным, да, наверное, и не нужно, ибо нельзя сравнивать то, что сравнению не поддается. Душа — это скорее мера эмоционального, а не аналитического восприятия действительности. Сами по себе эмоции не содержат полезной информации, а являются лишь приблизительной и зачастую субъективной оценкой ее. Существование души, как некой внематериальной субстанции, лишено смысла. В принципе можно смоделировать, причем в полном объеме, энергополе каждого из вас или, иными словами, воспроизвести ваш личный разум с полным сохранением самосознания на другом, более стабильном уровне.

—Вы имеете в виду уровень электромагнитного поля? — поинтересовался Ланке.

—Что-то подобное. Перевоплощение, которое каждому из вас гарантирует вечность или, по крайней мере, продолжительность жизни, сопоставимую со временем существования молекулярных структур.

—Это же миллиарды лет, — мгновенно отреагировал Блэкфорд.

—Да, но переход в такое состояние связан с отделением от физиологической оболочки. При желании вы могли бы приобщиться к нашему Средоточию, стать его частью или же сохранить свою, сформировавшуюся на текущий момент индивидуальность.

Ланке даже перекосило от такого предложения.

— Какая же это индивидуальность, когда из нормального человека ты превращаешься в сгусток волн и тебя еще вдобавок испускают в какую-нибудь межвселенскую дыру!

—Вы сами коснулись этой темы, — безразлично ответил Голос. — Бессмертие ваших личностей, а значит, и душ — вполне объективная реальность.

—Не говорите так! — в сильнейшем волнении воскликнула Джесси. — Не надо! Какие страшные слова! От них рушатся преграды, остерегающие рассудок от невозможного.

—Да-да! — поддержал ее Ланке. — Давайте оставим это. Меня, например, вполне устраивает мое тело, и, пусть оно далеко от совершенства, мне бы не хотелось с ним расставаться.

—Никто ничего не станет с вами делать без предварительного на то согласия, — успокоил Голос.— Нам только хотелось показать, что тот символический смысл, который вы вкладываете в понятие бессмертия души, действительно имеет место, а сам принцип обращения целиком укладывается в реальную физико-математическую модель.

Стефан передернул исписанный лист и, не поднимая головы, спросил:

—Выходит, цель нашей жизни сводится к обеспечению бессмертия потомкам?

—А вы представляете себе другую цель? Однажды ступив на путь прогресса, но оставаясь в зависимости от причуд биологической эволюции, человечество всё больше попадает под влияние эволюции социальной, общественной и, если хотите, интеллектуальной. Многие не вдумываются и, пожалуй, никогда не вдумывались в это. Тот же, кто думал, возможно, страдал от несовершенства, от того, что родился не вовремя, на промежуточном этапе долгой дистанции, пройти которую до конца ему не суждено. Но такова реальность, и обсуждение способов ее формирования лишено смысла.

—Хотелось бы вернуться немного назад и уточнить один вопрос… — Ланке покосился на блокнот Стефана и продолжил: — Раз вы отказались от первоначальной, самой природой апробированной формы жизни, следует ли вас понимать как цивилизацию совершенных роботов или, чего проще, как абсолютно бесстрастный, холодный логический Разум, который целиком и полностью подчинен познанию ради познания?

—В известном смысле — да. Перестройка на генетическом уровне позволила расширить возможности мозга, увеличить объем информативной памяти, наделить себя новыми органами чувств и усовершенствовать те, которые достались от природы. Именно с той поры, как только разум свыкается с мыслью о необходимости оказывать на себя воздействие, заканчивается эпоха его естественного развития. Даже те существа, которые предпочитают сохранять индивидуальность, вынуждены реконструировать свой наследственный аппарат и как-то решать вопросы, связанные с увеличением продолжительности жизни. Запас естественных возможностей не безграничен. Нельзя забывать и следующее: биологическая эволюция заинтересована лишь в том, чтобы продолжительность жизни того или иного вида гарантировала его воспроизведение. А любое существо, взявшееся хоть в какой-то мере корректировать свой генетический код или наделившее себя новыми формами чувственного восприятия, уже, по сути, превращается в кибера. Так стоит ли этому удивляться и проводить границу между природным и искусственным интеллектом? В общем случае сочетание того и другого способно придать развитию разума необходимое ускорение. Правда, мы пошли дальше, но это не значит, что такая же участь ожидает всех. Это наш, и только наш путь. И в сравнении с другими он имеет ряд преимуществ. Система жизнеобеспечения достаточно проста и экономична. Она не требует энергетических затрат. Самосознание поддерживается в стабильном состоянии силовыми полями. Как это происходит? В основу положены те же принципы, которые обеспечивают устойчивость атомных структур и предохраняют разнозаряженные частицы от слияния или, наоборот, разлета.

—А как же настроение, желания, мечты? — удивилась Джесси. — Чувство прекрасного — знакомо ли оно вам? Надежда… вдохновение… любовь!.. Разве можно отделить от интеллекта то, что всегда являлось его главной движущей силой? — недоумевала она. — Как можно представить полноценный разум без творческого полета мысли… без искусства… без радости побед и горечи поражений… без предвкушения счастливого мига открытия?

—Каждому уготован свой эволюционный путь. И только выбор, предопределяемый прогнозом, может стать эквивалентом правомерности того, единственно приемлемого варианта, при котором в наиболее благоприятной форме проявляются первоначальные задатки. Нравственно-эстетические формы жизненного восприятия, равно как и чрезмерная эмоциональность, не получили у нас развития. Видимо, сказалась ранняя утрата индивидуальности, что, в свою очередь, привело к укреплению коллективного способа мышления. Но нам знакома радость открытий; известно и чувство удовлетворения от поиска истины. Природа — непревзойденный мастер… талантливейший всезнающий учитель. И всё, что когда-то было ею создано, не может не удивлять… Мы знаем, что такое страх, тревога, опасность. Инстинкт самосохранения заложен в истоках всего живого. Он является важнейшим стимулятором к действию и способствует перестройке самоорганизующихся систем в неблагоприятных условиях. Мы испытываем ощущения, близкие к вашей боли, в особенности когда нарушается целостность экранирующего поля. Голод дает о себе знать в случае истощения энергетических ресурсов, хотя такое случается редко. Испытываем ли мы желание возвыситься или подчинить себе других?.. В нашем случае избранная в ходе отбора форма реализации — удавшаяся проба объективного, осмысленного отражения природных процессов. Без догматических установок, амбиций и ложного самомнения, а значит, без чувственного субъективизма. Эмоции не только помогают созидать. Они же являются источником зла. Мы не беремся анализировать причины его происхождения. Но если чувство соперничества у местных таксонов окажется сильней здравого смысла, выражающегося в разумном урегулировании назревших и возможных в будущем проблем, то это движение не остановить. Вот цена эмоций, когда они проявляются вне самоконтроля.