Однако, друг мой, возможно ты в недоумении. Почему опять Таня? Где же обещанный третий герой нашей истории? Уверяю тебя: он был, ненадолго появлялся во второй главе. И совсем скоро третий и последний главный герой нашей истории возникнет снова.

Доехав от главного вокзала до остановки имени марсианского города «Семикупольного» (уже лет десять как инициативная группа жителей Семикупольного пытается добиться смены названия. Но референдум ещё ни разу не набрал нужного числа голосов. И город, в котором к слову девять больших куполов построенных в то время когда на Марсе ещё толком не имелось нормальной атмосферы – по-прежнему называется Семикупольным. Видимо полмиллиона жителей города данное конкретное несоответствие вполне устраивает. И они согласны мириться с ним). Выйдя на «семёрке» Таня прошла две остановки по направлению к проспекту большевиков с открытым ртом и не уставая удивляться вздымающимся в небо зданиям вырастающим из зелёных озёр микропарков. Наконец у девушки зародилось смутное подозрение, что она идёт куда-то не туда. Вызванная на помощь локальная сущность сформировала интерфейс на ближайшей стене в виде ворчливого медвежонка и подтвердила: всё это время Таня шла в сторону находящуюся под прямым углом по отношению к нужной ей.

-В этом городе два проспекта большевиков?!– возмутилась Танечка.

Мишка почесал лапой волосатую макушку: –Один. Только он закручивается.

-Как закручивается?

Рядом с медвежонком вспыхнула карта показывая выделенный цветом проспект большевиком похожий на гигантскую квадратную скобу. Таня шла к одной нижней стороне скобки, когда требовалось идти к боковой.

Медвежонок пояснил с непонятной гордостью, как будто лично построил проспект и половину города в придачу: –Вторая по длине улица города.

-Какая первая?– поинтересовалась Таня.

-Красный проспект.

-Ну конечно. Надеюсь, он-то у вас не закручивается?

-Прямой как стрела– подтвердил медвежонок: –Разве вы хотите попасть на красный проспект?

-Да ну тебя!– рассердилась Таня: –То есть спасибо за помощь.

Она была вежливой девушкой, когда вспоминала об этом. Мишка собрался исчезнуть превратившись в золотистый контур, когда Таня окликнула его: –Подожди, как лучше доехать вот сюда.

И ткнула пальцем в выцветшую карту. Тотчас карта вспыхнула изначальным цветом и вернувшийся медвежонок предложил на выбор три различных маршрута. Один проходил через метро, два других шли по поверхности. Залезать под землю Таня не желала и поэтому выбрала автобус. Весь путь она не отлипала от окна и терзала контекстную справку на предмет того, что именно она сейчас видит. Вернее видела секунду назад, так как автобус уже проехал мимо. А точнее две секунды назад. Ух-ты, а это что за штука? Вот, опять проехали.

Её будущий дом Тане понравился. Не такой высоки как окружающие колоссы, но тоже не маленький – два десятка этажей. Вокруг довольно большой и немного запущенный парк с поломанными и ещё не убранными после отгремевшей несколько дней назад последней весенней грозы ветвями. Берёзы соседствовали с клёнами, те безуспешно пытались забить рябиновые заросли и Тане пришлось пригнуться проходя под раскидистыми ветвями черёмухи усеянными завязями будущих ягод на месте недавних цветов. Молодое, сильное дерево почти не пострадало от недавней бури и только миллионы лепестков на шесть метров в обе стороны устилали дорожное покрытие белым, стоптанным ковром. Видимо у районного управления благоустройства до этого парка руки доходили сугубо по остаточному принципу.

Но именно это Тане и нравилось. В Топках тоже далеко не каждый парк и не каждый дом сиял ежедневным идеальным уходом. Случайно ли её поселили именно сюда или постарался кто-то из будущих коллег, а то и сам городской интеллект, глава многих служб занимающихся его собственным благоустройством и статистического управления в том числе? Таня склонялась в пользу предположения о счастливой случайности. Но дело в том, что её работа отчасти и заключалась в том, чтобы такие «счастливые случайности» происходили как будто бы сами собой. Позволяя большинству людей уделять как можно меньшее внимание примитивному быту, сосредоточившись на решении по-настоящему важных вопросов.

Остановившись, Таня ещё раз оглядела свой новый дом. Чем-то он походил на сказочный замок, только на башенках ретрансляционных антенн не хватало развивающихся флагов. Сверкающие односторонней поляризацией окна, как будто замысловатые украшения. усеивали всю поверхность дома. Неизвестный бородатый человек в нелепой, старинной одежде опирался на перила набережной, вполоборота глядя на замершую девушку со стены. Кто-то из древних. Не Ленин, потому как его характерную лысину Таня уж наверняка бы узнала и не Сталин потому, что без трубки и без усов. А никаких других политических деятелей тех времён она не знала в лицо. Конечно портрет был подписан, но надпись закрывали верхушки деревьев окутавшихся зелёными шапками листьев.

Древний с минуту подождал, словно надеясь на то, что девушка вспомнит его. Затем покачал головой и медленно ушёл вглубь стены тяжело опираясь на перила и немного подволакивая правую ногу. Почему-то Тане вдруг сделалось стыдно за непреднамеренную забывчивость. Чтобы рассеять это неприятно чувство она громко произнесла: –Здравствуй новый дом!

Внезапно откуда-то сбоку послышался ответ: –И тебе не хворать красавица.

Будучи до этого момента полностью уверенная в том, что она одна на тенистой алее, Таня испуганно ойкнула и подпрыгнула теряя сумки из рук и невольно принимая оборонительную позу из курса элементарной самообороны вбитого в неё на уроках военки в школе.

-Да ты никак драться со мной собралась, милая?– засмеялся ветхий старичок, сидящий на скамейке под березой в стволе которой было такое большое дупло, что в него можно было без труда засунуть кулак. Танин кулак, ну или этого хитро улыбающегося старичка. А сжатый кулак Николая Подводного пожалуй бы войти всё-таки не сумел.

Берёза была старая и довольно сильно истерзанная недавней грозой. Вокруг скамейки валялись обломанные ветви, но сам ствол крепко сидел в земле. Дупло на уровне головы сидящего человека как будто нарисовано углём на белом стволе. Основание дерева бугрилось выступающими из земли корнями и оно явно намеревалось простоять так ещё не один год и увидеть, что же эти удивительные люди сделают с миром дальше.

Старичок был маленький и сморщенный, будто печённое яблоко сверх мере передержанное в печи. Он неподвижно сидел наполовину закрытый спускающимися, словно коричнево-зелёные косы, ветвями берёзы, поэтому Таня поначалу не заметила его.

Ей и вправду недостаёт внимательности. Правильно говорил учитель на военной подготовке, когда объяснял почему она не может изучать диверсионное дело – голубую мечту всех мальчишек и девчонок учащихся в начальных классах. Ещё бы они не мечтали об этом! Количество голофильмов и книг посвящённых разведчикам и автономным отрядам диверсантов перерезающих линий коммуникаций гипотетического противника уступает только количеству фильмов прославляющих пилотов «боевых ангелов» – властелинов воздушного океана от земли и до безвоздушного пространства. Таня прекрасно помнила: с каким восторгом и даже немного с завистью вся школа смотрела на немногих счастливчиков допущенных к факультативным занятиям по основе разведывательных операций. Конечно большинство из «счастливчиков» были избыточно модифицированными и если бы конкурс прошли только избыточники, то никто бы особенно и не завидовал. Ну повезло им, что тут поделаешь. Но с Таниного потока в разведчики допустили двоих «обычных». Одного, правда, вскоре отчислили с факультативных занятий, а другой честно прошёл весь курс. Каким героем он ходил по школе!