В летописи нельзя не усмотреть, что и река Юрья, и города Куносов и Великомир — названия славянские, хотя Палемон и сыновья — римские князья. Обращает на себя внимание и то, что когда Литва приходит в нынешние земли Беларуси, то жмудь уже там живет, т. е. жмудь — это туземные восточные балты. Стало быть, жмудь — не литва!

Однако похоже на то, что Феодосий обобщает исход Палемона и описывает приход Рюрика, сливая его с исходом Палемона в одно событие. Точно так же исход Одина (Водина/Водана) и свеонов — предков скандинавов — северные саги свели к одному переходу под началом Одина. Но множество имен Одина (Ягг — Страшный, Хар — Высокий, Гримнир — Маскирующийся и др.) — аргумент в пользу того, что Один — это чин верховного вождя, который (вождь) менялся по мере продвижения народа на север, в течение многих десятилетий, а скорее всего, и столетий. Так и в нашем случае. Ведь археологи не находят следов славян на Ладожье, на Ильменском озере и в Полоцкой земле до X в. Российский археолог академик Янин, долгое время руководивший раскопками в Ладоге, Новгороде и других древних городах Руси, убедился, что первые ляхские (Полянские) и ободритские (бодричи) славяне появляются в этих городах лишь к середине X в., как, впрочем, и в Киеве, городе готско-хазарском.

Некоторые российские историки (в частности Игорь Курукин) считают легенды о Палемоне фантазией и сказками старины глубокой. Однако откуда у московских историков такое неприятие народных легенд? Ведь именно по легендам и сагам норвежский исследователь Тур Хейердал сделал немало археологических открытий по истории скандинавских племен, их переселений и путешествий, вычислили и нашли останки стоянок викингов Лейфа Эйриксона в Северной Америке. Именно по легендам археологи нашли развалины древней Трои, Помпеи и Вавилона. В России же сомнению подвергали не просто легенды о западном исходе русов, но даже сами летописные факты, как-то призвание Рюрика Людбрандсона, известного в Дании христианского воеводы. Более того: факты подвергали сомнению, а собственные предположения (не имеющие никаких ни археологических, ни летописных подтверждений), что, мол, русские имеют восточное либо южное происхождение (то от этрусков, то от индийцев или китайцев, то от египтян), выдавались историками как чуть ли не факты! Позже таких «теоретиков» стали вполне заслуженно высмеивать за явный абсурд, мол, корни Руси ищет чуть ли не в Африке, лишь бы не в Европе.

Что же касается исхода Палемона, то тщательный анализ этих легендарных текстов и наложение их на реальные исторические события начала V в. показывают, что подобное могло иметь место. Нашествие орд Атиллы в 401 г., исход на запад остготов в 408 г., как и захват ими Рима в 410 г., и исход в те же годы Палемона на север — все это звенья одной цепи. Ведь Атилла, как известно, именно в начале V в. столкнулся на Дону с готами. Из скандинавских саг следует, что готы вовсе не были разбиты, как считают многие историки, но после упорного сопротивления заключили достаточно шаткий мир, женив грозного гунна на своей знатной девушке Гудрун в знак примирения (что всегда происходило в те годы при заключении мира). Эго был хитрый ход готов, к которому они еще не однажды вернутся в борьбе с более сильным врагом. По скандинавской традиции кровной мести Гудрун после свадьбы отравляет Атиллу, а дом поджигает, ибо ранее в битве с гуннами Атиллы (по-готски Атли) погибли ее братья (по этой же причине полоцкая скандинавка Рогнеда бросится ночью с ножом на своего мужа князя Владимира, убийцу ее отца и братьев).

Так распалась империя гуннов. Но еще до этого часть восточных готов ушла от нашествия из Причерноморья и под предводительством молодого Алариха захватила Рим. Римский хронист подчеркивает, что готы Алариха, закованные в панцири, были христианами-арианами, в то время как их союзники сарматы одевались в шкуры. Это важный факт, к которому мы также позже вернемся.

Готы не грабили дома простых римлян, а расправлялись лишь с предательской римской челядью и солдатами, которые подвергали гонениям всех римских германцев — это и было причиной захвата Аларихом Рима. Термином «германец», как и «варвар», именовались и славяне, так как они мало отличались от германцев, по крайней мере для римлян.

Вот когда подался на север «германец» Палемон — в годы гонений на северян в Риме, в годы, когда римляне даже умудрились казнить собственного полководца Стилихона только за то, что он был из германского племени вандалов, полководца, одолевшего в первой битве Алариха. Дело в том, что Стилихон после победы над воинством Алариха заключил с ним мир и даже договаривался о том, чтобы взять готского предводителя на службу. Все испортили сами же римляне руками своего бездарного и трусливого императора Гонория. Гонорий, заподозрив германцев в сговоре, приказал схватить Стилихона. Римского военачальника взяли прямо в церкви, невзирая на заступничество священника. Так трусливый и недальновидный Рим срубил сук, на котором сам же и сидел. Если бы не предательская душонка Гонория, зятя Стилихона, ничто более не угрожало бы Риму.

Однако одной казнью Стилихона Гонорий не ограничился. Опасаясь, что единоплеменники казненного будут мстить, он принял роковое для римлян решение: приказал хватать и убивать всех германцев, состоявших на службе Рима, и даже развелся с женой, которая была дочерью Стилихона. К началу V в. германцы составляли существенную часть граждан Империи. Римскую кельтскую страну Галлию заселили франки (так начиналась будущая Франция), а готы, вандалы и те же франки служили в римской армии и даже в личной охране императора, что и видно из фрески Троянской колонны.

Принять решение о геноциде германцев мог в то время лишь самоубийца. Так и вышло. Тридцать тысяч германцев явились в лагерь к Алариху, требуя мести. Но готы понимали, что им не одолеть высоких стен Вечного города. Аларих сделал вид, что уходит, и подарил Гонорию рабов в знак мира. Это был очередной хитрый ход готов, аналогичный свадьбе Атиллы и Гудрун. В образе рабов в город проникли самые опытные воины. Однажды ночью они и открыли ворота. И теперь уже худо пришлось римлянам за их коварство и предательство.

Видимо, не случайно с приходом в Северное Полабье римских германцев совпадает еще одно событие: приглашение полабов бриттами заступиться за них в борьбе с врагами — пиктами. Дело в том, что после взятия Рима Аларихом римские легионы в Британии покинули остров, отбыв на родину. Кельты-бритты, которые чувствовали себя достаточно комфортно под покровительством сильной армии Империи, оказались одиноки в борьбе с врагами — племенем пиктов. Вот тогда-то в Англию — современную северную немецкую землю Шлезвиг-Гольштейн на границе с Данией — приплыли послы от бриттов с просьбой защитить их земли. Почему именно в Северное Полабье приплыли послы из Британии? Да потому, что скандинавско-германские воины считались в то время самыми лучшими в Европе, их брали на службу даже римские императоры. А после захвата Аларихом Рима авторитет готско-скандинавских боевых союзов вырос еще больше.

На Балтике сложился самый сильный в Европе боевой союз, члены которого именовали себя рогами, или ругами. Кельтский летописец Британии 420-х гг. отмечает, что «приплыли англы и саксы, называющие себя русиями, мы же называем их рогами». В V в. термин «рог/руг/рюг» устарел. Сами балтийцы использовали уже термин «рус/русий», о чем и говорилось выше.

В отличие от навязанного миру стереотипа русы (викинги) Эпохи викингов (IX-XI вв.) вовсе не были дикими варварами с длинными космами и в звериных шкурах. Арабы описывали русов (на Волге) как людей румянолицых, высоких, как пальмы, с идеальным телосложением, хорошо одетых и вооруженных (даже у женщин на поясе висел кинжал), много внимания уделявших своей внешности. Англосаксы отмечали необычную для Европы того времени гигиеничность викингов-датчан. Даны (датские викинги, среди которых далеко не все были коренными датчанами) коротко стригли волосы на затылке и висках (под горшок), трижды в неделю мылись в бане, почти ежедневно меняли нательные рубахи. Англосаксы полагали, что тем самым датчане, которые оккупировали всю Восточную Британию, соблазняют английских женщин. Но чистоплотность викингов — это не способ соблазна, а неотъемлемая часть их культуры. До наших дней дошли многочисленные расчески викингов как в деревянных футлярах, так и без, лопатки для чистки ушей и ногтей, которыми пользовались северяне. Свои зимние рукавицы скандинавы расшивали декоративным орнаментом (у славян такие нарядные рукавицы получили название «варяжки» — от женского рода слова «варяг»).