В этот-то момент на месте происшествия появился Томас. Красный пес, лохматый, словно медведь гризли, и свирепый, словно акула, дал о себе знать громоподобным лаем.

Два прыжка — и вот уже острые зубы вцепились в горло гусара-неудачника, а когтистые лапы рвут на нем опрятный голубой с золотом костюм! Августин не раз слышал миф о том, что ньюфаундленды — самые миролюбивые собаки в мире. Что укусить человека для них — как для человека взмыть в небо, помахивая крылышками. Но уже не в первый раз Августину выдалась возможность убедиться: его ньюфаундленд в этом смысле особенный. А может быть, бабка Томаса попросту согрешила с пит-буль терьером?

Сабля гусара валялась поодаль. Совершенно бесполезная игрушка.

— Томас хороший мальчик, — поощрил его Августин. — Пока его хозяин занимался грязной работой, он вычесывал блох, а теперь примчался делать вид, что на нем держится вся сетевая справедливость!

Томас на секунду оторвался от поверженного гусара и повернул голову вполоборота к Августину. Чтобы лучше слышать.

— Хватит, короче, — приказал Августин. — Идем, а то еще привыкнешь к человечине.

Августин не был циником. Но его любимый город, его Амстердам, еще вчера утопавший в цветении тюльпанов, голубых и синих, сегодня погибал в пламени огнеметов! И это было делом рук республиканских легионеров, гусаров, ландскнехтов. Тупых оловянных солдатиков в чьих-то стратегических лапах!

Они отправились дальше — Августин и Томас. В этой великолепной паре был лишь один изъян: всадник-московит не мог оседлать красную псину и поэтому был вынужден идти пешком.

Сэми. Это первое, о чем вспоминал Августин, попадая в виртуальный мир лейтенантом сетевой полиции Джонни Джармушем.

Но и для воина с исконно славянским именем Ярун это имя по-прежнему значило многое.

По загаженным, залитым кровью улицам Августин и его верный пес следовали в знакомую английскую гостиницу — сколько сладостных свиданий с милой Сэми помнили ее стены, обшитые мореным дубом?

Скорее всего, размышлял Августин, Сэми уже вошла в ВР. Так, по крайней мере, у них обычно водилось. Значит, она уже ждет. Но в сердце Августина теснились дурные предчувствия. Ждет ли?

Предчувствия его не обманули. Когда воин в кольчуге поднялся по скрипучей буковой лестнице в комнату, "принадлежащую" Сэми, он нашел ее покинутой.

Просторное ложе, укрытое шерстяным пледом — сколько страстных поцелуев оно помнило? — было обильно орошено кровью. Два сломанных стула, перевернутый комод (в нем Сэми хранила свои чудные кисейные платья), в чане для умывания пробита дыра, величиной с кулак — не иначе как неленивый Гильгамеш кислотой плюнул…

В углу дымило подожженное кресло, его спинка была сплошь увита дивными резными узорами с танцующими амурчиками. Кресло Августин видел впервые — впрочем, нелегкая занесла его из интерьеров соседней гостиницы, выполненной в стиле "Луи XIV", всего несколько часов назад…

Августин выругался и выбежал во внутренний двор.

"Сэми наверняка сменила аватар на какой-нибудь более воинственный. Конечно же, она сражается сейчас с ублюдками из республиканской армии. Ее не убьют до смерти. Этого просто не может быть!"

Августин успокаивал и утешал себя, как мог. Впрочем, ему с трудом верилось в собственные утешения.

"Ее не убьют. Я помогу ей." — повторял он, словно это была чудотворная мантра.

Во внутреннем дворе было многолюдно.

Рукопашная — нередкий в ВР случай. Хотя оружия на руках у дерущихся обычно больше чем в ином арсенале, мордобой с незапамятных времен остается в особом почете. Ведь в ВР все не так, как в жизни. Здесь даже самый хилый имбецил может почувствовать себя черным поясом. Немощь, болезнь и слабость не вхожи в виртуальный мир. Кто ж откажется поиграть заемными мускулами?

Трое морских пехотинцев — те самые дешевые Агасферы, которых Августин проучил совсем недавно — вступили в неравную схватку с разномастной солдатней в эсэсовской форме. И были биты.

Августин даже не пробовал им помочь. Помогать было поздно. По всему было видно, что жить морпехам осталось не более двух минут. Республиканцы от них не отцепятся, пока не выбьют все кредиты до последнего…

Стоящий рядом с Августином Томас в полном недоумении взирал на происходящее, ожидая команд хозяина. Но команд не последовало.

— Сэми! — зычным голосом позвал Августин, с удивлением обнаруживая в себе страсть к старославянским оборотам, настойчиво требующую себе выхода. "Посекоша мечем нещадно", — вот, что хотелось сказать ему. Увы, он пока что не находил для этой фразы применения.

— Сэми… Сэ-ми… — повторило эхо, обитавшее в подвалах трактира.

Августин был уверен, что Сэми должна быть поблизости. Однажды у него уже была возможность убедиться в том, что после комнаты с широкой кроватью подвал — ее любимое место отдыха. "Может быть, ее ранили и она спряталась здесь. Дожидается планового выключения".

Он распахнул массивную дубовую дверь в самый обширный из подземных залов. Сырой. Темный. Унылый. В таких хорошо держать филиал Пыточного Приказа.

— Сэми! — позвал он.

На сей раз ему откликнулись.

— Я здесь! Помогите!

Сэми не сменила аватар. Все те же рыжие косы. Все тот же зеленый бархат, рукава-фонарики и обольстительное с кружевами декольте. Все та же мушка на правой груди. И кровь. Много крови.

Над Сэми трудились трое парней, одетых немецкими ландскнехтами.

Чумазые, коренастые, бородатые они больше походили на похотливых животных в разгар брачного сезона, чем на похотливых людей, у которых брачный сезон — круглый год. Однако, аватары всех троих животных имели класс Гильгамеш и с этим приходилось считаться.

— Стоять! Не двигаться! Трансформа аватара запрещена! — с полицейской требовательностью заявил Августин.

— Еще чего?! Коп тоже мне выискался! — буркнул один из них и кольчуга Августина приняла на себя удар метательного ножа.

Сэми лежала тихо и не сопротивлялась. Она безучастно наблюдала за тем, как один из ее насильников трудится над ее распластанным телом. На ее лице не было печати страдания. Впрочем, как и признаков удовольствия.

Появление Августина, казалось, ничуть не смутило насильника. Он даже не подумал остановиться — а может, остановиться уже не получалось…

Болт Августина выбил из него изрядно кредитов, но это не помогло. Приаповы чресла ландскнехта работали уверенно, словно отдельный, хорошо отлаженный механизм, чье функционирование не могут нарушить ни боль, ни опасность. Чух-чух-чух. Будто локти старинного, конца позапрошлого века паровоза.

— Послушай, ты, Иванушка-дурачок, — прокаркал бросивший нож ландскнехт, обращаясь к Августину, — если ты хочешь эту девку, — он указал своим заскорузлым пальцем в сторону претерпевающей под "паровозом" Сэми, — имеешь преимущество. Подожди чуток — и забирай. В порядке очереди. Мы на ней жениться не собираемся! А будешь рыпаться, я убью ее быстро-быстро. Впрочем, она и сама сейчас сканает. Посмотри, у твоей рыжей не хватает кредитов даже на то, чтобы сменить морф на менее сексуальный…

Второй болт был послан в витийствующего ландскнехта.

— Томас, взять! — скомандовал Августин.

"Злостность собаки Томаса отличная", — промелькнуло в голове Августина, когда четвероногое малиновое чудовище набросилось на стоящего спиной к ним негодяя.

Увы, Гильгамеш не сдается быстро. Удар кинжала заставил Томаса взвыть от настоящей собачьей боли и, одновременно с этим, рассвирепеть еще пуще.

Августин выхватил свой романский меч, лезвие которого было ровно в метр длиной, и снес болтливому ландскнехту голову, предварительно поупражнявшись в фехтовальном искусстве.

В тот момент, когда фонтан алой крови хлынул из безголового горла ландскнехта, Сэми истошно вскрикнула.