Надо ли говорить, что Антанта прикарманила германский военный и торговый флот в полном составе.

Одной из важнейших причин развала СССР стала глупость советского Агитпропа. В антракте между войнами и Германия, и СССР, стремясь избежать нападения Англии и Франции, пугали их красной угрозой и, соответственно, германской, а позже фашистской угрозой. Честно говоря, подобная политика в основном достигла своей цели.

В годы войны советская пропаганда обвиняла немцев во всех возможных и невозможных грехах, а все страны, воевавшие с ними, считались «белыми и пушистыми».

Опять же нет оснований упрекать советскую пропаганду военного времени — она действовала достаточно эффективно. Но ни Хрущев, ни Брежнев так и не поняли, что довоенные и военные мифы в 1960—1980-х гг. уже работали против СССР. А наши вожди все долдонили о возрождении фашизма и германского милитаризма.

Если отречься от этих мифов и взглянуть трезво на события 1930—1940-х годов, то Польшу можно назвать как угодно, но только не жертвой агрессии. Польша в 1919—1920 гг. силой захватила территории, где большинство жителей составляли немцы, белорусы и украинцы. Собственно поляков (без лемков, кашубов и других национальностей) в Польше было около половины.

Только поляки имели право на свой язык, свою культуру. Остальные национальности были гражданами второго сорта. И в такой ситуации Польша имела территориальные претензии по всему периметру своих границ — к Литве, Вольному городу Данцигу, Германии, Чехословакии и особенно к СССР. В конце 1930-х гг. польский министр откровенно говорил: «Польша родилась в огне Первой мировой войны, а Вторая мировая война сделает ее великой».

Поляки начали призыв резервистов 26 марта 1939 г. — за месяц до того, как Гитлер подписал план начала боевых действий с Польшей.

Замечу, что одновременно с Германией на Польшу 1 сентября 1939 г. двинулась армия Словакии. Республика Литва также сосредоточила свои войска на границе с Польшей и тоже собиралась напасть. И лишь грозный окрик из Москвы заставил Каунас остановиться. Ну а на Западных Украине и Белоруссии сразу после 1 сентября началась партизанская война. Тысячи военных и гражданских поляков были убиты украинскими повстанцами. 17 сентября на территорию Польши, правительство которой драпануло в Румынию, вступила Красная армия. Кстати, в ходе наступления имели место десятки случаев, когда советские солдаты спасали поляков от разъяренного местного населения — белорусов и особенно украинцев.

Риторический вопрос: похожа Польша образца 1939 г. на невинную жертву агрессии?

Ну а локальный конфликт в Восточной Европе Англия и Франция 3 сентября 1939 г. превратили в мировую войну, объявив войну Германии.

Главной жертвой германской агрессии во Второй мировой войне стал Советский Союз. Советское правительство досконально выполняло все нормы международного права по отношению к Германии. Не менее строго выполнялись и все статьи советско-германских договоров.

После войны в СССР из-за тупости Агитпропа сложилась уникальная ситуация. О репарациях из Германии знали все, но говорить и тем более писать об этом было нельзя.

С германскими трофеями в СССР сталкивался каждый. Так, мой дядя Олег Васильевич Широкорад приобрел где-то германский мощный мотоцикл BMV и возил меня в 6—7-летнем возрасте в нем в коляске. В школьные годы отец приносил мне с работы (он занимался системами управления ракет) красивые и очень прочные большие линейки с надписями на немецком. Судя по крепежным отверстиям, они были сняты с какого-то оборудования.

На даче в Архангельском у подруги по МИФИ я слушал по вечерам «Голос Америки» и «ВВС» с помощью тумбы на колесиках — германского лампового радиоприемника «Телефункен». Он имел грубую и очень точную настройку, что позволяло легко отстраняться от советских «глушилок».

Моя мама регулярно путешествовала по Черному морю на трофейных пароходах «Победа», «Россия» и «Адмирал Нахимов».

Но общих масштабов контрибуции, взятой в Германии, не знает никто. Кстати, и сейчас я очень сомневаюсь, что где-то даже под грифом «Сов. секретно» есть отчет или книга, охватывающая все аспекты этой контрибуции.

И вот нашлись люди, которые решили нажить на этой проблеме деньги и славу. Нет, они не пытались собирать подробные данные о контрибуции, анализировать ее роль в экономике СССР, сравнивать ее с тем, что забрали в Германии англичане и американцы. Нет, они просто били на эмоции неосведомленных советских людей.

Вот небезызвестный А.И. Солженицын в поэме «Прусские ночи» излагает:

А вот еще один правдолюбец Павел Кнышевский в книге «Добыча. Тайны германских репараций» пишет: «Не за репарации и трофеи лились кровь и пот. Думаю, это не требует разъяснений. То, о чем пойдет речь, явление особое, присущее идеологическим генам тоталитарного режима и его верховной власти, поправшей политической нечистоплотностью и откровенным обманом народа честь и совесть государства»^{1}.

И вот Широкорад решил дать им достойный ответ? Вовсе нет! Я слишком уважаю себя, чтобы полемизировать с такими персонажами, как Кнышевский, Семиряга и Солженицын.

Я просто хочу рассказать, как все было. Разумеется, в пределах поднятых мною документов и источников.

Я рискую вызвать гнев как либералов, так и «ура»-патриотов. Но что ж делать? Не впервой.

Ну а ни советский народ, ни его правительство, ни тем более Сталин ни в какой защите или реабилитации не нуждаются.

Сбор и использование германского оружия, транспорта и другого имущества начался еще в первые недели Великой Отечественной войны.

Так, например, в феврале 1942 г. по инициативе лейтенанта С. Быкова ремонтниками 121-й танковой бригады Южного фронта был восстановлен захваченный немецкий танк Т-III. 20 февраля 1942 г. во время атаки сильно укрепленного опорного пункта немцев в районе деревни Александрова экипаж Быкова на трофейном танке двигался впереди других танков бригады. Немцы приняли его за своего и пропустили вглубь позиций. Воспользовавшись этим, советские танкисты атаковали противника с тыла и обеспечили взятие деревни с минимальными потерями.

К началу марта в 121-й бригаде отремонтировали еще 4 немецких Т-III и сформировали из этих пяти машин танковую группу, которая успешно действовала в тылу противника в мартовских боях за деревни Яковлевка и Ново-Яковлевка.

8 апреля 1942 г. танки 107-й отдельной танковой бригады (10 трофейных, 1 KB и 3 Т-34) поддерживали атаку частей 8-й армии в районе Веняголово. В ходе этого боя экипаж Н. Барышева на танке Т-III вместе с батальоном 1-й отдельной горно-стрелковой бригады и 59-м лыжным батальоном прорвался в тыл противника. В течение четырех суток танкисты вместе с пехотой вели бой в окружении, надеясь на подкрепление. Но, так и не дождавшись помощи, 12 апреля Барышев со своим танком вышел к своим, вывезя на броне 23 пехотинца — оставшихся в живых из двух батальонов.

На Западном фронте помимо многочисленных отдельных машин действовали и целые подразделения, оснащенные трофейными танками. Начиная с весны 1942 г. и до конца года на Западном фронте воевали два батальона трофейных танков, которые в документах фронта значатся как «отдельные танковые батальоны литер «Б». Один из них входил в состав 31-й армии (на 1 августа 1942 г.: 9 Т-60 и 19 немецких, в основном T-III и T-IV), а другой — 20-й армии (на 1 августа 1942 г.: 7 T-IV, 12 T-III, 2 «Артштурма» (StuG III) и 10 38(t). Батальоном 20-й армии командовал майор Небылов, поэтому в документах он иногда называется «батальоном Небылова».