А Р М Е Й С К О Е

Классно было на "гражданке" Вот такая карусель.

А теперь мотай портянки, кашу жри и пей кисель.

Всё зелёное; казармы, сосны, форма и трава.

И сержанты, как жандармы; клеят нам свои права.

Всюду новые порядки. Каждый день с шести утра,

начиная с физзарядки, начинается муштра.

"Вспышка слева" "Вспышка сза/ди" Каждый лезет поучить.

Ах вы, долбаные бляди, может хватит нас дрочить!?

А лишь только вечереет, мла/дший комсостав звереет;

делаем "Подъём-Отбой" Вскоре им на/доедает.

Свет в казарме вырубают. Спи, салага, чёрт с тобой! 78 Балашиха

Мы недавно расстались с пилотками. Чуть пораньше простились мы с мамами.

Цедим зной обожжёнными глотками, прикрываясь от солнца панамами.

Вон из пекла казарм; а/дски душными казематы со стенами голыми...

Хватит робкими быть и тщедушными! Породнимся с татаро- монголами!

Комары к ночи из чахлой зелени к нам в постели прут; оборзели они.

Сплошь искусаны ими "годки" "молодые" и "старики"/(не окончено)

Где-то рядом пасётся верблюдица со своими двумя верблюжатами.

Я тяну в чайхане жар из блюдица, дуя на воду губами сжатыми,

соревнуясь с ребятами многими, казашатами сплошь босоногими,

что степными несутся аулами, в спины ветром тугим подгоняемы,

пропылённые, с жёлтыми скулами. От свободы своей невменяемы.

78 Шевченко и 96 Монреаль

Валентине Николаевне Пэнь, руководителю

джанкойского Пэн(ь)клуба, посвящаю

Спим на крыше; сони. Что ж, ребята, спите?

Здесь вам- не в Херсоне! Если ж кто и с Пите-

ра… К нам из Гаскони в дождевом озоне

вороные кони мчатся по промзоне.

Что их гонит вза_шей? Бешено- игривы.

Знать аркан казаший в их вплетётся гривы.

Под палящим небом; пять минут на воле;

подойду к ним с хлебом, вывалянным в соли,

и со жменей гречки. Отведу их к речке.

Соскребу с них копоть. Буду гла/дить, хлопать...

Год ещё в вертепе. Да и нет тут речки.

Не сбежать во степи, кони- "человечки" ~78 и 94

Вокруг меня- почти враги. Кто; полулюди, полузвери?

Их осторожные шаги весь день слышны у моей двери.

Глаза их кровью налиты; внезапной з/лобою сверкают.

И полудикие черты происхожденье намекают.

За дверь почти не выхожу. И так все тело в их укусах.

Сейчас немного расскажу о слабовольных жалких трусах.

Идут они на поводу у крупных особей и сильных,

неся покорную узду на мордах выпачканных, мыльных.

А будет отдан им приказ, начнут они лягать, кусаться,

с бездумной з/лобою бросаться на вас, не ждавших их "проказ"

А за окном бушует жизнь, кла/дя на холст галлоны краски...

В казарме мрачной- волчьи маски и быдла преющая слизнь. 78-79

Три башни

В небо упираются три башни. Может, в них красавицы живут?

В сказочно-волшебный день вчерашний может быть, они меня зовут?

Башни ослепительно сверкают, щедро светом солнечным облиты.

Может, то поэтов завлекают в Вечность неземные Аэлиты?

Оседлаю я коня лихого (На Пегасе не летал ни разу) /(не оконч.)

может верно найденное Слово; может метко сказанную Фразу.

Облака белесые покаты. Горизонт в песчаный цвет окрашен.

Ой, лети, мой конь, под облака ты. Донеси до окон этих башен.

Только нет у башен этих окон. И не слышен в них девичий голос.

Не покажется волнистый локон. И не промелькнет кудрявый волос...

В небо упираются три башни. Не до сказок тут и не до од.

Просто это - газовый завод. День сегодняшний, а не вчерашний.

79.Н.Узень. Поздний вариант утерян.

Трубы

Трубы, трубы, трубы. До чего ж вы грубы!

Толстые и тонкие; серебристо-звонкие.

Длинные-предлинные, как стихи былинные.

Тёплые, горячие. Зряшные и зрячие.

Глупо неуместные. Старожилы местные,

символы Содома. Побывать бы дома!

Всё здесь на/доело. Да, видать, заело...

Также целят в почки, также метят в зубы.

И не спишь пол- ночки. Заебали трубы! ~78-79

Август. Суббота. В отряде- занятия. В ротах томиться устав,

хмурых стройбатовцев дерзкая братия тщетно штурмует устав.

Прямо за окнами дыбится газовый шумный огромный завод.

Как металлических остров саргассовый в море химических вод.

Вдруг, неожиданный и вызывающий, охнул приглушенный взрыв;

будто на теле давно созревающий вскрылся опасный нарыв.

Спрятались трубы за тучами чёрными и извергается пар.

Искры оранжево-серыми зёрнами сеют на землю пожар.

Плац до отказа запружен солдатами. В ротах царит пустота.

Лижет огонь языками косматыми дня золотые уста... 79

(Феде Миките, Васе Федоришину, Ване Павлюку и Юлию Кондрацкому)

За стеной мороз и вьюга, но под вашим кровом я;

карасёвая биндюга и хозсбродные друзья.

Вася- плотник всё халтурит. Ваня, хлеб нарезав, спит.

Кто-то спорит, кто-то курит, кто-то, cлушая, сопит.

В двери нож кидает Мишка; мне панаму разрубил.

Ах ты, долбаный дебил! Ах ты, га/дкий поваришка!

Я ругаюсь и смеюсь; на него нет сил сердиться.

Он наигранно стыдится... Только я хотел прилечь,

как оставшееся место незаконно занял "КЭЧ"*

Вы уехали и я здесь без вас один остался.

Дембель ждать заколебался. Скоро ль очередь моя!? 80 Н.Узень

*Ответственный по коммунально-эксплуатационной части.

=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+=+

Ваганьковское кла/дбище

(В.С.Высоцкому посвящается)

Камни в снежном трауре. Холод идиотский

для меня, крымчанина. Публика грустна.

А за той огра/дою, где лежит Высоцкий

средь цветов и зелени- шумная весна.

Его голос в записи фоном к птичьей трапезе.

Чей-то переписывают поминальный стих.

Горе здесь не мыкают воробьи, чирикают:

"Что ж ты, свет- Семёнович, пел и вдруг затих?

Поимей терпение; выслушай- ка пение

наше; долгой будет ли память о тебе?

Наша соплеменница каркала; изменится

скоро всё в Чернигове и Курган-Тюбе"

...Липами и клёнами вся земля осе_нена.

Всякого сословия в склепах набекрень.

"Слушайте, товарищи, где найти Есенина?

Я б ему, родимому, преподнёс сирень" ~82 и 96

Серые доколе ж дни?

Илье, Алле, Жене Грудниковым посвящаю

Серые доколе ж дни и на теле пролежни!?

Убежать ли серною вдаль от тёплых гнёзд

и мирского бремени, растворясь во времени,

спрашивая встречного: "Сколько в небе звёзд?"

"Звёзд на небе, видимо, видимо-невидимо"-

отвечает весело древний звездочёт-

"Все хотят Икарами быть. Пугают карами

их. Безпечность юности всех туда влечёт.

Но потом, степенные, вы в потоки пенные

па/дать не отважитесь, крылья опалив.

Дылды и орясины; на отцов оря, сыны

по- мещански гнёздышки в зарослях олив

вьют. Но есть немногие- судьи наши строгие,

те, кому прясть подвига вековую нить.

Как железо прочные, в мыслях непорочные,

на костёр готовые. Им наш мир гранить!"

Лет усыпан пудрою. Взгляд с хитринкой мудрою.

Руки работящие. И морщинист лоб.

Крут в бою с химерами. Светочем на/д эрами.

В мантии Учителя. Знатен, но не сноб.

Благодарен случаю; встану я на/д кручею.

Размахнитесь крыльями руки на лету.

Трицепсы резервные, трепещите нервною

дрожью. Я не вяленый; хоть закис в быту

Мрак скрывает пропасти. И галактик лопасти

мечут астероиды; (дьявольский) дизайн.

На Земле мы- пленные* Распахни Вселенные,

не скупись, показывай, Кла/довая Тайн!

Миг рябит парсеками. Очи скрыты веками.

Тихий голос старческий слышится вдали:

"Лучше не блажи, теля, встретив небожителя

в мире, отразившемся в наш с картин Дали" ~85

*Впрочем, чтобы быть достойными освоения Космоса, нужно

поменять нашу ментальность; перестать ненавидеть мать- При-

роду, перестать считать её своей рабой. Нужно перестроить

наше сознание на развитие духовных качеств, физических дан-

ных, оказавшихся под гнётом не в меру прыткого технического

прогресса. Без них этот "прогресс" не стоит и ломаного гроша.

Свалка песен (cказ)

Цирк привёз смятение и праздник. "Навострив" нос острый, как кинжал,

Буратино, маленький проказник, из каморки Карло убежал.

Словно началось землетрясенье. Визг и крики, рёв и топот ног.

Славно отгуляем воскресенье! На лотке - конфеты и пирог,

поросёнок жареный с петрушкой рядом... с неулыбчивой старушкой.

У другой торговки - башмаки, ткани, пояса и... мужики

цену "непомерную" сбивают, меряют и дальше уплывают.

Праздник для воришек и пролаз. Кто-то вон стянул уже две груши.

Режет пестрота голодный глаз, бьёт заморский "рок" кувалдой в уши.

Двое рыбаков (на вид- татары) предлагают свежую форель.

Ша, роняет грохот бас- гитары в микрофон вспотевший менестрель.

Так устал бухой бедняга, словно, половой заканчивает акт.

Рядом полуголая певичка лихо пританцовывает в такт.

На эстра/де нынче - обезличка. На эстра/де жизни - всё условно.

Обнял неприлично парень девку; добивают песню-однодневку.

На торгах мычит и блеет скот. Развернулось карнавалом шоу.

(Буд-то в фильмах Александра Роу) Лапу тянет к вам облезлый Кот,

нищий из Арго. Лиса Алиса только-только из Страны Чудес.

Уплетает жа/дно чашку риса, опираясь на костыль картинно.

В дальнем далеке темнеет лес. Сквозь толпу стремится Буратино

на простор, где нет людей и зданий; тёмных искалеченных созданий.

"Что тебе, Базилио? Лиса! Нет в карманах курточки ни сольдо.

Алые лишь песен паруса, рифмы про красавицу Ассоль да

луковица горькая, как явь, как сей мир, роскошный и убогий,

где нет места сказке; технологий- пруд пруди в нём...Хватит, не слюнявь

ты, Лиса, глазами! Вправду нечем мне двоим несчастным вам помочь"

"Посмотри; наступит скоро ночь. Близко хоть собрался ты, далече?"

"Я иду на северо-восток. Разнести хочу вот эти песни;

будущие ритмы Красной Пресни; новой жизни крохотный росток"…

Лес сменил заброшенный пустырь. Что там за безформенная куча?

То- ли полусгнивший монастырь, то- ли низко опустилась туча.

А быть может, то в глазах рябит. Ближе подойди, услышишь скрип ты.

Видно, это ветер теребит пней берестяные манускрипты.

Скрипки слышен заунывный стон, саксофона сиплые потуги.

Обронили старенький чарльстон, блюз, отжатый джаз и буги-вуги.