[1929]

Отречемся*

Дом за домом
      крыши вздымай,
в небо
  трубы
     вверти!
Рабочее тело
        хольте дома,
тройной
      кубатурой
          квартир.
Квартирка
    нарядная,
открывай парадное!
Входим —
    и увидели:
вид —
   удивителен.
Стена —
      в гвоздях.
       Утыкали ее.
Бушуйте
   над чердаками,
             зи́мы, —
а у нас
   в столовой
       висит белье
гирляндой
    разных невыразимых.
Изящно
   сплетая
         визголосие хоровое,
надрывают
     дети
       силенки,
пока,
     украшая
      отопление паровое,
испаряются
    и высыхают
          пеленки.
Уберись во-свояси,
          гигиена незваная,
росой
     омывайте глаза.
Зачем нам ванная?!
          Вылазит
            из ванной
проживающая
      в ванне
         коза.
Форточки заперты:
        «Не отдадим
             вентиляции
пот
 рабочих пор!»
Аж лампы
    сквозь воздух,
          как свечи, фитилятся,
хоть вешай
    на воздух
        топор.
Потолок
      в паутинных усах.
Голова
   от гудения
       пухнет.
В четыре глотки
       гудят примуса
на удивление
     газовой кухне.
Зажал
     топор
    папашин кулачи́на, —
из ноздрей
    табачные кольца, —
для самовара
        тонкая лучина
папашей
   на паркете
        колется.
Свезенной
    невыбитой
         рухляди скоп
озирает
   со шкафа
          приехавший клоп:
«Обстановочка ничего —
          годится.
Начнем
   размножаться и плодиться».
Мораль
   стиха
     понятна сама,
гвоздями
    в мозг
      вбита:
— Товарищи,
      переезжая
          в новые дома,
отречемся
    от старого быта!

Москва 22–23 ноября 1929 г.

Особое мнение*

Огромные вопросищи,
            огромней слоних,
страна
   решает
      миллионнолобая.
А сбоку
   ходят
     индивидумы,
           а у них
мнение обо всем
       особое.
Смотрите,
    в ударных бригадах
             Союз,
держат темп
     и не ленятся*,
но индивидум в ответ:
            «А я
           остаюсь
при моем,
    особом мненьице».
Мы выполним
      пятилетку,
          мартены воспламени,
не в пять годов,
          а в меньше,
но индивидум
      не верит:
             «А у меня
имеется, мол,
     особое мненьище».
В индустриализацию
         льем заем,
а индивидум
        сидит в томлении
и займа не покупает
        и настаивает на своем
собственном,
     особенном мнении.
Колхозим
    хозяйства
        бедняцких масс,
кулацкой
       не спугнуты
         злобою,
а индивидумы
      шепчут:
         «У нас
мнение
   имеется
      особое».
Субботниками
      бьет
        рабочий мир
по неразгруженным
        картофелям и поленьям,
а индивидумы
      нам
       заявляют:
            «Мы
посидим
      с особым мнением».
Не возражаю!
     Консервируйте
            собственный разум,
прикосновением
       ничьим
          не попортив,
но тех,
   кто в работу
          впрягся разом, —
не оттягивайте
      в сторонку
          и напротив.
Трясина
   старья
      для нас не годна —
ее
    машиной
    выжжем до дна.
Не втыкайте
        в работу
         клинья, —
и у нас
   и у массы
       и мысль одна
и одна
   генеральная линия.

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: