Том 9. Стихотворения 1928 - Маяковский Владимир Владимирович 📖 Читаем онлайн книгу ❗ бесплатно. Страница 12

Не нам

о богатых

песней казниться.

— Пейте,

господа!

Услужливо

греет

разная Ницца

наследство

ваших подагр.

Мы там,

где небо

взамен потолка,

с тобою,

нищь и голь.

Тебе

времена

в коммуну толкать, —

но встанет четверть —

и вся недолга́,

и топит

борьбу

алкоголь.

Мылом-цифрами

смойте с водки

поэтический

грим

красотки.

Копытом

по книге

ступай, вино,

четверкой

своей

свиной.

В рабочий подвал,

вонючий

и нищий,

прохрюкало

пьяное

рыло свинищи:

«Не сетуй

на жизнь,

подвалом задушенную, —

построит

водка

жилплощадь воздушную.

Зачем

бороться тебе

из-за платы,

сивуха

разделает

в бархат заплаты.

Чего подыматься,

расправой грозя им, —

напьешься

и станешь

банкир и хозяин».

И вместо того,

чтоб к винтовке и бомбе, —

к бутылке

тянули

руки обе.

Панель

метет

бороденка-веник.

Вино —

творец черепах.

И вдруг

черепаха

встает с четверенек,

бутылкой

громит

черепа́.

Рвет Ниагарой^*, —

слюнявый,

матовый.

И режет

визг

тишину:

на пятерню

волосенки наматывая,

муж

ликбе́зит жену.

Посмотрите только —

дети алкоголика.

Будет

папа

крыть и рвать.

Прячься

за шка̀пы,

лезь под кровать.

Фонарей сияние.

Телом — клопики,

рты —

обезьяньи,

узкие лобики.

Олька

да Колька,

дети алкоголика.

Разлегся…

распластан рвотною лужею…

Ноздря —

носорога сдует.

Теперь

какое он, к черту, оружие —

лежит,

разряжён вхолостую.

Пожаром губ

ища глото́к,

храпит

на весь куток.

А с неба

убран

звезд лоток:

— Вставай,

пора —

гудок! —

Выспись,

вытрезвись,

повремени.

Но ждет

завод,

раздымя́сь.

Как в мясорубку,

тащит

в ремни

кило

проспиртованных мяс.

А песня

хрипит,

под гармонь сложена́:

«Пей,

пропивай,

что пропьем, наживем»^*.

Завод

и деньга́,

пиджак

и жена, —

словом —

жизнь

пропита живьем.

Заглохший

завод

обступило репье,

загнали

в бутыль

казну и тряпье,

потоплено

донцем низом…

А што,

товарищ,

если

пропьем,

как брюки,

и коммунизм?

Всосалась

в горлышко узкое

братва

Орехово-зуевская.

Нехватает

ни платья,

ни корма,

но пьянее

дыма —

Сормово.

От пионеров

до старцев

пьет,

выпивает Ярцево.

Царит бутыль

и орет уже:

— Гоните

жратву и жертвы! —

четырежды кроет

пьяный бюджет

нищие

наши

бюджеты.

Когда,

грамотеев

по школам творя,

надсаживаем

буквой

глотки,

встают

из-за каждого букваря

четыре бутылки водки.

Когда

четвертной

на починку мостов

не выудишь

из кошелька,

любой

с удовольствием

тратит сто,

чтоб, ноги ломая,

валялся пластом

у двери

пивной

и шинка.