Корабли Ультрадесанта уступали врагу в численности и вооружении, но это ничего не меняло: они все равно вступили бы в бой, даже превосходи их противник миллион к одному.

По всему южному причальному пирсу вспыхивали и быстро гасли пожары — вздрагивая от ударов, «Неукротимый» терял жизненную силу, терял кислород, который утекал в открытый космос. Не успели затихнуть пожары, как к его поверхности устремились десантные катера, сотни войсковых транспортов и тяжелых грузовозов, несущих бронетехнику и осадное снаряжение.

Южный пирс теперь был полностью открыт, но остальная часть форта избежала повреждений. Даже раненный, «Неукротимый» еще мог выиграть эту битву, повернув ее в выгодное для себя русло.

Но этого Хонсю допускать не собирался.

Одними космическими сражениями этот форт не завоевать; взять его могли только самые опытные и решительные из воинов, которые силой проложат себе дорогу по палубам форта и пробьются к самому его сердцу.

Такой трофей, как «Неукротимый», мог достаться только воинам Пертурабо и только если они будут сражаться так, как им было предначертано от рождения: возводя одну артиллерийскую батарею за другой, а затем обрушивая на врага многотысячные армии, пока тот не падет под кровавым натиском этого железного шторма.

Пилотируемый сервитором скиф нес Олантора к южному пирсу через гулкие галереи и широкие магистрали Царской дороги. В храмах машин, стоявших длинной чередой, размещались генераторы, питавшие лэнс-батареи пирса, и над силовыми шпилями беззвучно вспыхивали электрические разряды. Скиф промчался мимо перепуганных техножрецов — те при помощи сервиторов пытались справиться с ущербом, нанесенным в ходе обстрела.

Рядом с Олантором сидела дознаватель Сибийя; она просматривала данные на инфопланшете, и быстро бегущие строчки отбрасывали отсветы на ее худое лицо. Время от времени она что-то говорила в вокс-бусину, установленную в воротнике ее черного, отполированного до блеска силового доспеха.

Раньше Олантору никогда не доводилось видеть женщин в боевой броне, но на Сибийе доспех сидел как влитой. Сержант знал, что она привезла на «Неукротимый» отряд Датийских Ящериц, неустрашимый полк которых доблестно сражался вместе с Ультрадесантом в Цейстской кампании. Сибийя также намекала, что в ее распоряжении имеются и другие ресурсы, но о деталях не распространялась.

Звон колоколов, раздававшийся по всему бастионному округу, как будто призывал верующих на молитву. Шары светильников на наклонных стенах мигали в такт сердцебиению Олантора и отражались от армагласового фонаря, закрывавшего кабину скифа.

На визоре сержанта появились данные о боеготовности войск, а также схема оборонительных сооружений, на которую наложились доклады о повреждениях и план южного пирса. Пока Олантор изучал эту информацию, сержант Децим по вокс-связи давал оценку сложившейся тактической ситуации:

— Не знаю, кто они, но удар они нанесли нам серьезный и при этом точно знали, что надо делать. Если мы удержимся на южном рубеже, нам очень повезет, — Децим, как всегда, был пессимистом. — Дальняя оконечность Царской дороги уничтожена, лэнс-батарей больше нет, равно как и многих взлетных палуб.

— Сколько их еще осталось? — спросил Олантор. — Нам нужны действующие истребители.

— Невозможно определить. Некоторые палубы уничтожены, другие просто не отвечают.

— Которые? — Олантор боялся, что и сам уже знает ответ.

— Те, которые расположены в южно-восточном квадранте, — подтвердил его догадку Децим. — Там обстрел был слабее всего.

— И туда же направлялись с полсотни этих чертовых абордажных торпед.

— Именно, — отозвался Децим. — Ангары бомбардировщиков и несколько истребительных авиакрыльев, не менее двухсот самолетов. Магистр Неба сейчас готовит отчет о том, сколько их могло оказаться в руках врага.

— Ладно, Децим, а теперь давай хорошие новости. Не может же все быть так плохо.

— Бастионы Десницы полностью укомплектованы и готовы к бою, — сказал Децим. — Даже если противник нападет прямо сейчас, он получит достойную встречу.

— Наши воины уже на месте, — Олантор не спрашивал, а констатировал факт.

— Естественно. Я распределил боевые отделения Ультрадесанта по отрядам оборонной ауксилии для укрепления духа, и капеллан Сабатина воодушевляет солдат обещаниями славы.

— Очень хорошо, Децим, — одобрил Олантор. — Мы с инквизитором Сибийей уже приближаемся к башням и скоро присоединимся к вам.

— Поспешите, — посоветовал Децим. — В развалинах что-то постоянно шевелится, и это точно не к добру.

Олантор отключил связь с сержантом и повернулся к Сибийе:

— Вы все слышали?

— Да, — ответила инквизитор. — Децим ничего не сказал о том, кто же напал на нас?

— Брат Децим, — поправил ее Олантор. — И вы слышали то же, что и я.

Сибийя кивнула и, потерев щеку, сказала:

— И все же, я не понимаю, откуда они узнали, где мы появимся? Они не могли предсказать, где мы выйдем из варпа. Проклятье, мы даже не знаем, кто они!

— Нет, дознаватель, не знаем, — согласился Олантор. — Но для меня имеет значение лишь одно: это враг, и с ним нужно сразиться. Как только я поднимусь на вершину Бастионов Десницы и увижу их, я узнаю, кто это, и мне станет ясно, как их победить.

— Может быть, это и неважно — для вас, но не для меня, — резко ответила Сибийя, которой ситуация внезапно предстала совсем с другой стороны. — Единственной целью этих случайных прыжков было запутать тех, кто захотел бы найти «Неукротимый». Они могли найти нас только в одном случае: если наши переходы не были случайными.

— К чему вы клоните? — Олантору не нравился намек, который слышался ему в тоне инквизитора.

— К тому, что в нашем последнем прыжке случайности было меньше, чем следовало.

— Координаты выбирает брат Алтарион.

— Вот и я о чем, — подтвердила Сибийя. — Возможно, его провалы в памяти не ограничиваются лишь именем его помощника-технодесантника или порядковым номером перехода.

Олантор хотел бы возразить Сибийе, но не мог найти изъяна в ее рассуждениях. Едва ли враг обнаружил бы форт, если бы почтенный Алтарион сохранял нужную ясность мысли. Неужели его решения действительно стали предсказуемыми?

— Как хорошо на самом деле укреплены эти Бастионы Десницы? — сменила тему Сибийя.

— Я вам покажу, а там уж сами решайте, — предложил Олантор, когда скиф вынырнул из электрического зарева Царской дороги.

Над ними возвышались необъятные основания двух гигантских башен, которые поднимались на невероятную высоту и отбрасывали тень на более низкие строения форта. Алый свет Эскари Экстерио окрашивал взметнувшиеся вверх стены в закатные цвета. Из двух колоссов Башня Коринфа, которую скиф оставил по левую сторону, была более высокой; ее великолепные арки и незыблемая массивность соответствовали характеру людей, стоявших у орудий на ее стенах.

Башня Первых казалась более мрачной: ее возвели в честь героев из Первой роты Ультрадесанта, которые погибли, защищая свой дом от Великого Пожирателя. Но, несмотря на внешнюю угрюмость, и эта башня была столь же незыблема и неприступна, как и ее сестра.

Сибийя ахнула от удивления. Она не провела на «Неукротимом» и месяца, но Олантора все равно раздражало, что инквизитор даже не удосужилась осмотреть внешние оборонительные рубежи форта. Вместо этого она проводила большую часть времени, расположившись в самом сердце Базилики Доминастус. Пройдя между двумя башнями, скиф остановился перед волнующимся морем вооруженных людей. Их обмундирование было небесно-голубым с золотом: оборонная ауксилия Ультрамара.

Защитники «Неукротимого», облаченные в скафандры и закрытые шлемы, были готовы встретить врага. Уже были подняты штандарты, увенчанные изображениями орла; офицеры отдавали приказы по воксу, солдаты поднимались на стрелковые ступени, а на огневых позициях шла подготовка орудий к бою. Хотя в результате атаки причальный пирс и лишился запасов воздуха, генераторы гравитационного поля все еще работали.