Ниро перевел взгляд с одного из близнецов на другого. Кто из них кто, он не запомнил, да и не нужно это. Ему вообще ничего о них знать не нужно. Только информацию выжать по интересующему делу. А самими юными преступниками пусть занимаются те служаки, что приехали вчера из Вероллы.

— Итак, голуби, — начал пристав, выбрав ту пугающе мягкую манеру речи, с какой обычно разговаривал его начальник Жорж Деранс, — поздравляю. Намагичить вы себе умудрились на тюремное заключение сроком лет так в тысячу.

Он сделал паузу и еще крепче припечатал братьев взглядом.

— Мы не… — начал было один.

— Знаю-знаю, — мягко, но совсем не ласково перебил Ниро. — Вы не хотели. Вы не знали, что это незаконно. Вы не владеете такой магией. Все это я слышал много раз. Вы даже не представляете, как много. Разве что вы придумаете что-то новое?

— Мы ничего об этом не знаем, — довольно твердо произнес второй.

Пристав даже подивился, насколько бодро это прозвучало. Удивительно.

— Ладно, — мягкость ушла из его голоса настолько молниеносно, что испуг в глазах молодых магов окреп. — Поговорим иначе. Вы провели магический обряд, относящийся к разделу магии, на который даже лицензия не выдается. Это запрет, табу. Вы нарушили закон. В том, что вы это сделали, сомнения нет. Заклинание у вас вышло достаточно сильное, чтобы его можно было отследить и через полгода. За вами шлейф тянется такой, что любой стажер из отдела контроля за магическими ритуалами, не задумываясь, укажет на вас пальцем. Результат вашего ритуала я лично гонял по всему городу двое суток. Если любопытно, можете выглянуть в окно. Так что учтите, что вы уже сосланы на острова пожизненно.

Нависая над братьями, пристав поднялся из-за стола. Обошел кругом столешницу и встал над сидящими бок о бок магами, как преподаватель, поймавший школяров со шпаргалкой.

— Вы думаете, я не знаю, как было дело? Хотите, я вам расскажу? Вы проводили обряд не сами. У вас самих на него силенок бы не хватило. Вместе с вами в ритуале участвовал заезжий маг. Ну, рассказывайте!

Один из близнецов обреченно опустил голову, и пристав порадовался уже, что попал в точку. Ан нет. Второй дерзко вскинул голову и поглядел в глаза Ниро.

— Зачем?

— Хочу дополнить общую картину.

— Нет, зачем это нужно вам, понятно. А нам это зачем, если, как вы говорите, мы все равно сосланы пожизненно? Скажем мы вам что-то или нет, ничего же не изменится.

Ниро усмехнулся. Таких, якобы умных, сопляков он не любил больше всего. Ты преступник, тебя поймали с поличным. То есть мало того, что ты пошел против воли народа, против закона, так тебя ж еще и поймали с поличным. Имей смелость, признай себя виноватым, покайся. Так нет же.

Рука сама собой потянулась туда, где уютно устроился усиленный боевыми заклинаниями пистоль. Пальцы стиснули рукоять. Неуловимым движением пристав выхватил оружие. Ствол уткнулся в лоб говорливого мага.

Лицо парня побледнело, глаза заблестели отчаянной непоколебимостью.

«Нет, не выдержит, сейчас начнет говорить», — удовлетворенно подумал Ниро. Но не выдержал и заговорил совсем другой человек.

— Господин пристав, — Санчес поднялся со своего места и даже подался вперед. — Это незаконно.

Журналист вышел на середину комнаты и приостановился возле пристава. Мертвяки его забери. Кто просил высовываться?! Да еще так не вовремя.

— Сядьте, господин О'Гира. Сядьте и не мешайте работать.

— Так нельзя, — не сдался журналист. — По закону о правах человека…

Пристав резко развернулся и полоснул яростным взглядом по борзописцу. Он двое суток гонялся за поднятыми мертвяками и повторно отправлял их на тот свет. Двое суток носился по городу и стрелял, спасая попрятавшееся, как тараканы, мирное население. А теперь…

— Не мешайте работать, господин борзописец, — сквозь стиснутые зубы процедил Ниро. — Не забывайте, что вы здесь в качестве наблюдателя. И только. Если вам что-то не нравится, пойдите вон.

— Но…

— Без «но». Это не люди, а преступники. И закон тут сейчас только один, — Ниро тряхнул пистолем.

Дуло вильнуло в сторону Санчеса, и журналист невольно отступил на полшага. Пристав повернулся к совсем притихшим магам. Резко поднял ногу и упер в сидение стула, на котором сидел тот из братьев, что оказался поговорливее. Тяжелый ботинок опустился аккурат между ног мага. Подошва опасно закачалась на краю стула, прищемляя плоть юноши в том месте, где подобные защемления особенно болезненны.

Молодой человек взвыл, дернулся, порываясь спихнуть ногу пристава. Но в лоб его уперся ствол усовершенствованного пистоля. Маг замер. Нога пристава снова загуляла, то прищемляя, то ослабляя силу нажима. Юноша заерзал, извиваясь от боли, но не рискуя делать резкие движения.

— Теперь ты, — жестко заговорил Ниро. — Ты прав, пожизненную ссылку на острова тебе при любом раскладе не скостят. И в лучшую сторону ничего не изменится. Но ведь есть и обратная сторона, правда?

Маг, с прижатым подошвой пристава причинным местом, сдавленно всхлипнул.

— Если ты, скотина, не начнешь говорить сейчас, для тебя не будет ссылки на острова. Я тебя пристрелю. И твоего благоразумного братца тоже. Понял?

Маг дернулся, пискнул что-то бессмысленно-болезненное.

Ниро убрал ногу, оставив при этом ствол прижатым к голове юноши. Достаточно доли секунды, чтобы нажать на спуск. А реакция у него хорошая и тело работает быстрее головы. Так что, если только парень дернется чуть резче, похоронит себя.

Санчес вернулся в свой угол. Сидел недовольный, насупленный, но не ушел. Зато смотрел теперь с неодобрением. С осуждением даже. А и пес с ним.

Взгляд пристава уперся во второго брата-близнеца.

— Ну что, Мартин, может быть, ты мне расскажешь все по порядку, раз твой братец не желает со мной разговаривать?

— Он Мартин, — пролепетал тот.

— Что? — не понял Ниро.

— Я не Мартин. Я Лорка. Мартин мой брат.

— Да хоть святой Гораний, — обозлился пристав. — Если ты не начнешь говорить, я вышибу твоему братцу мозги.

Лорка побледнел, хотя, казалось, дальше уже было некуда. Сглотнул судорожно.

— Мне до трех посчитать? — грубо уточнил пристав. — Или сразу выстрелить?

— Их было двое, — торопливо забормотал Лорка. — Мы встретили их в «Падающей звезде». У них сломался мобиль и была с собой книга. Старинная. А в ней некромантические заклинания и ритуалы…

— Хорошо, — одобрил пристав. — А теперь вспоминай в подробностях. Будешь хорошо припоминать, доедете до островов вместе с братиком. Живыми и практически здоровыми.

По узкой лесной дорожке стелился утренний туман. Лошадь шла вяло, будто подремывала на ходу. А может, и в самом деле дремала. Ее ведь, как и седока, подняли ни свет ни заря. От мерного покачивания невыспавшийся Пантор тоже клевал носом. Зато Винсент чувствовал себя великолепно. Да и старик Колидр не жаловался, хотя шлепал в отличие от мага и его приятеля на своих двоих.

Колидра приятели взяли в проводники накануне вечером. Когда дорога, что худо-бедно тянулась от самой столичной окраины, уперлась в небольшую деревушку, и стало окончательно ясно, что до границы сами они не доберутся. Проводника, как ни странно, нашел Винсент. Он, по обыкновению, вызвался сходить до деревни и запастись провиантом. Пантор по привычке вяло запротестовал, но сдался, когда Винсент помянул, что ученика практикующего некроманта станут искать в дальних уголках Объединенных Территорий скорее, чем беглого недоучку с Веролльского кладбища. Пантор согласился, стреножил лошадей и уселся рядом в ожидании неприятностей.

Однако, рыжий приятель вместо того, чтобы притащить очередную кучку проблем, приволок мешок с провизией и забулдыжного старичка. Последний представился Колидром. От Колидра пахло сидром. Глазенки старичка блестели купленной преданностью.

— Скучал без меня? — улыбнулся рыжий, пока Пантор приглядывался к забулдыге.

Колидру было, по всей вероятности, лет шестьдесят, но выглядел он постарше. Паршиво выглядел. Зато благоухал прилично, не как обычные деревенские пропойцы. Впрочем, запах все равно был хмельным.