Дедушка. Я не граф!
Мать. Заладил!
Отец. Ну, многоуважаемый Иван Сидорович, хоть ты мне и папаша, хоть ты и не граф, а придется, кажется, к тебе применить революционное насилие. Иди в ванну!
Дедушка. Увольте! Освободите!
Отец. Хватай-ка его, мать, за руки, а я его возьму за ноги.
Дедушка. Не щекотите меня! Ну вас! Не щекотите! Я не граф!
Отец. В два счета!
Дедушка. Но пойду!
Отец. Иди!
Дедушка. Не пойду. Ну вас!.. Пустите!.. Грех вам!..
Мать. Снимай портки!
Отец. Живо!
Дедушка. Не сниму!
Мать. Ты что же, всю нашу фамилию осрамить хочешь? Знаешь, какого человека мы к себе в гости ждем? И ты хочешь перед этим интеллигентным родственником появиться такой неумытой хрюшкой?
Дедушка. Хоть собакой назови! Не пойду!
Отец. Иди, иди. Раз-два, и готово! (Водворяет дедушку в ванную комнату.) Битте-дритте! Смотри хорошенько мойся. Не жалей горячей воды! Наша!
Входит Парасюк.
Парасюк (в дверях). Привет родителям.
Мать. Поаккуратнее в дверях, поаккуратнее. В заливного судака ногами не влезь.
Парасюк. Не влезу. Что за шум, а драки нету?
Отец. Дедушку купаем.
Парасюк. Великое национальное событие. Шум на всю лестницу! Агнесса не приходила?
Отец. Не приходила.
Мать. Ну, что, самого пригласил?
Парасюк. Пригласил.
Мать. Придет?
Парасюк. Придет.
Мать. Сам?
Парасюк. Сам.
Мать. Сегодня?
Парасюк. Сегодня.
Мать. Когда?
Парасюк. Сейчас.
Мать (отцу). Слышишь? Сейчас сам придет. А ты в халате, как арестант. Ступай хоть в пиджак переоденься.
Отец. Погоди. Что ж он из себя за человек?
Парасюк. Увидишь.
Отец. Интеллигент?
Парасюк. Вроде.
Мать. Профессор?
Парасюк. Вроде.
Мать. Ну тебя. Заладил. (Отцу.) Слышишь? Профессор! Галстук надень.
Отец. Надену.
Дедушка выглядывает из ванной.
Стой! Ты куда?
Выходит дедушка из ванной.
Дедушка. В баню пойду, а в ванну не пойду!
Парасюк. Брысь!
Дедушка. Неужто так-таки и придется на старости лет в ванне купаться?
Парасюк. Определенно!
Дедушка. Я ж не граф. Ну, дети нынче пошли! Ну, внучки нынче пошли! Наказанье! (Скрывается.)
Отец уходит переодеваться.
Без дедушки.
Мать. Ванечка, у меня в духовом шкафу пироги с груздями. Товарищ Экипажев любит пироги с груздями?
Парасюк. Любит.
Мать. Очень приятно. А заливного судака кушает?
Парасюк. Кушает, кушает. Он у нас все кушает.
Мать. Сразу видать образованного человека. (Вытаскивает и ставит на подоконник фикус.)
Входит разодетый отец.
Отец. Н-да. Давненько я собираюсь с настоящим культурным, образованным человеком вплотную потолковать. Стой! Откуда фикус? Я ж сказал, чтоб эту дрянь на новую квартиру не перевозить. Сырость только от них.
Мать. Один, один!
Отец. Тьфу! Н-да. Интеллигенция — она сила! Ого-го!
Мать. А не заробеешь?
Отец. Чего мне робеть? Кой в чем и мы подковались. Эх, мать моя, старушка моя дорогая, жизнь-то какая разворачивается вокруг… (Обнимает ее в дверях балкона.)
Парасюк. Она и он, луна, балкон. Я давно подозревал, что у меня родители Ромео и Джульетта.
Мать. Родной матери такие слова. Бандит!
Звонок.
Парасюк. Идет профессор.
Мать. Голубчики! Профессор! А я-то! На что похожа! Отвори, Ванечка! (Убегает.)
Отец. Идет! Идет! (Мечется, натыкается на другой фикус.) Стой! Опять фикус! А, ч-черт!
Входят торжественный Экипажев и Парасюк, открывший ему дверь.
Мать (из-за двери). В дверях поаккуратней. В заливное не влезьте. (Скрывается.)
Экипажев. Не беспокойтесь, не беспокойтесь. Я бочком.
Отец. Пожалуйте, милости просим.
Парасюк. Ну вот. Знакомьтесь. Гражданин Экипажев. Гражданин Пара… цыц! Гражданин… мой отец.
Экипажев. Очень приятно, очень приятно!
Отец. Очень приятно, очень приятно.
Парасюк. Историческая встреча. (Уходит к себе в комнату.)
Экипажев. Я давно с вами мечтал познакомиться.
Отец. И я, знаете, мечтал. И я-с.
Экипажев. И вот, на старости лет… На склоне дней… Два, так сказать, обломка… Извините, не в силах сдержать слез. При таких исключительных обстоятельствах… Так сказать, соединенные родственными узами… Гименея…
Отец. Вот именно! В самую точку! Именно — родственными… Как это вы хорошо выразили, товарищ Экипажев! Вроде как бы смычка с интеллигенцией.
Экипажев. Именно, именно… Смычка интеллигенции… прекрасно сказано. Исторический момент… Две молодых поросли русского либерализма — моя нежная дочь и ваш превосходный сын… соединились, так сказать…
Отец. Дочка ваша действительно молодец. Такая умница, такая работящая, бедовая девушка.
Экипажев. Мерси! Мерси! И ваш замечательный сын тоже. Такой молодой, и уже академик… Это, знаете, что-нибудь да стоит. Но, впрочем, вполне понятно. Происхождение-с. У такого отца, как вы, не может быть другого сына. Не может!
Отец. Самый обыкновенный отец.
Экипажев. Нет-с! Нет-с! Необыкновенный! Я уважаю вашу скромность, но позвольте вам сказать, что необыкновенный! Я давно, давно слежу за вашими блестящими судебными процессами.
Отец. Да чего там! Обыкновенные показательные процессы. Приходится и обвинять, приходится и защищать… Завком выдвигает. Неудобно отказываться.
Экипажев. Еще бы! Еще бы. Я давно за вами слежу по газетам. Ваши портреты…
Отец. Ну, один раз, действительно… В «Рабочей Москве»… И то узнать нельзя. Какая-то клякса вместо физиономии.
Экипажев. Да, да. В «Русском слове», в «Новом времени», поистинно…
Отец. Разве и за границей было?
Экипажев. Еще бы, еще бы! Ах, вы, скромник! Везде! В Париже!.. В Баден-Бадене! Однако у вас прелестная квартирка. Я никогда не думал, что в таком районе может быть… этакая бомбоньерка.
Отец. Два дня, как переехали.
Экипажев. Прелестно, прелестно! Все так культурно, интеллигентно, масса света, зелени… фикусы… очаровательные фикусы… книги, гравюры… Да-с… Вот что отличает настоящего культурного человека от какого-нибудь парвеню и хама. Книги-с. Когда, я вас спрашиваю, когда наконец наш темный, невежественный, хамский народ начнет читать книги? «Эх, эх, придет ли времечко, придет ли… — гм… — желанное, когда мужик не Блюхера и не милорда глупого, Белинского и Гоголя с базара понесет…»
Отец. Гоголь есть. Пять томов. Старенький, но в переплете. А Белинский госиздатовский… Но, к сожалению, без переплета. Все никак не соберусь. Общественная работа заедает.
Экипажев. И меня, знаете, общественная работа тоже ужасно заедает.
Отец. Зато Шекспиром могу похвастаться. Брокгауза и Ефрона издание. На книжном базаре выиграл. Не знаю только, как перевод. Говорят, Шекспира переводить трудно очень. Вы не знаете?
Экипажев. Трудновато. Трудновато.
Отец. Вы ведь небось основательно изучили иностранные языки. В особенности английский?
Экипажев. Английский язык? Да. Я знаю. Гм. Мад ин Энгланд. Впрочем, отсутствие практики. Духовная интеллигенция поставлена в такие ужасные условия.