Клава. Здравствуйте.

Швейцар. Здравствуйте.

Клава. Это дом отдыха «Сыроежки»?

Швейцар. «Сыроежки». Вы кто такая? Откуда?

Клава. Я из Тимирязевской сельскохозяйственной академии, студентка, приехала к вам отдыхать.

Швейцар. Направление имеете?

Клава. Даже целую путевку. Сейчас я вам предъявлю.

Швейцар. Как ваша фамилия?

Клава. Игнатюк.

Швейцар. Клава?

Клава. Ага…

Швейцар. Вы — самая Клава Игнатюк?

Клава. Я самая. А вы разве меня знаете?

Швейцар. Господи! Кто же вас не знает? (Кричит.) Вера Карповна! Вера Карповна! К нам Клава Игнатюк прибыла!

Клава. Ой, нет, не надо этого, будьте такие ласковые, не конфузьте меня! Это для меня, честное слово, хуже всего на свете.

Директор. Здравствуйте, здравствуйте, Клавдия Васильевна! Наконец-то у нас живая Клава Игнатюк! Дайте мне на вас хоть посмотреть как следует! Так вот вы какая! Вы меня извините, но на портретах вы гораздо хуже. На портретах вы просто хорошенькая, а в жизни прямо-таки красотка! Душенька! (Обнимает ее.)

Клава. Ой, нет, что вы! Ой, нет, что вы!

Директор. Не могла удержаться. Я знаю, что вы скромная. Я не буду. Милости же просим! Это очень хорошо, что вы для своего отдыха избрали именно наши «Сыроежки». У нас дом отдыха, правда, хоть и небольшой, но зато тихий, уютный, обаятельный. Вы нигде так хорошо не отдохнете, как у нас! Кто хоть раз побывал у нас в «Сыроежках», тот уж больше не захочет отдыхать ни в каком другом доме. Мы вам отведем самую лучшую комнату.

Клава. Большое вам спасибо. Ей-богу, не стоит из-за меня так сильно беспокоиться. Я, знаете, собираюсь провести здесь сегодняшнее воскресенье, немного погулять в парке. Сюда, знаете, должен приехать один человек… мой муж…

Директор. Как же, как же, знаю… Уже…

Клава. Что уже?

Директор. Приехал.

Клава. Ну?

Директор. Уже здесь. Минут двадцать тому назад приехал.

Клава. Где же он?

Директор. На крыше.

Клава. Ой!

Директор. У нас такой режим для всех нервных.

Клава. А он что, разве сильно нервный?

Директор. Порядочно!

Клава. Скажите! А когда уезжал, был совершенно здоровый.

Директор. Это бывает… Ему — простите за нескромный вопрос — сколько лет?

Клава. Двадцать пять, двадцать шестой.

Директор. Ай-ай-ай! А на вид все пятьдесят четыре.

Клава. Не может быть!

Директор. Представьте себе — под глазами мешки, седина.

Клава. Седина? Ой-ой-ой! Ничего не писал, от вас первой слышу. Наверное, не хотел, чтобы я волновалась.

Директор. А вы что, с ним разве давно не виделись?

Клава. Полтора года.

Директор. Полтора года? Как же так?

Клава. Ой, это долго рассказывать! Мы с ним, знаете, познакомились полтора года назад на совещании передовиков сельского хозяйства в Киеве. Он — кочегар Морского торгового флота, но сельским хозяйством интересуется и как раз в это время был в Киеве в отпуске, так что приходил на наши совещания послушать. Вот мы с ним и познакомились. Ну, а как это бывает? Сначала я ему понравилась, потом он мне понравился… Стали встречаться, катались по Днепру на лодочке… Ну, понятно, мы поженились. Прожили душа в душу два месяца… Это была сказочная красота!.. Как вдруг его срочно вызывают телеграммой в Москву, в Главное управление Севморпути. Он срочно выезжает, и через десять дней я получаю от него телеграмму, уже не из Москвы, а из Архангельска, чтобы я не беспокоилась и не скучала, потому что его назначили на ледокольный пароход «Фарлаф» и они уходят на два месяца в полярный бассейн проводить караван судов. Проходит два месяца — ничего! Проходит еще два месяца — ничего! Я уже начинаю беспокоиться, как вдруг получаю от него радио с борта ледокольного парохода «Фарлаф»: «Не беспокойся и не скучай, у меня повредило тяжелыми льдами рулевое управление, и мы пока что дрейфуем в районе полярного бассейна, так что вряд ли увидимся раньше, чем через год…»

Директор. Значит, ваш муж — герой Арктики?

Клава. До героя, конечно, далеко, но все-таки…

Директор. Не скромничайте, Клавдия Васильевна… Но дальше, ради бога, дальше!

Клава. Дальше проходит еще один год и два месяца, и вчера он является из Арктики прямо к нам в общежитие, а у меня в это время как раз практические занятия на опытной станции за сорок километров от Москвы. Я возвращаюсь домой, уже не застаю его в общежитии, а застаю от него записочку, чтобы я ехала в дом отдыха «Сыроежки» провести с ним денек-другой на лоне природы… «Это, пишет, маленький, тихий дом отдыха. Твой верный дружок Костя…» И прилагает при этом путевочку…

Директор. Однако он у вас скрытный. Я его спрашиваю: «Где же Клавдия Васильевна? Приедет она к нам или не приедет?» А он так уклончиво: «Не знаю, говорит, может быть, приедет, а может быть, и не приедет…» Но теперь мне все понятно… Муж и жена не виделись полтора года, хотят побыть в тихой, поэтической обстановке… Не так ли?

Клава. Конечно. Так, знаете…

Директор. Не надо слов. Понимаю… Вам здесь никто не помешает. Вы не пожалеете, что выбрали «Сыроежки»…

Клава. Большое, большое вам спасибо! Здесь у вас так великолепно! Сказочная красота! Куда же мне идти?

Директор. Прежде всего я советую принять горячую ванну с сосновым экстрактом…

Клава. Ну, еще раз большое спасибо! Только, знаете, вы меня расстроили насчет Кости… Неужели поседел?

Директор. Да.

Клава. И сильно?

Директор. Не так уж, чтобы… но все-таки порядочно.

Клава. Ай-ай-ай! И главное — мне ничего не радировал…

Директор. Ничего, мы его поправим… У нас люди за одни сутки становятся совершенно неузнаваемыми… Впрочем, вы сами убедитесь в этом.

Клава. Куда же мне теперь идти?

Директор. Шура! Шура!

Шура. Иду, иду! Пожалуйте за мной в северо-западную… (Уходит с Клавой.)

Директор одна.

Директор. Роман! Настоящий роман! И главное, где? У нас, в «Сыроежках»!

Занавес.

Гостиная в доме отдыха «Сыроежки».

Входит Зайцев в пижаме.

Зайцев. Нигде нет Миусова! Пропал человек! И никто не знает. На крыше нет, в столовой нет, в читальной нет. А время идет… Боже мой, что это будет? Кто я такой? Муж Клавы Игнатюк! Самозванец! Ох, кончится это, кажется, большим скандалом… Может быть, в бильярдной?..

Зайцев и директор.

Директор. Ну, как вам у нас нравится?

Зайцев (вздрагивая). Ай!..

Директор. Что с вами?

Зайцев. Простите, это чисто нервное…

Директор. Я вижу, вижу… Однако длительное пребывание в Арктике сильно отразилось на вашем здоровье…

Зайцев. Где?.. В Арктике?!

Директор. Ну да, конечно… Что вас удивляет?

Зайцев. Меня уже почти ничто не удивляет… Простите, но мне нужно идти… Я, знаете, ужасно тороплюсь…

Директор (лукаво). Я знаю, куда вы торопитесь… Но, тсс! Молчу… Ничего не говорю. К чему слова? Идите, милый, идите! (Шепотом.) Ловите минуты любви! Желаю вам счастья!

Зайцев. Мерси… (Про себя.) Ужас, ужас! (Уходит.)

Директор (со вздохом). Любовь, любовь! Ничего не поделаешь!.. (Вышла.)

Входят Клава и директор.

Клава. Вы, часом, не видели моего супруга, а то пропал человек! Хожу по всему дому и не могу найти.