- Командир, машина мертвая, внутри люди.

- Как они?

- А как на морозе?

- Стойте на месте, мы идем к вам. Иван, тихонько вперед, встань в метрах двадцати. Пойду только я.

Фролов повернулся назад, доставая верхнюю одежду.

Это был не дальний вездеход, а грузный, широкий тяжеловоз. Наверху торчала стрела небольшого крана, одна дверца была приоткрыта. Около самой машин находились двое: Нетребко и Валов. Старый стрелок приветственно махнул рукой:

- Сюда, командир.

Фролов осторожно просунулся внутрь. Впереди кабины находились трое мертвецов, один лицом на приборной панели, второй сидел в кресле пилота, третий полулежал согнувшись. Глаза у всех закрыты, лица заиндевели и потемнели, на ресницах и открытых волосах пенилась белым изморозь. Значит, замерзли не так давно. Стоп! Что-то вдруг насторожило опытного следопыта. Пятна, на их коже какие-то странные пятна и губы слишком черные, как будто на них замерзла пена.

- Всем стоять! Это зараза!

Под масками не было видно выражение лиц "выходящих", но люди тут же замерли.

- Вы к чему-то прикасались?

- Нет, командир, только дверь приоткрыли.

- Так. Эльдар, тащи сюда обеззараживатель, три кислородные маски и съемочную камеру.

- Понял.

Через пять минут высокая фигура ходока остановилась в десяти метрах от них. Фаткулин положил вещи на лед и отошел в сторону. Трое "внешних" побрызгали смесью на легкие маски, протерли их, затем одели основательно сконструированные закрытые шлемы и начали по очереди поливать друг друга специальным раствором. На морозе он быстро замерзал и высыхал, но повоздействовать должен был успеть. Перед этим Фролов сделал несколько снимков на камеру для ученых, взял биологические пробы, затем упаковал все в специальный герметичный лоток.

- Ну, хоть что-то становится понятным.

- Думаешь, их выкосила эпидемия?

- А чего ради они бежали со станции?

- Машину подобрали неудачную.

- Какая попалась под руку. Скорей всего возникла паника, руководство станцией оказалось потеряно. Они даже не успели послать нам сигнал.

- Вот дела, командир.

Люди в кабине были напряжены, большая часть пройденного пути показалось им теперь легкой и веселой прогулкой. Солнце уже начало клониться вниз, мороз достиг пятидесяти пяти, берег снова стал обрывистым, приближалась двадцать третья. Из идущих сейчас в рейде "внешних" на ней самой бывали только старики. Контакты между станциями в последние годы стали достаточно редкими. Люди экономили ресурсы, а может быть, попросту утеряли желание общаться друг с другом.

Ученые, создавшие цепь спасательных станций не учли самую главную проблему при таком длительном выживании. При подобной тесноте и сравнительно замкнутом пространстве риск возникновения всевозможных инфекций только возрастал. Плохо очищенные фильтры, грязная вода, скученность и невозможность полноценно соблюдать гигиену, упавший в разы иммунитет. Все эти факторы провоцировали новые болезни, косившие ряды выживших почище голода. А попытки выращивания новых пищевых культур частенько приводили к мутации бактерий и вирусов, и соответственно к новым эпидемиям.

- Вторая, пройдитесь к центральному входу, проверьте его.

- Вас понял, командир.

Через двадцать мину в динамике раздался ответ.

- Вход закрыт, на звонки по аварийному никто не отвечает.

Карелайнен поднял потухшие глаза на Фролова:

- Командир, похоже, это каюк.

- Подожди, надо разобраться. Поехали к куполу.

Сводчатый бронированный купол был задраен почти до конца, только в одном месте блеснуло открытое морозу и солнцу стекло. Фролов решил проверить его сам. Вместе с Фаткулиным он очистил от нанесенного снега участок купола и попытался заглянуть сквозь мутное и толстое стекло внутрь. Эльдар подал ему специальный фонарь и визир.

- Что там, Василий?

- Люди, мертвые люди, лежат, кто, где упал. Плохи дела.

- Уходим?

- Да нет. Понимаешь, я вижу на нижнем фото уровне чаны с водорослями, и они живые. Здесь схожая с нашей система освещения, чаны вращаются на огромном подъемнике, получая по очереди порцию дневного света.

- Думаешь ...?

- Пока не знаю. Сколько они проживут без ухода?

- Если реактор работает и система автоматическая, то достаточно долго. Хотя ...

- Леня, сможешь наладить связь, используя местный терминал энергетиков?

- Надо посмотреть, командир.

- Ты уж посмотри.

"Выходящие" осознали, что надежда еще есть и зашевелились живее. Станции Спасения были изначально рассчитаны на различные виды катаклизмов, внутри себя они делились на герметичные секции, которые могли быть быстро изолированы друг от друга. Да и энергетические реакторы могли работать автономно.

Отряд начал готовиться к ночевке, благо погода нынче позволяла сделать это. По прогнозу метеорологов мороз вряд ли опустится ниже шестидесяти пяти. Вполне годная цифра для выживания. Люди поставили машины рядом с входом, защищенным от ветра выдвинутым вперед закрытым пандусом. Илья Валов снова соединил машины, а Иван включил дизель, время от времени, посматривая на показания приборов. Но топливо не промерзло, батареи не хандрили, контакты не искрили. Члены экипажей разместились поудобней в кабине и ужинали. Все та же питательная смесь, сдобренная травяными добавками и витаминами. Ничего, есть можно, вот рабочим низших разрядов дают дрянь намного хуже.

Карачун развернул рядом с внешним терминалом раскладной шатер, нагрел в нем воздух и пытался сейчас разобраться в хитросплетении проводов, идущих от выносного терминала связи. Вскоре ему на помощь отправился Илья Валов. Солнце, скрытое за легкими сегодня облаками уже заходило, приближалась пышущая стужей ночь. Свободные от вахты "выходящие" забрались в спальные мешки и забылись в тяжелом сне. Вроде как обычные будни обычной экспедиции, но где-то рядом, внизу находятся несколько десятков тысяч мертвецов. Нужны крепкие нервы, чтобы спокойно воспринимать это.

- Командир, тут что-то странное.

- Нашел чего, Леня?

- Похоже не чего, а кого. Я сейчас.

Заработал тепловой вентилятор, и пахнуло морозом, в клубе легкого тумана появилась кудлатая голова их связиста.

- Ну, и наворотили местные. И зачем было стандартные разъемы то менять?

- Не бухти, говори по делу.

- А, сейчас! - Карачун подключил высокочеткий экран и на нем сначала побежали полосы, затем появилось изображение, - Сами смотрите, командир. Это рабочая камера околореакторного отсека. Он здесь находится на третьем уровне, изолируется от верхних двух гермоствором.

- А это еще кто? - Фролов нагнулся в волнении вперед, он видел множество, сотни людей, которые спешили по своим делам, - Так они что, живы? Почему тогда связи нет?

- Наверное, кто-то успел спуститься вниз и перекрыть шлюзы. А по связи пока не знаю, буду искать с ними контакт. Ох, и замерз я там, пока все соединял.

- Ты смотри, они также ложатся спать, выносные койки ставят. Значит, кого-то спасли и из верхних уровней.

- Так люди же!

- Фу, как гора с плеч! Не вся станция, значит, вымерла.

С заднего сиденья показались головы "внешних", разговор разбудил их радостной вестью. Люди переглядывались друг с другом уже с совершенно другим настроением.

Обратный путь, как всегда проходил быстрее. На поверхности стало еще светлее, большая машина пыхтела на дизеле, а скоростной разведчик крутился впереди. Пользуясь, случаем, "выходящие" исследовали состояние льда на реке. Фролов сидел за выносным планшетом, раз за разом прокручивая полученные изнутри двадцать третьей Станции сообщения.

Связь с людьми СС-23 им удалось установить только утром. Кто-то глазастый из выживших людей заметил, наконец, горящий красным сигнал вызова с поверхности. Он был предназначен для выходящих наверх групп обслуживающего персонала. Человек с двадцать третьей даже подумал, что это кто-то из их выживших рабочих, но был еще больше обрадован сообщением, что с ними связались "выходящие" из СС-25. А еще через полчаса на экране высокой четкости показался мужчина с черной бородой и пытливым взглядом. Фролов узнал в нем главного инженера двадцать третьей Михаила Говорова.