Если не провидец богомудрый?

Только вещие уста

690 Возбудительницу войн

Так наречь могли — Елена:

Это имя значит "Плен".140

Людям плен, и кораблям,

И столице горький плен

Уготовила она,

Отстранив небрежно тонкотканый

Полог ложа брачного и в море

Выйдя с богом западного ветра.

Ловчие пустились по следам,

700 Но ладья, раздор и кровь суля,

Улетела в устье Симоента141.

Антистрофа 1

Илиону брачный пир

Страшной тризной обернул

Гневный мститель, Зевс-гостеприимец.

Не забыл он отплатить

За поруганный очаг,

За веселый шум на свадьбе,

Где невесту величал

Новых родственников хор,

710 Где Гимену громкий гимн

Запевали свояки.

Ах, теперь не свадебною песней,

Воплем горя, плачем поминальным

Зашумел седой Приамов город.

Там Париса горького клянут

И скорбят о тех, кто кровь и жизнь

За злосчастный брак Париса отдал.

Строфа 2

Жил когда-то один пастух,

Он принес к себе львенка в дом,

720 И зверек на овчарне рос,

Брат молочный ягнятам робким.

Поначалу детеныш был

Кроток, ласков. И млад и стар

Забавлялись, играя с ним,

Как дитя, на руках носили.

Есть захочет — хвостом вильнет

И в глаза поглядит умильно.

Антистрофа 2

Но, подросши, отцовский нрав

Показал прирученный зверь.

730 В благодарность за корм и кров

Он в крови утопил овчарню.

Лев подачки уже не ждет,

И убийством запятнан дом,

И не могут от льва спастись

Беззащитные домочадцы.

Это бог палача взрастил,

Чтобы дом покарать постылый.

Строфа 3

Вот так же она в Илион пришла:

Моря затихшего безмятежней,

740 Сокровищ краше, мила, скромна,

Очам плененным — сладкая рана,

Сердцу — цветок любви томящий.

Как обманула, как изменила,

Какой бедой обратила брак!

На слезы и скорбь дочерям Приама,

По воле Зевса-гостеприимца

В облике молодой невесты

Вошла Эриния злая в Трою.

Антистрофа 3

Давно среди смертных живет молва,

750 Будто бедою чревато счастье

И умереть не дано ему,

Пока невзгодой не разродится.

Я же один — иного мненья:

Я говорю: от дурного дела

Плодится множество дел дурных,

И все с изначальной виною схожи.

А в доме честном и справедливом,

Чуждом злодейству и обману,

Родится радость — дитя святое.

Строфа 4

760 Вина старинная родит

Людскую новую вину.

Однажды наступает срок,

И страшный грех, неодолимый демон142

Из лона материнского выходит.

Черным-черно чудовищное чадо,

Похож на мать преступный плод.

Антистрофа 4

А правда светит и в домах,

Где стены черный дым коптит.

Она лишь с тем, кто сердцем чист.

770 Она бежит от золотого трона,

Грязь увидавши на руках владыки,

Она смеется над богатством чванным,

И все послушно замыслам ее.

На орхестру въезжает Агамемнон на колеснице. С ним — Кассандра.

Предводитель

Вот и ты, государь, ты, троянских твердынь

Победитель, Атрид!

Как назвать мне тебя, как тебя мне почтить,

Чтоб не быть мне скупым, чтобы льстивым не быть

В славословье своем?

Если смертный личину лицу предпочтет,

780 Он пред правдой святой провинится.

Видя друга в печали, стонать и вздыхать

Сможет всякий. Да всякое ль сердце кольнет

Непритворная боль состраданья?

Точно так же не всякий удаче чужой

Улыбается с чистой душою.

Но овец своих знает хороший пастух,

И легко различает испытанный глаз,

Где вино неподдельное дружеских чувств,

Где вода подслащенная лести.

790 Я не скрою, готовя заморский поход

За Еленой, сочувствия в сердце моем

Ты не встретил. Я мнил: у кормила стоит

Неумелый правитель. Казалось тогда,

Что людей, уходящих на верную смерть,

Ты пустыми надеждами тешишь…

Но тому, кто с успехом закончил свой труд,

От души благодарен я, рад от души,

Государь мой. А время покажет тебе,

Кто здесь городу преданный, честный слуга,

800 Кто слуга нерадивый, лукавый.

Агамемнон

Привет свой первый посылаю Аргосу

И вам, о боги родины, помощники

В пути возвратном и в достойном мщении

Земле Приама. Не со слов ответчика

И не со слов истца или свидетелей

Судили Трою боги, в урну гибели

Метнув шары: ведь в урну милосердия

Сама Надежда143 не дала шарам упасть.

Теперь лишь дым укажет место города.

810 Там жив лишь ветер смерти. Чад богатств былых

Курится там над пеплом умирающим.

За это вечно мы благодарить должны

Богов бессмертных. Страшную поистине

Сплели мы сеть. Столица из-за женщины

Аргосским зверем в пыль обращена и прах.

Когда Плеяды гаснут, в час полуночный

Рожденный конским чревом щитоносец-лев144

С разбегу прыгнул через стену крепости

И царской кровью жажду утолил сполна:

820 Вот что вначале надобно богам сказать.

Теперь тебе отвечу. Мне запомнились

Твои слова, и в мыслях мы союзники.

Согласен я. Немногим людям свойственно

Друзей счастливых чтить и не завидовать.

Ведь для того, кого судьба обидела,

Удача друга — это мука новая.

Своя забота душу ест, что ржавчина,

А тут еще чужой успех оплакивай.

Да, я скажу по праву — научила жизнь,

830 Что преданность и дружба так же призрачны,

Как отраженье в зеркале обманчивом.

Лишь Одиссея, хоть не своею волею

Пошел в поход,145 был верен, честно воз тянул.

Вот говорю о нем, а сам не ведаю,

В живых ли он… А что, друзья, касается

Гражданских и священных дел, то вместе мы

Обсудим их в собранье. Позаботимся,

Чтобы успех наш длителен и прочен был.

А где леченье нужно, постараемся

840 То прижиганьем, то железом режущим,

Как врач разумный, вовремя болезнь пресечь.

Теперь в покои, к очагу проследуем

И первым делом воздадим богам хвалу:

Они нас охраняли, привели они.

Пускай и здесь победа нам сопутствует.

Из двери выходит Клитемнестра.

Клитемнестра

О граждане, о цвет старейшин Аргоса!

Не стыдно о тоске своей супружеской

Мне говорить пред вами: годы катятся,

А с ними увядает и застенчивость.

Скажу не то, что от других услышала,

850 Но то, что, на беду, самой узнать пришлось,

Пока мой муж под Троей бился, за морем!

Большое зло — когда без мужа женщина

Одна в стенах покинутых останется.

За вестью весть, одна другой ужаснее,

Теснясь, толпясь, несутся к ней без устали

И дому горе накликают, каркая.

Когда бы муж мой столько ран воистину,

Сражаясь, принял, сколько сочтено молвой,

Он весь бы в дырах был, как сеть рыбацкая.