Ворочаясь в кромешной тьме в скрипящей пружинами кровати, Ежов пытался заснуть, когда до его слуха донеслись странные звуки. Хыыы... хыыы... хыыы... раздавалось откуда-то снизу, эти звуки становились всё громче, а спустя некоторое время к ним добавился скрип. Это ритмичное хыыы... больше всего походило на громкий выдох, а скрипеть могла... ну, например, кровать.

  – Ах этот дятел! – простонал Ежов, не открывая глаз. – Уже девку себе нашёл!

  После слов Ежова в темноте мгновенно зашевелились его соседи.

  – Костя, ты о чём? – раздался голос Клясова.

  – Ну, кто-то там внизу трахается, и вряд ли это Чавин. От парня с такой приветливой физиономией сбежит даже резиновая кукла. И вообще я подозреваю, что его не интересуют девушки. Остаётся Артём. – С некоторым восхищением Ежов заключил: – Озабоченный дятел. Оказывается, вот где он пропадал весь вечер, девку искал...

  – Тренер, – сонным голосом произнёс Дима, – единственный озабоченный человек здесь – это вы. А Артём не думает ни о чём, кроме спорта.

  – И чем тогда он занимается у себя в комнате? Отжимается от кровати?

  – Нет, приседает на полу.

  – А что тогда скрипит? – насмешливо поинтересовался Ежов.

  – Доски пола, – ответил Клясов.

  – Да? – не поверил Ежов. – Не слышал, что у нас скрипит пол.

  – А ты бы слышал ещё лучше, если бы орал в мегафон ещё громче, – язвительно заметил Клясов.

  – Нормальный у меня слух, я ещё не такой старый, – проворчал Ежов. – Ладно, если Артём в комнате один, тогда всё нормально. И чего ему приспичило делать приседания в двенадцать ночи? Пораньше этим что ли, не мог заняться?

  – Он сегодня недобрал количество упражнений, поэтому отложил часть на вечер, – сквозь дрёму откликнулся Дима. – Упс, чёрт!..

  – Так-так, – садясь в кровати, произнёс Ежов, – а теперь поподробнее, Дима.

  – Ну... это... – начал мямлить Дима.

  – Мы уже выяснили, куда Артём шлялся вечером. Стоп! Он что, все два часа, пока его не было, занимался спортом?! Кто ему разрешал?! Я ему ничего не разрешал делать!

  Поняв, что отпираться бесполезно, Дима признался:

  – Да, он тренировался.

  – И что именно он делал? – деловито осведомился Ежов.

  – Приседал.

  – А ещё?

  – Всё.

  – Как всё?! Он что, два часа только приседал?

  – Ну, нужно потратить много времени, чтобы сделать десятку после основной тренировки. Ему приходится долго отдыхать между подходами.

  – Десятку? – Голос Ежова превратился в зловещий шёпот. – Дима, ты же не хочешь сказать, что он приседает по десять тысяч раз?

  – Э, да, он делает столько.

  – Вот дебил, он же сотрёт в порошок коленные суставы.

  – Не, с его коленями всё будет в порядке. Он не садится глубоко и поэтому не перегружает суставы.

  – Ну хоть немного соображает. Ладно, как часто он занимается?

  – Пока не переехал ко мне, он приседал каждый день. Потом я посоветовал ему другое упражнение, и он стал приседать через день.

  Хыыы-хыыы-хыыы продолжало доноситься с первого этажа.

  – Что за упражнение? – требовательно, как на допросе, спросил Ежов.

  – Подъёмы в горку и бег. Сначала он бежит, а потом начинает заходить в крутую горку.

  – Это же почти то же самое, что и приседы. Даже сложнее.

  – Ну, да, – нерешительно признался Дима. – В приседах задействуются только четырёхглавые мышцы, а при подъёмах в горку ещё включаются и икроножные. К тому же при подъёмах почти весь вес тела приходится на одну ногу, которой нужно толкаться, и из-за этого работают абсолютно все мышечные волокна.

  – Дима, и кто просил тебя влезать в тренировочный процесс, а?

  – Э... Артёма всё равно не отговорить от его занятий, поэтому я посоветовал ему упражнение, чтобы он мог развиваться. И оно ему даже понравилось. Он уже присмотрел крутую горку, в которую он будет заходить.

  – Ах он гадёныш, чего удумал, – прошипел Ежов. – Я гадал, почему он почти не растёт, а он, оказывается, всё время уставший. Ну, завтра я ему всё выскажу. Нет, лучше сегодня...

  Заскрипела кровать, и Дима, сев, попросил:

  – Не надо, тренер. Пусть занимается, а я прослежу за его состоянием и постараюсь заметить признаки перетренировки. А пока что он справляется с нагрузкой. Сейчас этого не видно, но он прогрессирует.

  – Точно? – уточнил Ежов.

  – Да, гарантирую. Вдобавок Артём не настолько глуп, чтобы не следить за собой. Он постоянно занимается самомассажем, а между подходами делает много упражнений на растяжку мышц ног – классических спортивных и из йоги. Он или тренируется, или вообще ничего не делает – валяется в кровати и даже не шевелится, чтобы получше отдохнуть и сохранить побольше сил для тренировок. И он никогда не забывает принять биодобавки и витаминные комплексы.

  Пробубнив что-то нечленораздельное, Ежов улёгся в кровать, накрылся одеялом и сказал:

  – Хорошо, если ты, Дима, так в нём уверен, то пусть пока занимается. Но завтра я сам послежу за ним. Интересно посмотреть, что он делает и как выкладывается, когда меня нет рядом...

  Обитавшие на втором этаже гонщики проснулись за полчаса до звонка будильника. Причина их раннего пробуждения была не вполне обычна – страшное зловоние, наполнившее весь дом. И, судя по шипению сковородки, доносившемуся с первого этажа, причиной вони стали чьи-то кулинарные эксперименты.

  – Да что такое? – садясь в кровати и закрывая нос, прогундосил Ежов. – Кто-то решил пожарить тухлую рыбу?

  – Это всё Дима, – откликнулся Клясов из-под одеяла, которым он накрылся с головой. – С утра приходили, стучались в дверь, и Дима пошёл открывать. Больше он не возвращался.

  – Пойду-ка вставлю этому шеф-повару...

  Быстро одевшись, Ежов спустился на первый этаж, где вонь стала почти невыносимой, и столкнулся с Димой, который стоял перед плитой, растерянно пялился в сковородку и чесал затылок.

  – Что за шмон? – спросил Ежов, отходя поближе к отрытой двери.

  – Э, я жарю себе мясо, – ответил Дима. Его лицо жалостливо скривилось. – Только мясо, наверное, некачественное, оно почему-то плавится.

  От подобного заявления раздражение Ежова моментально улетучилось, и он, пересиливая себя, подошёл к плите и с опаской взглянул на сковородку. Он искренне недоумевал, как мясо может плавиться, но Диме, знал Ежов, не составит особого труда заставить его взорваться.

  – Даааа... – протянул Ежов, наблюдая, как на сковородке кипит толстый слой жира. – Это просто нечто.

  – Тренер, что не так с этим мясом?

  – Это с твоей головой что-то не так. – Ежов выключил конфорку. – Как нормальный трезвый человек может додуматься пожарить сало? Конечно, оно будет плавиться, оно же из жира.

  – Сало? – засиял Дима. – Так это было сало!

  Скорчив рожу, как у олигофрена, гнусавым голосом Ежов сказал:

  – Э... да, сало. Это было сало. Теперь дошло? – Перестав дурачиться, нормальным тоном он велел: – Возьми сковородку, отойди подальше от дома и вылей это безобразие. Потом вымой сковородку. Кстати, откуда взялось сало? Это случайно не Кокорин его притащил?

  – Не, я вчера купил его в Сочи. Думал, что мясо. Для силовых тренировок на треке мне нужны белки.

  – Насчёт белков ты прав, – согласился Ежов. – Ладно, когда сегодня поедешь в город, купи себе говядины, а я её приготовлю. Только попроси кого-нибудь в магазине помочь тебе.

  – Обязательно.

  – Вот и отлично, а теперь бери сковородку и вали отсюда. Я больше не могу терпеть эту вонь.

  Когда Дима вернулся, Ежов стоял в розовом фартуке у плиты, кипятя молоко для овсянки.

  – Тренер, – поставив на плиту сковородку, сказал Дима, – к нам с утра заходил местный – как там его... а, Кеша! Я ему настроил велик, и он пригласил нас завтра в свою баню. Его семья топит её по вторникам и субботам, и мы можем ею пользоваться. Этот Кеша живёт на другом конце деревни.