— Хорошо, — ровным тоном ответила она.

— Еще мне понадобится ваша фотография до… до случившегося инцидента.

— Позвоните моему издателю Рэю Фергюсону в «Бакхед Пресс». — Назвав номер телефона, женщина добавила: — У него есть мой автопортрет, который я сделала для моей новой книги.

— Хорошо. Думаю, теперь у меня есть все необходимые данные. — Встав со стула, Шейфер поинтересовался: — Могу я быть еще чем-нибудь вам полезен? Может быть, вам еще что-нибудь нужно?

— Да. Когда через неделю-другую я выберусь из больницы, мне на несколько недель понадобятся апартаменты. Мне также нужна кое-какая одежда: джинсы восьмого размера, майка, кроссовки девятого размера, в общем, в чем мне можно будет появиться на улице. — Порывшись в столике, она достала какие-то ключи. — Мой «мерседес» с откидным верхом припаркован на стоянке под окнами. Мне хотелось бы, чтобы вы продали его. Я ездила на нем меньше года. Цену определите сами. На этой связке под номером 1001 ключ от ячейки сейфа моего депозитного вклада в банке «Траст Компани». Возьмите оттуда все мои сбережения, там же лежит последний финансовый документ Бэйкера. Вы сможете использовать его в нашу пользу.

— Хорошо, я все сделаю. — Написав на визитной карточке номер своего домашнего телефона, он положил ее на столик. — Звоните мне днем и ночью, если вам что-нибудь понадобится. Мою секретаршу зовут Хильда. Она просто чудо, а не женщина, можете обращаться к ней, словно она в вашем распоряжении. Я предупрежу ее.

— Спасибо.

— Вы не хотите, чтобы я позвонил кому-то из ваших друзей?

— Нет. Никаких друзей.

Направляясь к двери, Шейфер на минуту остановился.

— Вы, конечно, понимаете, что это не обычное судебное дело. Но я полагаю, вы заняли весьма стойкую позицию в этом деле, поэтому я на вашей стороне. Рискуя показаться нескромным, я все-таки скажу, что немного найдется адвокатов, которые могли бы разрешить это дело без проволочек. Но мне кажется, я смогу справиться с поставленной задачей, конечно же, если вам будет абсолютно все равно, какими методами я этого достигну.

Элизабет Барвик издала звук наподобие смеха и скорчилась от боли в области бедер.

— Поверьте, мне абсолютно все равно, как вы этого добьетесь.

Покинув автостоянку больницы, Эл Шейфер свернул на Кольер-роуд, прислушиваясь к гулу двенадцатицилиндрового двигателя БМВ. Ему нравился этот звук, он помогал ему думать. А сейчас ему был необходимо хорошенько поразмыслить. Остановившись на красный сигнал светофора у Нотсайд-драйв, он, нажав на кнопки автомобильного телефона, стал ждать. Загорелся зеленый свет, и он продолжил путь.

— Стилсон, Иммерлинг, Хойт и Томас, — послышался в трубке женский голос, и Шейфер вспомнил историю, возможно и не достоверную, как имена Иммерлинг и Хойт стали печатным заголовком фирменных бланков. Эта история произошла пятьдесят лет назад, а легенда жила до сих пор.

— Генри Хойта-младшего, пожалуйста, — попросил Шейфер.

— Офис Хойта, — очень серьезным тоном произнесла секретарша.

— С вами говорит Элберт Шейфер. Соедините меня с Генри.

— Боюсь, он уже ушел домой. Можно узнать, по какому вопросу вы звоните?

— Просто скажите, что это очень срочно.

— Еще раз назовите свое имя.

— А я вам уже представился. Соедините меня с ним.

Возникла пауза, в течение которой, предполагал Шейфер, Хойт соображал, стоит ли ему отчитывать настойчивого оппонента.

Наконец, в трубке послышалось:

— Генри Хойт на проводе.

Умышленно избегая шутливой преамбулы, Шейфер с ходу начал:

— Генри, ты все еще представляешь спортивное общество «Атланта Бобкэтс», не так ли?

— Да, представляю, — протянул Хойт.

— Как давно ты меня знаешь, Генри?

— Ну не знаю, Эл, лет пятнадцать, наверно, — послышался в трубке раздраженный ответ.

— По-моему, тебе хорошо известно, что за мной закрепилась репутация довольно серьезного адвоката, Генри?

— Да, Эл, ты действительно серьезный адвокат, — прозвучал еще более раздраженный ответ.

У Хойта были все основания для такого вывода, подумал про себя Шейфер. Семь лет назад он выиграл дело, обведя вокруг пальца этого человека, его сорок восемь партнеров и двухсот компаньонов в нашумевшем процессе против самого влиятельного клиента фирмы. Этот случай втрое увеличил его личный банковский счет.

— Ну а теперь серьезно, Генри. Прошлой ночью один из ваших самых дорогостоящих игроков пытался убить собственную жену, адвокатом которой я сейчас являюсь.

— Кто? — еле слышно спросил Генри.

— Я не собираюсь, держать тебя в неведении. Это Рэмси Бэйкер.

— Господи Иисусе, — вырвалось у Генри.

— Надо отметить, что попытка почти удалась. Я только что виделся с этой женщиной. Ей уже никогда не быть прежней — ни физически, ни психически.

— Кто знает об том, Эл? — спросил Хойт.

— Я знаю об этом, Генри, все хотят знать. Я же не знаю, как долго я смогу закрывать глаза на это.

— Не слишком ли рано пускать в ход угрозы, Эл? Нам с тобой придется потолковать.

— Тебе, мне и Бэйку Рэмси. Завтра, в два часа дня в моем кабинете. И ни минутой позже. Мне не нужны никакие начальники. Надеюсь, вы будете уполномочены действовать.

— Не уверен.

— О, у вас достаточно времени, чтобы объяснить это им, Генри. Если же они заартачатся, напомните им, что это нападение на жену, очевидно, стало результатом накачивания старины Бэйка стероидами задолго до начала прошлого сезона.

— Ты ведешь очень опасные разговоры, Эл.

— Конечно, Генри. Прежде чем пожелать тебе спокойной ночи, я хочу тебе сказать еще кое-что: я очень хочу, чтобы ты сказал Бэйкеру Рэмси, кто я. Ну, это на тот случай, если он не знает. И еще одно: скажи ему, пожалуйста, что, если он хотя бы попытается приблизиться к своей жене, я позабочусь, чтобы он не увидел дневного света в последующие двадцать лет.

— Эл…

— Да, Генри, ты не ослышался. Это действительно угроза. Скажи, пожалуйста, Рэмси, что я слов на ветер не бросаю. Надеюсь на нашу встречу, завтра в два часа.

Повесив трубку, Шейфер схватился за руль машины. На мягкой коже остались следы пота. Только один раз в три-четыре года он позволял себе разговаривать в таком тоне со старшим партнером из ведомственной юридической фирмы. Это было лучше, чем секс.

Эл Шейфер повернул машину к дому.

Рэймонд Фергюсон сидел у постели Элизабет Барвик и смотрел на нее. Он был рад, что она спала. Это давало ему время привыкнуть к мысли, что красивейшая женщина, которую он знал, превратилась в раздутый кусок мяса. Он заставил себя подавить чувство жалости к ней, — потому что, если бы он не смог сделать этого, она тут же догадалась бы и возненавидела бы его. Он сделал глубокий вздох и дотронулся до ее руки.

— Лиз? Это Рэй.

Открыв глаза как можно шире и силясь изобразить на лице улыбку, Элизабет откликнулась:

— Привет, Рэй.

Он пристально смотрел ей в глаза, в то время как она нажала на кнопку, чтобы приподнять постель.

— Я слышал, ты собираешься жить.

— Возможно. Ты мне что-нибудь принес?

Улыбнувшись, Фергюсон вытащил сверток в дорогой обертке.

— Первый экземпляр, — сказал он.

Взяв в руки сверток, она, невзирая на дорогую упаковку, быстро разорвала ее.

— «Красота спорта, — читала она. — Фотографии Элизабет Барвик». — Быстро листая страницы, Элизабет просматривала книгу, держа ее у самых глаз. — Великолепная печать, — возбужденно сказала она. — Ты был прав, воспользовавшись услугами этой фирмы.

— Я постоянно к ним обращаюсь, — ответил Фергюсон. — Ты довольна?

— Рэй, это просто великолепно. Благодаря тебе я здесь просто красавица.

— Этим ты обязана только себе. Между прочим, есть хорошая новость. «Бобкэтс» купил десять тысяч экземпляров, чтобы премировать этими книгами болельщиков команды, которые постоянно покупают у них билеты на эти матчи.