Костюм раскрылся сам, видимо, у производителей существовали свои средства дистанционного контроля и управления "изделием". Димка вылез из костюма, пытаясь хоть как-то прикрыться руками, однако, его очень быстро подхватили под руки, обрядили в просторный балахон на манер колокола с короткими рукавами, и уложили в чудо врачебной ("враждебной", мелькнуло в голове) техники – самоходное анатомическое кресло с кучей всякой непонятной хренотени. Кресло тихонько попискивало, подмигивало огоньками индикации, смешно гугукало, попутно катясь по переходному коридору в манипуляционную.

Ляпух нажал что-то на пульте управления, и руки, ноги, и голову Димки мягко схватили упругие манжеты. Фиксация оказалась на удивление прочной и жёсткой, пошевелиться было практически невозможно. Грудь также перепеленало.

– Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается! – бодро отрапортовал Ляпух и подмигнул Цою.

– Э, тихо-тихо, мы так не договаривались – Димка попытался рвануться, но без особого успеха. – Вы что это, а?

– Шутка! – захохотал Ляпух. Не боись, герой, я же сказал, ничего не почувствуешь. А норадреналинчик был просто необходим, для ускорения, понимаешь, исследования. Ну всё, Димон, поехали.

Лёгкий укус в предплечье, ещё один в шею. Комната и окружающие предметы моментально расплылись, все звуки доносились, как через толстый слой ваты. А потом кто-то опять выключил свет.

Очнулся Димка от какого-то некомфортного ощущения. Странно было то, что объективных причин для этого не было. Удобная кровать, приятная обстановка в комнате, ничего не болит, ничего не беспокоит. Однако состояние было нехорошим. Списав ощущения дискомфорта на постэффекты после обследования, Цой встал с кровати, натянул на себя такой же ункос, как и у научников, и попытался выйти. Но дверь открываться не пожелала. Димка поискал какое-нибудь средство общения, не нашёл, и прибег к древнейшему способу коммуникации. То есть, лупанул ногой в дверь. Реакция последовала незамедлительно.

– А ну-ка, немедленно в кровать! – решительный женский голос раздался, кажется, отовсюду.

Димка источника звука обнаружить не смог, поэтому он просто повернулся в центр комнаты, задрал голову и заговорил. Его спич, без сомнения, являлся вершиной ненормативно-эпистолярного жанра, и должно быть, произвёл неизгладимое впечатление на слушающих, во всяком случае, Цой на это надеялся. Львиную долю содержания этого великого текста составляли выражения, почёрпнутые у Дёмы Честера в Тёмной Долине месяца три назад, однако, были и собственные наработки. Ясно было только одно – Цоя здесь не знали. Иначе, таким тоном бы не разговаривали.

Потрясённое молчание длилось около минуты, затем Димка довольно миролюбиво поинтересовался:

– Мне что, продолжить?

– Нет-нет, пожалуйста, не нужно! – явный прогресс в зарождающихся отношениях между пациентом и обслуживающим персоналом был налицо. – Сейчас придёт дежурный…

– Ваш дежурный сейчас пойдёт на …, а мне нужен полковник Приймак! – категорично ответил Цой. – Мы с ним ещё не закончили беседу.

– Вот как? А если дежурный это я? – спросил Ляпух, входя через открывшуюся дверь.

Цой смутился, и, чтобы этого не показывать, довольно агрессивно ответил:

– За адрес извините, конечно, но мне тут разлёживаться не особо климатит, поэтому я хотел бы…

– Хотеть, Дима, ты будешь, тогда, когда я это разрешу – мягко, но как-то основательно и убедительно сказал Ляпух, присаживаясь на кровать, и Димке моментально стало ясно, что так всё и будет.

– Полковник Приймак, само собой, мой непосредственный начальник, однако начмед тут – я, и все вопросы, касающиеся состояния исследуемого материала, решаю только я.

– "Материала" – поморщился Цой. – Грубовато, однако!

– Зато точно! – парировал тут же Ляпух. – Видишь ли, молодой человек, с тобой не так всё просто оказалось.

– Недопонял – вскинулся Цой.

– Полковник Приймак приказал доставить тебя к нему, как только ты придёшь в себя, так что, пойдёмте-с, молодой человек.

– К полковнику?

– Ко мне. Я ещё разок прогоню тебя по тестам. Не волнуйся, это недолго, небольно и необходимо. Это приказ, боец!

– Ясно – буркнул Димка.

"Недолго" было только в понимании самого Ляпуха. Димка мариновался в кабине кибер-диагноста часа полтора, и ещё минут пятнадцать сканировали головной мозг (пяти минут бы хватило, судя по количеству, как заметил начмед). Правда, Ляпух развлекал Димку анекдотами, которых знал великое множество, а так же историями из своей медицинской практики. И если бы не постепенно ухудшающееся самочувствие, Цою бы даже понравилось. Ломило всё тело, появилась тянущая боль в мышцах, виски и затылок наливались свинцовой тяжестью. Ляпух хмурил брови, изучая всякие-разные диаграммы, затем приготовил инъектор, что-то вколол, и отправил к Приймаку вместе с уже ставшим почти родным "штурмовиком".

– У меня для тебя две новости – с порога обнадёжил Цоя полковник. – С какой начинать?

– Давайте плохую – выбрал Димка, усаживаясь в кресло.

– Плохая. Импринтинг действительно был инициирован, но нештатно. Скорее всего, в момент начала Выброса произошёл сбой уже повреждённой операционной системы инкома, это когда тебя шаман убивал. Вот ещё незадача, кстати! За трофеи тебе отдельное спасибо, правда, тебя ещё никто не благодарил, за всё, что ты сделал, но это немного позже. Итак – полковник уселся напротив Цоя на край стола, и продолжил – импринтинг незавершён. И завершённым быть не может по причине летального исхода для интеллект-личностной матрицы инкома. Попытка лейтенантом Николаенко активировать матрицу не получилась. Накопленные ошибки протоколов интеграции личностных характеристик матрицей сыграли свою отрицательную роль при повторной попытке интеграции уже твоих данных. Тоже неудачно. Необратимо повреждён главный мемонейроиндуктор, проще говоря, процессор инкома. Таким образом, режим "искусственный разум" восстановить не удалось. Впрочем, режим "искусственный интеллект" вполне работоспособен, и это радует. На сто процентов "изделие" использовать не получится, но это уже и не требуется. Главное – "изделие" работоспособно, и в состоянии полноценно выполнять основные функции. А именно: активная и пассивная защита, нападение, сбор информации.

Полковник прокашлялся. Димка понял, что это всё – цветочки. К плохим новостям полковник ещё не перешёл.

– Итак, недозавершённый импринтинг. Всё дело в том, что "АЗМБ" – это уникальная, не имеющая даже приблизительных аналогов конструкция. Квазиживая структура. Если попонятнее, то в момент завершения импринтинга твой организм полностью включается в биосистему "АЗМБ", и составляет единую замкнутую экосистему. Продукты распада, отходы метаболизма, углекислый газ, всё это используется "изделием" повторно. Рецикл до полного усваивания. Неиспользованные элементы участвуют в синтезе необходимых составляющих. В штатном режиме ты не дышишь, не ешь и не пьёшь неделю, при этом ты можешь без особого вреда для организма бегать, прыгать, воевать, в общем, выполнять боевую задачу. Даже в сортир не ходишь. Незачем. Очень мощный медблок следит за состоянием твоего организма, при необходимости используется разработка наших медиков – лайф-протектор. Даже при полной остановке сердца ровно через секунду оно снова будет биться. Сердце бьётся, почки и печень работают, поджелудочная, там, и всё такое. Но процессом руководит уже не твой мозг, а медблок. И даже это не совсем верное объяснение, но для простоты понимания пусть будет так.

– Ну?

– А вот тебе и "ну". Теперь без костюма жить ты не сможешь. Вот ты сейчас как себя чувствуешь?

– Херово.

– А через четыре часа, максимум через пять все твои органы начнут отказывать. Но сознание ты потеряешь ещё раньше. Пока ты держишься исключительно на инъекции стимулятора, который полковник Лепехов специально для тебя синтезировал. Без костюма ты можешь находиться часов двенадцать, далее нужно или надевать "изделие", или колоть стимулятор. Вроде б и несложный процесс, однако синтез этого лекарства обошёлся в половину бюджета государства, выделяемого на образование. Ну, пусть в треть… но всё равно, Дима, это очень много. И, как ты понимаешь, повторно синтезировать лекарство никто не станет.