— Да, — кивнул Петя. — Как только ты заговорил об этом, я подумал, что, возможно, нам теперь придется не только от профессора спасать его учеников, но и профессора оберегать от самосуда их разъяренных родственников!

— Но ведь Антоныча изначально не стали слушать в местной милиции, еще при первом обращении... — попробовал спорить Миша. — И Глеб Антонычу на это указал!

— Антоныча здесь все знают как облупленного уже много лет! — рассмеялась Оса. — Я думаю, он обращался в милицию не в первый раз, он и до профессора хаживал жаловаться, и в милиции уже привыкли, что он сам не знает, что несет! Да ты вспомни его собственный рассказ, с чем он ходил в милицию! Какой разумный человек ему поверил бы?

— Но Глеба и Нину тоже слушать не стали... — упорствовал Миша.

— А ты уверен, что они вообще обращались? — спросил Сережа. — Я так понимаю: они приехали заранее убежденные, что и здесь милиция куплена и слушать их не будет. Пока они ждали приема у начальника, они услышали разговор Антоныча с дежурным — и узнали все, что им надо. Решив, что от добра добра не ищут, они просто ушли из милиции и подцепили тебя с Антонычем, дождавшись, пока вы освободитесь!

— Но зайти к ним все равно надо, — сказал Миша.

— А кто ж говорит, что не надо?! — изумился Сережа. — По-моему, мы ясно решили, что берем их в союзники. Единственно, о чем был разговор, — что с ними надо быть осторожнее, не рассказывать всего, что известно нам. И следить за ними получше, чтобы они глупостей не натворили.

— Господи, ну и угораздило нас! — вздохнула Оса. — Кругом одни психи!

— Да, в славном местечке ты живешь! — иронически посочувствовал Петя.

— Здесь очень хорошо! — возмутилась Оса. — Просто сейчас все так совпало!

— И очень здорово совпало! — заверил Петя, не желая, чтобы Оса обиделась всерьез. — Это ж такое приключение, что кто угодно позавидует! Нам безумно повезло!

— А мне еще интересно, почему на меня гипноз не подействовал, — вставил Саша.

— Я где-то читал, что в мире есть небольшой процент людей, на которых гипноз вообще не действует, — сказал Петя. — Видно, ты входишь в этот процент.

— Возможно, — сказал Сережа. — Но меня сейчас занимает код сейфа. Вы знаете, чем дольше я гляжу на эти цифры, тем больше мне кажется, будто разгадка где-то рядом.

— Вот это да!.. — Его друзья столпились вокруг Сережи, и стали разглядывать цифры на листе бумаги.

— Смотрите, — сказал Сережа. — Я буду проговаривать вслух то, что мне пришло в голову, а вы следите, где я могу оказаться не прав. Чтобы надежней запомнить код сейфа, люди часто выбирают числа, обозначающие какие-нибудь памятные им даты, скажем, дату своего рождения. Профессору на вид лет пятьдесят, поэтому число 47 вполне может обозначать год его рождения. Теперь поглядите на две последние цифры, которые заменили 4 и 7. Вы не видите в них ничего особенного?

— Ничего... — пожала плечами Оса.

— Посмотрите внимательней: «единица» и «ноль». Ну?.. — Друзья молчали, и Сережа продолжил: — «Единица» — это поворот рукоятки на три цифры назад от 4. Поворачиваем рукоятку три раза и получаем, «три», «два», «один»... А «ноль» — это поворот на три цифры вперед от цифры 7 — «Восемь», «девять», «ноль»... Теперь допустим, это чередование сохраняется — то поворот назад на три цифры, то поворот вперед на три цифры. Я ведь говорил, что и в случайных цифрах ничего случайного не бывает: человек чаще всего непроизвольно и бессознательно привыкает к определенному порядку. Это ему удобно. Тогда от следующей цифры профессор должен был сделать поворот на три цифры вперед: «четыре», «пять», «шесть». — Сережа записал на листочке бумаги цифру 6. — Потом — опять поворот на три цифры назад: «семь», «шесть», «пять». — Сережа записал цифру 5. — Опять три поворота вперед, и получаем цифру 7, потом три поворота назад — и снова получаем цифру 7. И вот что выходит в итоге... — И Сережа выписал на листочке: «775647».

— Но датой рождения это быть не может, _ сказала Оса. — Нет семьдесят седьмого числа месяца, и пятьдесят шестого месяца тоже нет.

— Верно, — согласился Сережа. — С другой стороны, вовсе не обязательно, чтобы код был датой рождения. Однако если допустить, что чередование сбито и от первых четырех цифр надо отсчитывать в другую сторону, то мы получаем... — Он быстро подсчитал и записал на листочке: «311047». — То есть тридцать первого октября сорок седьмого года.

— Все это очень любопытно, — сказал Миша. — Но у нас нет никаких доказательств, что ты прав. А нам нельзя ошибиться, если мы доберемся до сейфа. Ведь если и в самом деле мы до него доберемся, у нас будет всего несколько минут. И потом, мне не верится, чтобы профессор использовал такой простецкий код и так простецки его маскировал — три оборота туда, три оборота сюда...

— А зачем ему особенно напрягаться? — с жаром вступился Саша. — Его ученики вообще не знают о существовании сейфа. А если и узнают, все равно у них мозгов не хватить допереть, как его открыть! Профессор вполне может запирать сейф так, как ему легче и удобней. Но в одном я согласен: нельзя соваться к сейфу, не убедившись хотя бы наполовину, что мы правы. У нас голые догадки, и не хотелось бы нарваться...

— Есть вариант, — сказал Петя. — Если дядя Боря получил биографическую справку на Худобаева, то в этих данных обязательно будет дата рождения... Я буду ему звонить часа через три-четыре, и возможно, нам поможет его информация.

— Есть и другой вариант, самый простой, — сказал Миша. — Пойти под предлогом беспокойства узнать о самочувствии Марины, а потом свернуть разговор с профессором на дни рождения. Он наверняка проговорится о своем дне рождения, ведь он же не знает, что мы его в чем-то подозреваем, так чего ему опасаться? Только надо по-умному подвести к такому разговору, вот и все!

— Кстати, — заметил Петя, — скоро пять часов. Вчера мы встретили этого парня Славу на велосипеде около пяти. Если он ездит по поручениям профессора в одно и то же время...

— Но как мы догоним его, раз он на велосипеде? — спросил Саша. — И потом, он обязательно нас заметит, если мы будем мчаться за ним.

— Нам вовсе не обязательно мчаться за ним, — возразил Петя. — Нам главное увидеть, когда он поедет, а потом поручить Бимбо взять след. Надеюсь, Бимбо не подведет. Если он просто доедет до сторожки, чтобы позвонить, то надо постараться выяснить, куда и зачем он звонит. Вдруг Надежда Яковлевна что-нибудь слышала из его разговоров, а разговорить ее, как я понял, — пара пустяков. Но мне думается, он ездит дальше сторожки, за пределы поселка. Зачем брать велосипед ради расстояния в два шага?

— Тогда давайте переместимся из дома поближе к забору, — предложила Оса. — Будем наблюдать за дорогой: не проедет ли мимо нас этот Слава, а тем временем обсудим весь план действий.

Друзья согласились с этим предложением, и через десять минут они сидели на лужайке у забора, перетащив туда легкие плетеные стулья.

Обсуждать особенно было нечего. Из всех вопросов больше всего беспокоил самый главный: что замышляет профессор? Ребята не сомневались, что какой-то грязный план профессора близок к осуществлению.

— Отмочит прикольчик, гад! — выразил Миша общее подозрение.

— Ответ на все вопросы — в сейфе профессора, — заявил Петя.

— Это так, — согласился Сережа. — Но как нам добраться до сейфа?

— Ясно как! — сказала Оса. — Через люк и подвал. Проскользнуть туда, когда никого не будет, тихо подняться из подвала на второй

— В том-то и дело, что все надо сделать тихо! — перебил ее Сережа. — Для этого надо быть уверенным, что никто не встретится у нас на пути. То есть надо знать распорядок дня обитателей дома. И еще надо быть хотя бы на девяносто процентов уверенными, что мы правильно угадали шифр.

— Значит, надо вести постоянное наблюдение за домом! — вмешался Миша. — И еще постараться выяснить как можно больше об учениках профессора, когда мы пойдем узнавать о здоровье Марины. Стараться завязать разговор на любые возможные темы...