— Судя по тому, что нам удалось выяснить, профессор — человек очень опасный, так что лучше не вступать с ним в открытый бой! — сказал Петя. — Надо придумать что-нибудь этакое... Хитрое что-то, что наверняка сработает! Конечно, есть риск, что ситуация изменится, но ведь она может измениться и в нашу пользу!

— Вряд ли она изменится в нашу пользу, — кисло заметил Глеб.

— Ну, кто знает... — пожал плечами Сережа. — Мы тут обсуждали, как вам помочь. И даже нам ясно, что если сейчас наломать дров, то потом все будет намного сложнее исправить. Конечно, мы намного младше вас, и опыта у нас маловато.

— Вы могли бы помочь нам, если бы поразведали как следует вокруг дома профессора и знали распорядок дня его обитателей, — сказал Глеб. — Может, это помогло бы нам составить план, как перехватить Егора, когда он будет один, где-нибудь в дальнем конце участка...

— Мы весь день пытались следить за домом, когда Миша рассказал нам о встрече с вами, — сообщила Оса. — Но выяснить нам удалось совсем немного. Единственно, что мы точно знаем, на улицу сегодня больше никто не выйдет. И скорей всего, весь дом запрут на ночь.

— Но ведь этой... Марине... удалось выскочить? — осведомился Глеб. — Кстати, возможно, мы знаем эту Марину — если, конечно, это та самая, которую мы видели несколько раз вместе с нашим племянником.

— Худенькая такая девушка, лет восемнадцати, приблизительно такого роста, — показала Оса.

— Да, похоже, та самая, — кивнула Нина.

— А что насчет вчерашней ночной вылазки Марины, — сказал Петя, — то она закончилась неудачей, а профессору совсем не нужны еще проколы! Он никого не пошлет и не выпустит наружу.

— Хорошо соображаешь, — одобрил Глеб. — Но тут есть такой поворотик... Если из дома никому нельзя выйти, это ведь не означает, что в него никому нельзя войти, верно?

— Вы все-таки хотите проникнуть ночью в дом? — испуганно спросил Саша.

— Глеб, опять ты за свое, — упрекнула Нина.

— Вовсе нет! — ответил Глеб. — Я, кажется, уже взял себя в руки. Я сейчас подумал о другом. Если Антоныч замыслил свести счеты с профессором всерьез, а не на словах, то нельзя исключать, что он все-таки попробует проникнуть в дом — и проникнет! Мы должны пристально следить за Антонычем и постараться перехватить его еще здесь, на участке, если он посреди ночи вдруг пустится в путь со своей двустволкой! А если он ускользнет от нас, то надо не побояться последовать за ним в дом профессора и остановить его, чтобы не допустить кровопролития, а заодно, может быть, вытащить оттуда Егора в поднявшейся суматохе!

— Глеб, ты ведь сам понимаешь, что это фантазии, — устало возразила Нина.

— Как знать... — протянул Глеб. — Когда вокруг столько психов...

«И ты — один из них!» — дружно подумали все пятеро друзей.

— В общем, — продолжал Глеб, — мне в этом видится определенный шанс. И тут вы, ребята, могли бы нам помочь.

— Как? — жадно спросил Саша.

— Боюсь, что нам одним не уследить этой ночью за Антонычем. Честно признаюсь, в глубине души мне даже хочется, чтобы он ускользнул и, сам того не подозревая, провел нас в дом профессора! Если бы вы, ребята, ну хоть кто-нибудь из вас, могли подежурить вместе с нами этой ночью! Мы бы заняли посты в разных концах участка и в доме, и тогда бы мы его не упустили!

— А это мысль!.. — воскликнул Миша. Остальные согласились с ним.

— Кроме того, — продолжил Глеб, — если кто-нибудь из этих... учеников чародея, — он произнес эти слова с непередаваемой издевкой, — все-таки отважится этой ночью совершить новый налет на курятник, то мы сумеем захватить его (или ее) — и тогда у нас на руках будут все козыри, чтобы говорить с профессором об освобождении Егора!

— А если Егор не согласится уходить? — спросила Оса. — Ведь он может быть... ну, как в дурмане... — Поскольку никто из друзей не упоминал, что профессор владеет гипнозом, Оса решила, что и ей не стоит говорить об этом напрямую.

— Пусть он только отдаст нам нашего мальчика! — сказала Нина. — Лично велит ему ехать с нами, если только он имеет на него влияние. А мы уж сумеем привести его в порядок... Там, дома...

— Достаточно толковый план, — сказал Петя.

— Мне кажется, можно придумать что-нибудь поинтересней... — сказал Саша.

— Самое интересное не значит самое разумное, — заметил Сережа. — Мы могли бы попробовать вооружиться чем ни попадя и пойти ночью на штурм дома профессора! С зажженными факелами и в зловещих масках!.. Но вряд ли это окажется лучшим выходом...

Все рассмеялись, живо представив нарисованную Сережей картину.

— Тише! — вдруг сказала Оса. — По-моему, уже некоторое время кто-то зовет!

Все замолчали, и тогда стал слышен приглушенный голос.

— Господи! — шумно вздохнула Нина. — Да у нас окно закрыто! То-то я гляжу, такая духота! — Она подошла к окну и отворила его настежь. В комнату сразу ворвалась волна свежего воздуха, а голос стал слышен намного яснее.

— Эй, хозяева! Водички не найдется?

Петя вздрогнул, услышав этот голос, он незаметно подобрался к окну и увидел, что у калитки стоит один из тех мужиков, которых он совсем недавно видел в лесу вместе с предателем Славой!

Глава 12

— Чего ему надо? — недовольно спросил Глеб.

— Водички, как слышишь, — ответила Нина. — Вынеси ему, пожалуй...

— Вон Антоныч уже идет к калитке, — сказал Глеб. — Выбрался из курятника. Пусть он и объясняется.

Глеб, Нина и ребята наблюдали в окно, как Антоныч подошел к калитке, перебросился с мужиком парой слов, отворил калитку и жестом пригласил его зайти. Мужик вошел. В руках у него была большая пластмассовая бутыль. Антоныч повел его по дорожке к своей половине дома. Ребята услышали, как мужик спросил мимоходом, кивнув на «Жигули»:

— Люди уже стали наезжать? Дачники, что ль?

— Да какие там дачники — родственники! — буркнул Антоныч.

Оса хихикнула. Как многие старики, Антоныч предпочитал называть дачников «родственниками», памятуя о тех временах, когда за дачников брали налог, а любой якобы случайный прохожий мог оказаться специальным проверяющим. Да, память о том, что было раньше, у стариков ничем не вышибешь. Оса припомнила, что ее бабушка постоянно говорила «сто рублей» вместо «десять», непроизвольно считая все в ценах, которые были до денежной реформы шестьдесят первого года. Говорила так до тех пор, пока не началась инфляция, рубли превратились в тысячи, и бабушка совсем запуталась...

А Пете, который знал, кто таков этот нежданный посетитель, показалось, что мужик как-то слишком цепко взглянул на машину, словно пытаясь запомнить номера! Не «вычислил» ли он Глеба и Нину? Вполне возможно, что супруги вели себя в своих поисках не слишком осторожно, и слух о том, что они разыскивают племянника, мог дойти до ушей этих бандитов. А может, даже кто-то из бандитов или подручных профессора знает их в лицо... Или им известны номера машины Глеба — той машины, владелец которой идет, словно гончая, по следу профессора, проявляя к нему излишний интерес...

Все эти мысли промелькнули в Петиной голове за долю секунды. Он рванулся было к двери в сторону комнат Антоныча, чтобы попытаться подслушать, о чем старик будет говорить с мужиком, но вовремя сдержался. Ведь придется объяснять Глебу и Нине, почему он так поступает, а это будет совсем некстати — они и так на взводе. Жалко, конечно, упускать возможность услышать, куда мужик будет раскручивать Антоныча, но Петя не сомневался, что простодушный Антоныч и так выложит им все как на блюдечке, если его разговорить.

И Петя остался на месте, сгорая от страстного нетерпения помчаться к друзьям и рассказать им, кто этот внезапный посетитель и что это может означать!

Глебу мужик тоже не понравился, но он сейчас в том состоянии, что ко всему на свете относился с подозрением.

— Интересно, что ему надо? — еще раз повторил он.

— Воды набрать ему надо, разве не слышал? — не без резкости ответила Нина.