— Дженкс! — закричал я, мое расстройство нашло удобный выход.

Дженкс метнулся из кухни, тихим голосом он загонял детей, они практически не слушали его, поскольку они жаловались, суетились, и, наконец, ушли, улетая в моем башмаке в трех метрах над полом.

— Прости, Рейч. Они оставят тебя в покое.

Я посмотрела вверх. Он несчастно жужжал над темным порогом, слабо светящаяся желтая пыльца падала с него. Немедленно слой вины размазался поверх моего уже и так плохого настроения, что сделало меня еще более подавленной.

— Прости, — прошептала я, и моя рука бесполезно упала на стол. — Твои дети — это нормально. — Да поможет мне Бог, или я все испорчу.

Он плавал вверх и вниз, выглядя так беспомощно, как я себя чувствовала.

— Мы вернем его обратно, — сказал он наконец, затем вылетел, когда кто-то из девчонок заорал, чтобы брат оставил ее в покое.

Я вернулась к книге, не видя шрифта. Перевернув страницу, я почувствовала прилив черной магии, который ударил по моим обожженным пальцам. Шипя, я сжала руку в кулак и убрала книгу подальше. Сердито плюхнувшись обратно на стул, я чуть не стукнулась о спинку. Я знала, как исправить линию, но не без Биса. Я могла вернуть Биса назад, но только если исправлю линию.

Дженкс и Белль были в холле, Белль что-то говорила шепотом, но очевидно не достаточно ясно, чтобы я могла расшифровать. Подавлено, я откинулась на спинку. Я портила каждый день. Ура, мне. Я все еще смотрела на выцветший демонской шрифт, когда Дженкс влетел в кухню, выглядя, настолько кротко, насколько мог выглядеть летающий человечек, способный провести лоботомию фейри во сне.

— Э, как дела, Рейч?

Я стиснула зубы, а потом разжала.

— Отлично, — ответила я с сарказмом, как сказала бы Айви. Я должна была позвонить ей вчера, а не три часа назад. Она возвращалась обратно, но это заняло бы немного времени.

Дженкс заколебался, потом опустился рядом со мной, сложив крылья за спиной.

— Все будет хорошо, — сказал он. Я знала, что он сказал это, чтобы ободрить, но это терло как рыбья чешуя.

Я уставилась на стену, горло сжалось. Дети Дженкс проникновенно смотрели из прихожей, сидя на перекладине, их пыльца была похожа на блестки.

— Я не Айви, но я уверен, что мы сможем что-нибудь придумать, — сказал он.

Мне удалось выдавить откуда-то улыбку.

— Я не знаю с чего начать, — сказала я и закрыла книгу. Переплет треснул, но меня это не волновало.

— Когда ты в последний раз ела?

Я рассеянно взялась за переплет, затем отбросила книгу, когда поняла что это, наверное, чья-то кожа.

— Я не знаю. В прошлом году, наверное?

Он усмехнулся, но это звучало вынужденно.

— Я позвоню в еду на вынос. Хорошо звучит?

Я знала, что он пытался быть полезным. Его беспокоило, что он ничего не может сделать для меня или для Биса, и с двумя мирами, которые собирались столкнуться на большом, добром пути. Я просто не могла найти в себе силы, чтобы встретить его нерешительную улыбку.

— Я не голодна, — сказала я, и его пыльца заколебалась, а улыбка увяла. Я не могла есть, зная, что Бис был испуган. Мои ошибки привели его туда. Трент, наверное, был в бешенстве из-за Люси и Кери. Я не знаю, как ему удалось оставаться совершенно спокойным, когда он отвозил меня домой.

Дженкс тихо сел на книгу, крылья были неподвижны. Мой чай из ромашки, стоящий рядом, остыл.

— Я знаю, что это больно, — сказал Дженкс, но я не могла поднять глаза. — Помнишь, как ты сказала мне, что я найду способ жить без Маталины?

Моя голова дернулась вверх.

— Бис не умер.

— Плохой пример, — признался он. — Но я не верил тебе, а должен был. Это сделало бы эти первые несколько недель легче. Рейч, мы вернем его. Поверь.

Но я не знала как, меня накрыло чувство беспомощности.

— О, слава Богу! — вдруг выпалил Дженкс, поднимая столб золотой пыльцы и бросаясь в темный коридор. Я вытерла глаза тыльной стороной ладони, затем заморгала, когда услышала звонок переднего входа церкви. Пикси, сидевшие на перекладине улетали один за другим, следуя за Дженксом с энтузиазмом, который они держали для эльфов.

— Чудесно, — прошептала я, когда посмотрела вниз на свои носки, джинсы и черную футболку, я переоделась после того, как поплакала в душе. Повернувшись на стуле, я взглянула на часы над плитой. Сейчас было после четырех часов утра — обычное время моего сна, но в это время эльфы были выспавшимися и посвежевшими. У меня не было никаких новостей для Трента или Квена. Вообще ничего.

Мое сердце вдруг дрогнуло, когда я узнала мягкую поступь обуви Трента. Я села и старалась не выглядеть такой растрепанной, когда волнение пикси возросло, Трент вошел, выглядя спокойным и сосредоточенным в длинном пальто с пятнами от дождя. В одной руке он держал пакет с пончиками из магазина и большой бумажный пакет, а в другой — маленький чемоданчик. Дженкс сидел на его плече, выглядя на своем месте, прямо как снег на горе. Трент потерял Кери и Люси, и это сплотило их вместе. Если он мог двигаться дальше, то могла и я.

— Рейчел, — сказал он, морщась от шума, который производили пикси. — Я не мог остаться, я должен был съездить в город, чтобы уладить некоторые вопросы в моем легальном бизнесе, и я хотел закончить с ними, а потом обговорить кое-что с тобой. Я надеюсь, ты не возражаешь, что я так неожиданно нагрянул.

— Нет, это прекрасно, — сказала я, глядя на то место, где стоял кофейник, желая что-нибудь предложить Тренту. Я до сих пор не купила новый. Постоянно что-то мешало. У меня болело в груди, и я посмотрела на верхушку холодильника, где обычно сидел Бис.

Дженкс посмотрел на меня взглядом «поддержи его», потом поднялся с плеча Трента.

— Позвольте, я выгоню своих детей отсюда. — Его голос повысился. — Эй! Сколько раз я говорил, чтобы вы оставили шнурки в покое!

Наклонив голову, Трент передвинул ноги, и трое пикси вылетели в дверь на уровне лодыжек, хихикая и смеясь. Дженкс был жестким, и уровень шума снизился.

Облегчение Трента было очевидным, он прошел дальше и поставил свой портфель вниз перед тем, как положить пакет с пончиками и бумажный пакет на центральный стол с тяжелым глухим стуком. Он молчал и был совершенно неподвижен, и я подняла голову.

— Ты в порядке?

Я закрыла демонской учебник и подвинула его в центр стола.

— Нет.

Трент опустил пятнистую от дождя шляпу на стол и начал распаковывать книги в кожаном переплете странных размеров из бумажного пакета.

— Это была тяжелая ночь.

Я не могла остановить мой саркастический смех. Его дочерью помахали перед ним, и его поставили перед ужасным выбором. Был похищен малыш, за которого я была в ответе. Бису было всего лишь пятьдесят лет. Ему даже не следовало там находиться. Слезы подкатили, и я затаила дыхание, не желая снова перед ним плакать.

— Посмотри на меня, — сказала я, вытирая глаза, стараясь отнестись к этому несерьезно. — Я прямо как ребенок. Не могу перестать плакать.

— Это нормально, — сказал он, стоя у стола и аккуратно складывая бумажный мешок.

— Нет, это не так, — возразила я, и Трент подошел ко мне и положил руку мне на плечо. Его шнурки были развязаны, и я изумленно подняла глаза, когда он нагнулся, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Его глаза были темны от общей боли.

— Я подразумевал, что плакать — это нормально, — сказал он, и я вспомнила, что нужно дышать. — Сейчас тебя так сильно ранили, что тебе нужен здоровый выпуск эмоций.

Я покачала головой, радуясь, что он не пытался убедить меня, что все будет в порядке. Это было не так. Все было плохо. Очень плохо. Знание, что он понимал, помогло. Он потерял своего ребенка. Как я могла даже приблизиться к его горю? Его разочарованию?

Я снова подумала, — «Если он может взять себя в руки, то я тоже могу».

Внезапно прикоснувшись к моей щеке, он выпрямился и отодвинулся в сторону.

— Мы вернем его. Мы вернем их всех.

Я чувствовала покалывание там, где была его рука, и я пристально посмотрела на него, онемев.