Ку’Сокс медленно вдохнул, а в углу Ник скрючился в небольшой тени страха.

— Сработало, — сказал Ку’Сокс, а потом его глаза стали синевато-серыми. — Уходи. Ты пахнешь, как детское дерьмо.

Люси начала ерзать, и я взглянула на Трента. Он выглядел раздавленным и разбитым.

— Я говорила тебе, что хочу прыгнуть домой. Ал не может этого сделать, — сказал я, решив, что он откажется, если я дам ему повод. — Он сжег себя на дне твоего фиолетового ила.

Ку’Сокс удивленно и с любопытством взглянул на меня.

— И он вышел? Как?

Он не натянул улыбку, как я и ожидала, и я погладила Люси, покачиваясь, словно я видела родителей в продуктовом магазине.

— Через свои обручальные кольца. — Ку’Сокс широко распахнул глаза в изумлении, и я тряхнула головой, отступая. — Отправь нас домой, — потребовала я. — Сейчас же.

Трент закрыл глаза, и я увидела, как его губы двигались в тишине, произнося «Спасибо», но благодарил ли он меня или Богиню, в которую он не верил, я не знала.

— Иди, — сказал Ку’Сокс сухо, и я напряглась, создавая пузырь мысли вокруг Люси и себя, когда я почувствовала, как его ломаное, склизкое присутствие обволакивает нас и выталкивает в реальность. На мгновение я подумала, что он может бросить нас на полпути туда, и я должна буду рискнуть и перенастроить свою ауру самостоятельно, но потом вонь безвременья спала, и почва у меня под ногами стала твердой. Позднее утреннее солнце озаряло новые весенние листья, и я вздрогнула, чувствуя, зиму в весенней влажности.

— Снова дома, снова дома, ура, ура, — сказала я, похлопывая Люси.

— Етя эйчел! — сказала девочка, смеясь, когда она похлопала себя по животу. — Щекотно! — Я могла только предположить, что она имела в виду, ощущая линию, но затем ее глаза расширились, когда она увидела спящих горгулий, примостившихся повсюду. — Ш-Ш-Ш, — сказала она. — Бис спит.

Я переместила ее вес, не желая опускать ее вниз ли рисковать, чтобы она попыталась коснуться горгульи.

— Верно, — сказала я и направилась к церкви. — Бис спит. Давай позовем твоего авву. — О Боже. Квен. Трент любил Кери, но Квен любил ее всей душой, так, как он думал, не будет любить никогда. На этот раз, я была рада, что он был ранен и не мог творить магию. Если бы он мог, то он тоже к настоящему времени был бы мертв, настроив Ку’Сокса против себя.

— Авва! — закричала Люси, вертясь от радости, прежде чем она успела подумать что-либо еще. — Печенье? — добавила она в надежде, и мои глаза наполнились, когда Люси погладила пух одуванчика на моей татуировке на шее.

Светило солнце, и я была дома, но действительность того, что произошло, навалилась на меня с новой силой. Кери умерла, защищая Люси. Я сделаю все, чтобы Люси узнала это, когда она станет постарше.

— И печенье, — сказала я несчастно, когда детишки Дженкса нашли нас, отвлекая девочку и заставляя ее тянуться к гремящим крыльям и звонким голосам.

Я медленно побрела к церкви через пыльцу пикси, интересно, была ли, по крайней мере, кухня защищена от детей. Я должна была свести свое пейнтбольное оружие к необходимому минимуму.

О чем я думала? Ку’Сокс был свободен. Кери и Пирс были мертвы, Трент был рабом демона, снова, а этот сукин сын был свободен.

Глава 17

Послеполуденное солнце ушло из кухни, а я сидела за столом, подавленная, когда смотрела на неработающий маскировочный амулет, лежавший в моих руках. Я была не в лучшем настроении, чтобы попробовать что-то настолько сложное, как вдыхание жизни лей-линейного заклинания в амулет, который уже был мертв около десяти лет, но мне нужна была хоть какая-то практика, прежде чем я снова попытаюсь это сделать с какой-нибудь семейной реликвией богатого эльфа.

Я уже нашла амулет из брошюры, который я хотела, проверила описание и заявления владельца о том, что делает амулет в одной из книг, которые принес Трент из библиотеки. Квен собирался принести его, когда он придет, чтобы забрать Люси. Он опаздывал, и я надеялась, что все было хорошо.

— Кольца, — сказала я угрюмо, разглядывая амулет, балансирующий на моей руке. Почему это не мог быть меч или кнут или что-то колющее? Но нет, у эльфов, видимо, было что-то с кольцами, и набор, который я выбрала, казался безупречным, он позволит мне создать сильную связь и объединить силы с Квеном и Трентом. Этот набор не был создан для войны, и я надеялась, что это означало, что эльфы и демоны могли использовать их вместе. А также я надеялась, что Ал зажил настолько, чтобы помочь мне, я хотела, чтобы мне было на кого рассчитывать.

— Если, если, если, — тихо пробормотала я, уставившись на амулет, вертя его кончиками пальцев. Я отложила его обратно, и мне это очень не понравилось. Время утекало, когда у меня ничего не получалось. Я начала ненавидеть это слово.

Я думала, что попрактиковать восстановление старинных чар, было хорошей идеей. Мне просто было жаль, что у меня не получалось наложить старое заклинание моего отца, черт побери, одно за другим. Это не помогало, я пыталась быть спокойной, когда Дженкс читал Люси в задней гостиной, или, когда детишки пикси играли в пыльной коробке моего папы, хихикая и перешептываясь, когда они что-то замышляли. Из-за запоминающихся рифм от сочетания «следующая дверь», хихикающего шепота и моих мыслей, что Дженкс спрятал старые часы Пирса, потому что я не могла не попытаться воскресить его, было трудно сосредоточиться.

Неопределенность сделала меня капризной, но я поняла, что если бы Пирс был вызван к временной жизни, он менял бы мои мелодии звонка на телефоне. Мой телефон болезненно молчал. Кери и Пирс исчезли, и мое сердце болело больше, чем я могла предположить.

Душа чихание из-за пыльной коробки, я выдохнула, уравновешивая уничтоженные лей-линейные маскировочные чары и толкая мою ауру в руку. Странная умственная гимнастика должна была заставить мою ауру перейти к разным оттенкам, с каждым разом это становилось делать все легче и легче, но в основном рука оказывалась голой, без защиты и болела.

— Эй! — закричала я, когда крышка коробки отлетела, почти задев меня. Пыль свернулась, и я чихнула, заработав шесть высоких писков «Будь здорова!» от хихикающих внутри пикси. — Ладно, все на выход! — Они вылезли, амулет находился между ними, когда они, извиняясь, умоляли остаться. — На выход — повторила я, беря в руку амулет, и они удалились. Пятнышки серебра упали на мою руку, золотая пыльца пикси, казалось, нагрелась, когда они снова начали извиняться.

— Вон, и держитесь подальше от Люси! Она, наконец, успокоилась! — прокричала я им, и они ушли через дымоход в задней гостиной, если восторженные визги Люси были каким-то знаком. Я немного расслабилась, пока слушала голос Дженкса, читающий стихи, успокаивающий, когда я положила амулет обратно в коробку. Вытирая нос, я снова чихнула, но это был просто чих. Я не ожидала услышать Ала до тех пор, пока не станет слишком поздно. Я была сама по себе и думала, что это было нелепо, что эльфы собирались помочь мне спасти безвременье и весь демонской вид.

Выдохнув, я опустошила свой ум от всех мыслей, кроме мыслей о кольце из металла, лежавшего в руке, вообразила маленький шепот красного цвета, уплотняя его. Самым простым толчком я послала крошечную пылинку ауры к амулету. У меня перехватило дыхание, когда моя аура подплыла ближе, глифы, которые были вырезаны на амулете, начали светиться. Мое сердце колотилось, и я прищурилась, когда отзвук энергии становился ближе и ближе, почти касаясь металла. Светящийся туман над амулетом задвигался все быстрее, и, когда моя аура коснулась заклинания…

— Ой! — вскрикнула я, когда руку свело судорогой. Импульсы энергии рванули сквозь пальцы, когда полный спектр ауры помчался, чтобы защитить руку, и я скинула заклинание. От окна послышался крошечный звон треснувшего стекла.

— С тобой все в порядке? — отозвался Дженкс, голос Люси подражал его тону полностью, хотя слова были чепухой.