Мощные руки трясли ее безвольное тело. Николь марионеткой дергалась в руках мужчины. Девушка изо всех сил зажмурила глаза, затем открыла, надеясь, что все исчезнет как плод расстроенного за день от неприятностей воображения.

Нет, к несчастью, это не галлюцинация. Девушка по-прежнему висела в воздухе, чувствуя тепло, исходящее от ее мучителя. Мускулистая рука крепко сжимала ей рот.

— Я хочу знать, кто вы и что делаете здесь? — повторил низкий мужской голос.

Николь замотала головой, энергично протестуя против такого обращения, и попыталась достать ногами пол. Этого ей не удалось. Мужчина крепко прижимал Николь к себе. Почему-то неизвестный не мог догадаться, что его рука не дает ей говорить.

Шевелиться она тоже не могла. Прижатая к мужчине, Николь каким-то, видимо еще спокойным, участком мозга отметила хорошо развитую мускулатуру грудной клетки, к которой была прижата ее голова, и плоский живот неизвестного. В нижней части тела Николь чувствовала его мужскую выпуклость. Вряд ли это был подвыпивший парнишка, забравшийся похулиганить в пустой дом. Несомненно, это взрослый мужчина, он с силой сжимал ее, к счастью ничего больше не предпринимая.

Николь попыталась вспомнить какой-нибудь прием самообороны, но в такой ситуации его невозможно было применить. К кому же в лапы она попала? По крайней мере, нужно почувствовать твердую почву. Девушка продолжала дрыгать ногами в нескольких сантиметрах от пола.

Мужчина, бормоча что-то очень обидное, по коридору дошел до маленькой ванной, расположенной внутри дома, толкнул дверь и вошел, продолжая по-прежнему держать Николь на весу. Закрыв дверь, включил свет. Оба оказались лицом к зеркалу, глаза встретились, и молодые люди испытали шок, узнав друг друга. Мужчина сразу выпустил девушку из рук, Николь неловко приземлилась, больно ударившись о край ванны.

— Ты! — одновременно сказали оба.

— Какого черта ты здесь делаешь?! — требовательно воскликнул мужчина, с неприязнью оттолкнув от себя Николь.

Девушка не отрываясь смотрела на него, будто во сне, с непонятным пока для нее чувством чуть ли не восхищения. Николь не видела его много лет, но кое-что знала от его родителей.

Его волосы были по-прежнему иссиня-черными, как у индейца, сейчас, правда, длинны и плохо причесаны. Лицо бледное, под голубыми с серебристым оттенком глазами Николь заметила темные круги. Его черным ресницам она завидовала с детства. Широкие скулы, выдающаяся нижняя челюсть, ямочки на подбородке — знакомые с детства черты почти не изменились.

Вдруг девушка увидела, что он старается удержать под мышкой окровавленную тряпку, и обратила внимание на грязные, заляпанные кровью джинсы, матерчатые туфли и разодранную рубашку.

— Ответь, вечное проклятье мое! Какого черта ты здесь делаешь? — сказал мужчина со злостью.

Николь все еще никак не могла понять, что происходит, язык не слушался.

— Я пыталась вызволить мою кошку из вашего подвала. Она… Я… была… то есть мы были… — Она сглотнула слюну. — Клео залезла через одно из окон, которое было приоткрыто.

— Почему же тогда ты не подождала, пока кошка не выйдет обратно?

Николь молчала, сбитая с толку сердитыми вопросами, испуганная его внезапным появлением и расстроенная устрашающим и одновременно жалким видом.

— Я не хотела ждать. Все уже уложено в машину… Я только хотела…

— Все уложено? Куда ты собралась?

— К деду и бабушке. На остров, — сбивчиво говорила Николь. — Правда, бабушки и деда там нет, но мне необходимо уехать на несколько дней, и я решила…

— Кто знает о том, что ты собираешься уезжать?

— Никто. Я только что решила…

— Хорошо, — сказал он, — иди возьми свою кошку, встретимся у машины.

Голос мужчины звучал ровно, но Николь все еще не понимала его замыслов и зачем ему скрываться в темноте в доме своих родителей. Питер потянулся и выключил свет.

— Запомни, свет не включай. Я не хочу, чтобы кто-то меня увидел. Меня ранили.

Скрипнула дверь, затем все стихло. В комнате как бы уменьшилось напряжение, и Николь поняла, что он ушел.

— Пит, — вспомнив, как все его звали в детстве, шепнула она, ступая по коридору. Ответа не было.

Дрожащей рукой девушка убрала с лица волосы. Питер Джефферсон — вернулся? Как такое могло случиться? Его родители говорили ей об ответственной работе где-то на востоке.

К тому же он ранен. Девушка не могла и предположить, насколько серьезно. К счастью, судя по тому, как сильно он сжимал ее и мог нести, рана не должна быть слишком тяжелой. Он хотя и внушал страх, однако выглядел истощенным, голодным и небритым.

Очевидно, Пит не хотел, чтобы здесь его кто-нибудь обнаружил. Почему, обругав за то, что она пробралась в дом его родителей, Пит сказал, что собирается ждать возле машины? Впрочем, какое ей дело, чем он занимается. Через пять минут ее здесь не будет.

Николь наугад прошла по коридору, осторожно открыла дверь в подвал и спустилась вниз по ступенькам.

— Клео!

— Мяу, — жалобно раздалось в ответ.

Николь почувствовала, как Клео прижалась к ее ногам, примирительно мурлыкая.

— Ты плохая мать, — сказала девушка, беря кошку на руки и торопливо поднимаясь наверх, — бросила котенка на произвол судьбы, не говоря уже обо мне.

Выбравшись из темного дома, Николь торопливо пошла к машине.

— Пит, — тихо позвала девушка, испуганно оглядываясь вокруг. Соседа нигде не было.

Немного обескураженная, Николь оставила кошку в машине и вернулась запереть дверь. Убедившись, что оставляет дом в порядке, она взяла кошелек, выключила свет и вышла через заднюю дверь. Автоответчик записал еще два звонка, Николь даже не остановилась, чтобы их прослушать. Она знала, кто звонил.

Подойдя к машине, Николь еще раз осмотрелась вокруг, удивленная, что Пита все еще нет. Вполне возможно, он спокойно сидит в своем доме и наблюдает за ней.

Николь ощутила мелкую дрожь после пережитого и никак не могла успокоиться. Удивительно, что же Пит делает в их городе?

Николь сознавала, что дела Пита ее не касаются. Хорошо зная его с детства, она также допускала, что он может отрицать свое присутствие здесь и заявить, что она все выдумала.

Николь скользнула внутрь машины, быстро захлопнув дверцу, пока Клео не отправилась в еще одно путешествие. Вздохнув, девушка повернула ключ зажигания и завела машину. Вместе с тарахтеньем мотора голос сзади Николь произнес спокойно:

— Когда захочешь спать, скажи, я поведу машину.

Она резко повернулась и увидела свернувшегося на заднем сиденье Питера.

— Что ты здесь делаешь?

— Поехали! Хочу прокатиться с тобой на юг. Впрочем, можешь не обращать на меня внимания. Считай, что ты одна. Ты и твоя проклятая кошка.

— Что ты сделал с кошкой? — с ужасом вскричала Николь.

— Я-то — ничего, а вот что кошка творит! Она лижет мне ухо, нюхает мои волосы и царапает грудь, я, впрочем, даже благодарен за кошачье гостеприимство. Ты бы брала с нее пример. А теперь давай уберемся отсюда как можно скорее. Пожалуйста, а?

— Но куда тебе нужно?

— Послушай, Тави-Тук, — Пит вспомнил детское прозвище Николь, — я отвечу на твои вопросы не раньше чем кончится наше путешествие. Я не спал почти тридцать шесть часов, дай мне отдохнуть немножко, хорошо?

Николь включила фары и смогла увидеть лицо Пита: оно было напряженным, несмотря на небрежный тон, глубоко в глазах затаилась боль.

— Ты к тому же болен, — констатировала очевидное Николь.

— Жить буду. — Пит устало закрыл глаза. — Непредвиденные осложнения. Я только ранен и хочу поскорее уехать из города.

— Ранен, — тихим эхом отозвалась девушка. Судорожно сглотнув, Николь почувствовала себя в нереальном мире.

— На самом деле просто царапина, пуля едва задела кожу. Мне всегда везло. Однако я потерял много крови, — надеюсь, что не занес инфекцию. Давай поедем, ты не против?

Ошеломленная услышанным, Николь медленно тронула машину. Голова кружилась от многочисленных вопросов, которые она хотела бы задать незваному пассажиру. Питер Джефферсон лежал на заднем сиденье ее машины с огнестрельным ранением!