Марков решил произвести смену на позициях. Для этого он вызвал 2-й Офицерский батальон под командованием полковника Лаврентьева, состоявший из двух рот, которыми командовали полковники Семенов и Зудилин. Офицерам выдали по 150 патронов и по одному пулемету системы Льюис на роту. Марков обратился к прибывшим офицерам со словами: «…я призвал вас сюда, чтобы сменить юнкеров; они не втянуты в боевую жизнь, им тяжело, да еще в такую погоду. По другую сторону моста стоят 5000 человек большевистской сволочи. Уверен, что вы с ними справитесь и удержите позиции. Полковник Лаврентьев, приступите к смене!» Все последующие дни с 5 по 8 февраля 1918 года офицеры 2-го Офицерского батальона отбивали ежедневные попытки наступления большевиков. На помощь им был командирован артиллерийский взвод, поддерживавший их в трудные моменты своим метким огнем. Стрельба по движущимся большевикам на открытой местности как нельзя лучше облегчала им эту задачу.

7 февраля 1918 года донской атаман генерал-майор Назаров информировал Корнилова, что не смеет более задерживать Добровольческую армию для удержания Ростова. Корнилов не возражал. В течение ближайших двух дней было необходимо произвести последние приготовления к выходу армии из города и отвести ее в иную местность для расквартирования и размышления о дальнейших ее действиях. В штабе Корнилова предполагался уход всей армии на Кубань, вдоль Владикавказской железной дороги, однако в складывавшихся обстоятельствах тотальной большевистской блокады всех железных дорог вокруг Ростова такой план казался трудновыполнимым. Одним из путей по-прежнему оставался исход в восточном направлении, в степь, форсируя Дон возле станицы Аксайской. Необходимо было так довести эти планы до армии, чтобы не посеять ненужную панику или подавленность из-за «бессмысленности ухода», не допустить чувства поражения или бегства от красных.

Противник тем временем продолжал наступление, прорвав оборону добровольцев у станицы Хопры. Отряд Александра Николаевича Черепова оказался под угрозой окружения. Казаки близлежащей станицы Гниловская, увидев тяжесть положения, решили разойтись по домам в надежде, что большевики не тронут тех, кто не противостоит им. Для поддержки Черепова была выслана незаменимая Морская рота. Красные продолжали наступать и на следующий день, 8 февраля 1918 года, но их быстрое поначалу продвижение теряло свои темпы из-за успешного противостояния добровольцев.

В Ростове из находившихся там чехов и словаков, обретавшихся в плену еще со времен Первой мировой войны, капитаном Немечиком был сформирован Чехословацкий батальон, а 35 пленных галичан добровольно вошли в Русско-галицкий взвод. Штаб Маркова располагался на вокзале. В течение всего дня 9 февраля штаб руководил обороной города. Вместе с тем, ввиду ясной перспективы оставления города, в нем разрабатывались меры по разведению железнодорожного моста, выслан ледокол для ломки донского льда, готовились к взрыву железнодорожное полотно, идущее из Батайска, и небольшой железнодорожный мост. С темнотой подрывная команда добровольцев заложила заряды и произвела намеченные взрывы. С рассвета 9 февраля 1918 года на всех подступах к Ростову шел бой, гудела артиллерийская канонада. Оборона города агонизировала. Жители прятались по домам, улицы Ростова быстро опустели. Только на вокзале возле штаба Добровольческой армии продолжала, как ни в чем не бывало, свою работу столовая. Пришедшие с позиций добровольцы заходили в нее подкрепить таявшие силы. Обслуживающие столовую дамы с состраданием смотрели на приходящих и нередко даже упрашивали их остаться и спрятаться, спороть погоны, чтобы не попасть в поле зрения большевистских соглядатаев. Их сердечно благодарили за пищу и… снова уходили в бой.

В воспоминаниях участников тех боев сохранился любопытный эпизод, произошедший во время боя у Темерника. К одной из добровольческих рот, сдерживавших натиск противника, присоединился огромного роста старик с белой седой бородой, наступавший вместе с цепью на красных. Время от времени он вскидывал винтовку, долго целился и затем прикладывал ладонь к глазам, будто проверяя меткость произведенного им выстрела. В те моменты, когда цепь залегала под ответным огнем большевиков, старик, презрев опасность, продолжал стоять во весь свой богатырский рост, временами так же вскидывая винтовку, прицеливаясь и присматриваясь к результату своего выстрела. Для добровольцев в цепи, людей военных и многое повидавших, была восхитительна неуязвимость этого нового соратника и его хладнокровие под градом большевистских пуль, однако в конце концов одна из них поразила этого седобородого героя. Старик упал навзничь и остался лежать недвижим на заснеженной земле, прижимая винтовку к груди.

Стрельба не утихла и к вечеру, а казалось, даже разгорелась с новой силой. По стенам городских зданий то и дело щелкали пули, взметая кирпичную крошку. Небо над Темерником озарилось заревом пожаров. Горели склады, подожженные попавшими в них большевистскими снарядами. Красная пехота продолжала приближаться к позициям добровольцев. В роты были разосланы разведчики с приказом из штаба Маркова об отходе к вокзалу. Вслед отходящим добровольцам яростно били пулеметные очереди. Три роты 1-го Офицерского батальона находись в районе вокзала, обеспечивая работу штаба и охранение по периметру вокзальной площади. Иногда, чаще с крыш близлежащих домов, по офицерам раздавались одиночные выстрелы — в городе поднимали голову подпольщики и сочувствующие. В направлении выстрелов уходили офицерские патрули. Пойманных с оружием в руках горожан, не щадя, вели к ближайшей стенке. С первыми сумерками проскакала в тыл 2-я артиллерийская батарея. За ней прошла Корниловская рота, а потом отряд сотника Грекова. Вскоре за партизанами отошла Морская рота с единственным бронеавтомобилем. 3-я рота Офицерского батальона продолжает сдерживать красных, лежа на заснеженном поле. Приказ об ее отходе в роту привез лично есаул Лазарев, сообщивший, что не в силах сдерживать наступления красных и принужден отходить в тыл.

В этот момент началась красногвардейская атака. Офицеры, сгруппировавшись, дали мощный отпор, и атака большевиков захлебнулась. И все же отход был неминуем. По немногочисленным офицерам роты и отходившим партизанам Лазарева был открыт шквальный орудийный огонь, в минуты перепахавший позиции, с которых они едва успели сняться. Отход по рабочим кварталам был труден. Изломов по отходившим частям беспрестанно щелкали выстрелы. Так ростовские рабочие провожали добровольцев. Цепи роты огрызались ответным огнем, но нужно было спешить. По пятам за ними в Темерник вбегали красные, отчаянно паля вслед отступавшим. Погасли огни в домах и на железной дороге. Столовая при вокзале опустела. Разными дорогами небольшие подразделения Добровольческой армии покидали город.

3-й Офицерский батальон получил приказание оставаться в Нахичевани и сдерживать противника впредь до получения другого приказания из штаба армии. Приказ пришел вечером, однако налетевшие красные попытались атаковать снимавшийся с позиций батальон. Они были встречены огнем Гвардейской роты, задержавшей и опрокинувшей их на железнодорожных путях. Гвардейцы потеряли в этой стычке 16 человек убитыми и ранеными.

2-й Офицерский батальон, расположившийся за Доном у станицы Заречная, отбивавший большевистские атаки в течение всего дня, приостановил их продвижение со стороны Батайска и полностью остановил наступление красных со стороны станицы Гниловская, где они оказались, перейдя по льду Дон. Ночью батальон получил приказ двигаться по левому берегу Дона в сторону станицы Ольгинская.

Командование Добровольческой армии наметило станицу Аксайскую местом сбора всей армии, выходящей из города. С запада станица была надежно прикрыта партизанским отрядом имени Корнилова и несколькими другими мелкими отрядами, которым помогало орудие, обслуживаемое юнкерами 1-й батареи. Утром 10 февраля из Аксайской должна была начаться переправа через Дон. Заблаговременно от станицы отошел эшелон, тяжело груженный боеприпасами и воинским имуществом. Следом за эшелоном походным порядком отбыла Техническая рота и Ударный дивизион, в чьи задачи входило наладить переправу через Дон и подготовить все для успешного ухода армии в степные пространства за рекой. Ушли в станицу и пять орудий из батареи подполковника Миончинского.