Началась «формальная осада». Войска отрывали параллели и закладывали батареи. Так, 14 августа на левом фланге в полутора километрах от ретраншемента была заложена батарея на 20 орудий, а 15 августа — на 10 орудий. В течение августа было оборудовано 14 батарей. Артиллерийские батареи все ближе подводились к крепости и из них вели огонь по ретраншементу и крепости. Например, 18 августа, отражая вылазку противника и ведя огонь по крепости, артиллерия выпустила 1870 ядер, 865 бомб, 77 гранат, 71 картечь и 76 зажигательных снарядов. В донесении Потемкин писал, что «турки, не взирая на выгоду места, везде бежать принуждены... Между тем от жестокого действия батарей город во многих местах зажжен и пожар продолжался до самого утра...»,

В течение сентября было оборудовано и вооружено еще 10 батарей, а всего с августа по ноябрь было оборудовано и вооружено 30 артиллерийских батарей, на которых было размешено 317 орудий полевой и осадной артиллерии.

Сила огня русских батарей постоянно росла. Так, только 9 октября по крепости было выпущено 2867 ядер, 1444 бомбы, 115 гранат, 71 зажигательный снаряд, 38 картечей.

Однако крепость не сдавалась. Упорная оборона, многочисленные вылазки гарнизона наносили большие потери русской армии, а заявления Потемкина «не хочу брать штурмом Очаков» и незачем «терять даром людей» оказались несостоятельными, так как осада дала совершенно противоположный результат.

В ночь на 11 ноября две тысячи турок сделали вылазку на брешь-батарею левого крыла. В ходе вылазки погиб генерал-майор С.П. Максимов, три офицера и несколько десятков солдат. Утром нашли 70 турецких трупов, но это мало утешило светлейшего, было ясно, что противник и не думает о сдаче.

Теперь Потемкин был вынужден согласиться на штурм. Зимовать под стенами Очакова — это потерять большую часть осадного корпуса от холода и болезней. Потемкин писал Екатерине: «...не осталось иного средства по взятию города кроме генерального приступа».

Для штурма было сформировано шесть колонн, которым были поставлены следующие задачи: первая и вторая колоны овладевают замком Гассан-паши, третья колонна атакует ретраншемент с севера, четвертая колонна — с востока и старается не допустить отхода защитников ретраншемента в крепость. Пятая и шестая колонны должны были штурмовать саму крепость «по обстоятельствам и разсмотрению генерала Меллера».

Все приготовления были закончены в ночь с 5 на 6 декабря. В 7 часов утра 6 декабря при 23-градусном морозе войска пошли на штурм Очакова. Генерал-майор Пален захватил турецкие земляные укрепления между Очаковым и замком Гассан-паши. Затем он послал полковника Ф. Мекноба к замку Гассан-паши, а полковника Платова — вдоль окопа. Войска Платова стремительно ударили в штыки и копья и заняли окоп. Мекноб ворвался в замок, около трехсот остававшихся там турок были вынуждены сложить оружие.

Третья колонна энергично отстаивала центральные земляные укрепления. Входе штурма погиб генерал-майор Волконский. Но полковник Юргенц принял командование колонной и довел ее до стен крепости.

Четвертая колонна под командованием генерал-лейтенанта князя Долгорукова в ходе упорного штыкового боя заняла турецкие укрепления и вышла к крепостным воротам.

Пятая и шестая колонны прорвались сквозь земляные укрепления противника и вышли к бастионам крепости. Резерв шестой колонны под командованием подполковника Зубина подошел по льду Лимана к южной стороне крепости, причем гренадеры по льду волокли пушки. А затем под прикрытием артиллерийского огня гренадеры полезли на стену и овладели ей. Бой в самой крепости длился около часа.

Данные о потерях турок существенно расходятся в разных источниках. Во всяком случае, в плен было взято около четырех тысяч турок. Надо полагать, остальная часть гарнизона и большая часть населения города были вырезаны при штурме.

Трофеями русских стали 310 орудий и 180 знамен. Потери русских убитыми и ранеными, по одним данным, 147 офицеров и 2720 нижних чинов, по другим — более 4800 человек.

Хотя крепость была взята в целом согласно намеченному плану, штурм велся крайне безграмотно, что и привело к большим потерям. В частности, мало использовалась полковая артиллерия, которая могла сопровождать наступающих колесами и в нужный момент поддерживать их огнем, что особенно было важно в бою между земляными укреплениями и крепостной стеной. Мало того, Потемкин додумался приказать 300 артиллеристам майора К. И. Меллера бросить орудия и лезть на стены, подобно пехотинцам.

Очаков настолько был ненавистен Потемкину, что тот велел разрушить город и крепость до основания. В виде исключения был оставлен замок Гассан-паши. Уничтожение Очакова Потемкин объяснил императрице как «истребление предмета раздора, который при заключении мира мог бы произвести вредное замедление в переговорах». Естественно, это была пустая отговорка. К 1789 г. уже обнаружилась слабость Турции, и понятно, что об оставлении Турции района Очакова и речи не могло идти. После разрушения Очакова защита входа в Лиман осуществлялась крепостью Кинбурн, и лишь в войну 1877—1878 гг. в Очакове были построены береговые батареи.

Екатерина заждалась штурма Очакова, и в ответ на депешу о его взятии писала фавориту: «За уши взяв тебя обеими руками, мысленно тебя целую, друг мой сердечный... С величайшим признанием принимаю рвение и усердие предводимых вами войск, от высшего до нижних чинов. Жалею весьма о убитых храбрых мужах; болезни и раны раненых мне чувствительны; жалею и Бога молю о излечении их. Всем прошу сказать от меня признание мое и спасибо...»

4 февраля 1789 г. в Петербурге в Зимнем дворце состоялось чествование «покорителя Очакова». Потемкин получил драгоценный жезл генерал-фельдмаршала, орден Георгия 1-й степени, грамоту из Сената с перечнем своих заслуг, золотую медаль, выбитую в его честь, редкостный солитер к ордену Александра Невского, шлагу с алмазами на золотом блюде, сто тысяч рублей на «карманные» расходы. В честь «героя» императрица лично сочинила стихи. Стихи весьма посредственные, под стать полководческому дару Потемкина.[37]

В заключение упомянем о передвижениях Украинской армии Румянцева. В июле 1788 г. Украинская армия у Хотина, Могилева и Кислицы перешла Днестр. Корпус Салтыкова был оставлен под Хотиным, а главные силы двинулись через Бельцы к Яссам. Румянцев все время стремился к тому, чтобы сковать турецкие силы и не допустить их удара во фланг и тыл Екатеринославской армии, действовавшей под Очаковым. Летом 1788 г. поступили сведения о появлении у Ясс турецких войск численностью в 40—60 тысяч и о сосредоточении 100-тысячной армии противника у Измаила. Но это была дезинформация турок, их силы там были в 2—3 раза меньше. И Украинская армия двинулась в наступление к низовьям реки Прут.

Турецкие войска сделали попытку прорваться через Яссы для деблокады Хотина, но были отбиты. После этого они в августе 1788 г. сосредоточились у Рябой Могилы. Румянцев принял решение маневром заставить турецкие войска принять бой. В октябре Украинская армия перешла в наступление у Рябой Могилы. Но турки, не приняв боя, как и предполагал Румянцев, отошли к Фокшанам. Таким образом, русские войска очистили значительную часть Молдавии от войск противника. Отход турецких войск к югу привел также к капитуляции крепости Хотин. В ноябре Украинская армия расположилась между Днестром и Серетом, имея главную квартиру в Яссах.

Итак, обе русские армии расположились на зимних квартирах — кампания 1788 г. закончилась.

Кампания 1789 г. началась, как говорится, с кадровых перемен. 7 апреля 1789 г. в Стамбуле почил султан Абдул Гамид I, а на престол вступил его племянник — Селим III. Новый султан обнародовал фирман, в котором пообещал, что «он или лишится своего трона, или отомстит России за Очаков». В подтверждение своих слов Селим III приказал существенно усилить Черноморскую эскадру и армию на Дунае.