Русские войска начали наступление около 6 часов утра. Пройдя кукурузное поле, они вышли к глубокому оврагу, находившемуся в полутора километрах от лагеря турок.
Командующий войсками у Тырго-Кукули Гаджи-Сайтари-паша выставил по краю оврага артиллерию и сосредоточил там кавалерию. Как только русские войска появились перед оврагом, турки открыли сильный артиллерийский огонь. Суворов приказал одному правофланговому каре перейти через овраг по узкому дефиле и подавить артиллерию турок.
Каре выполнило задачу, но на него напала турецкая пехота численностью до 7 тысяч. Но на помощь нашему каре пришли остальные каре первой линии. Тогда в атаку пошла турецкая конница. Суворов направил в бой каре из второй линии, и турки оказались под перекрестным огнем. «Крестные огни» егерей и крепкий удар в штыки «турков опровергли с великим уроном». Разгромив турецкую конницу, русская пехота атаковала лагерь и заняла его. Турки бежали к реке Рымник. Их не преследовали. «Дирекция моя была важнее сего», — писал Суворов.
Суворов направил батальон пехоты прочесывать лес. Остальные каре двинулись в обход. Пройдя лес, русские войска снова построились в боевой порядок. Суворов повел свое наступление не непосредственно к лесу Крынгу-Мейлор, куда выходили австрийские войска, а на деревню Бокза, из которой турки вели фланговый огонь. Таким образом, войска союзников действовали как бы в расходящихся направлениях. Образовавшийся разрыв не мог быть заполнен конницей Карачая. Турки заметили это и решили разобщить войска союзников ударом кавалерии. Конница Осамана-паши была разделена на два отряда. Перед одним отрядом (18 тысяч сабель) была поставлена задача атаковать русские и австрийские войска в стык. Другой отряд (20 тысяч сабель) должен был обойти австрийцев и атаковать их с левого фланга. Но все эти атаки были отражены огнем артиллерии.
Войска Суворова подошли к деревне Бокза, подавили огонь артиллерии и овладели окопами турок. Они оказались на одной линии с австрийцами, отбивавшими яростные атаки турецкой кавалерии. Теперь Суворову необходимо было совершить маневр — соединиться с австрийскими войсками и совместными усилиями опрокинуть турецкие войска. Проведя «марш параллельной вдоль черты принца Кобурга», русские войска вышки к лесу Крынгу-Мейлор и соединились с австрийцами.
Перед атакой турецкого лагеря, где находилось до 15 тысяч янычар, войска союзников перестроились. Кавалерия вошла в интервалы между каре, а артиллерия начала сильный огонь по турецким орудиям. Суворов решил силами конницы произвести атаку недостроенного турецкого ретраншемента. Когда «сия пространная страшная линия, мешущая непрерывно с ее крыл из кареев крестные смертоносные перуны, приближившись к их пунктам сажен до 400, пустилась быстро в атаку», из интервалов вырвалась вперед конница, преодолев окопы, стала рубить турецкую пехоту. Вслед за ней ворвалась пехота союзников и штыковой атакой опрокинула турок. Поражение войск противника было довершено действиями егерей, которые стали прочесывать Крынгу-Мейлорский лес. Турки в беспорядке бежали к переправе у Мартинешта.
Визирь пытался организовать оборону этой переправы, но не смог остановить бегущие, охваченные паникой, войска. Бегущие турки загромоздили мост, конница пустилась вплавь. Переправа затруднялась тем, что после прошедших ливней в Рымнике сильно поднялся уровень воды. «Великий визирь с передовыми переехал мост на правый берег и его поднял. Турецкая конница от трепета бросилась вплавь и тысячами тонула. Оставшаяся на левом берегу конница и пехота рассеялись во все стороны без остатка», — писал Суворов. Турки бросили лагерь визиря у деревни Одоя и бежали к Браилову и Рущуку. У реки Бузео их догнала русская конница и нанесла новое поражение. Турки потеряли 5 тысяч убитыми на поле боя и 2 тысячи во время преследования. Около 3 тысяч турок утонуло при переправе через реки Рымник и Бузео. У Браилова и Мачина оказалось только 15 тысяч турок, которых направили в Шумлу. Остальные войска рассеялись. no6L жителями были захвачены трофеи: 100 знамен, 80 орудий с ящиками и аммуничными фурами, а также много разного военного имущества. Русские потеряли 46 человек убитыми и 133 ранеными. Австрийцы потеряли несколько больше.
Гром рымнинской виктории отозвался в Петербурге салютом, колокольным звоном, поздравительными речами, восторженными признаниями заслуг Суворова со стороны императрицы и ее двора. Император Иосиф II пожаловал Суворову титул графа Священной Римской империи. Екатерина наградила Суворова по-царски. Суворов был возведен в графское достоинство с названием Рымнинский, получил бриллиантовые знаки Андреевского ордена, шпагу, осыпанную бриллиантами с надписью «Победителю визиря», бриллиантовый эполет, драгоценный перстень. Но больше всего порадовал полководца долгожданный орден Святого Георгия 1-й степени.
Надо отметить, что Потемкин, несмотря на конфликт под Очаковом, не только не пытался умалить заслуги Суворова, а наоборот требовал для него высших наград. Екатерина писала Потемкину: «Хотя целая телега с бриллиантами уже накладена, однако кавалерии Егорья большого креста посылаю по твоей просьбе, он того достоин...»
Действия Суворова изумляли современников: в то время как две огромные союзные армии фельдмаршалов Потемкина и Лаудона занимались второстепенными задачами, 25-тысячный отряд нанес решительное поражение главным силам Турции.
Последствия рымнинской победы не замедлили сказаться на последующем ходе кампании. Армия Потемкина подошла к Бендерам, но теперь, в отличие от кампании 1770 г., крепость капитулировала еще до начала осадных работ. Русским сдалось в плен 16 тысяч турок при 300 орудиях.
14 сентября без боя была взята небольшая турецкая крепость Аджибей, на месте которой через несколько лет будет основана Одесса. 30 сентября 1789 г. авангард армии Потемкина под командованием полковника Пистова взял без боя крепость Аккерман. В крепости на валах стояло 52 пушки, и еще 37 пушек было захвачено на малых судах, находившихся у крепости. По условиям капитуляции турецкий гарнизон был выпушен в Измаил. Кроме того, армия Потемкина заняла Кишинев, Каушаны и Паланку.
Страх и ужас, наведенные Суворовым на турок, позволили австрийскому фельдмаршалу Лаудону изгнать турок из Банната и в конце сентября овладеть Белградом. Принц Кобургский занял Валахию и вступил в Бухарест.
Увы, и русский, и австрийский фельдмаршалы действовали на уровне Шуры Балаганова, который, имея в кармане 30 тысяч, полез за чужим кошельком. Все эти территориальные приобретения не стоили очень многого, зато Россия лишилась возможности выиграть войну в кампанию 1789 г. Кстати, тот же Аккерман пришлось вернуть туркам по Ясскому миру. В 1811 г. Кутузов скажет по аналогичному поводу: «...легко города брать, трудно кампанию выиграть». А Суворов в 1789 г. мог легко выиграть кампанию, если бы ему дали командование хотя бы над одной русской армией. После победы у Рымника у турок не было крупных боеспособных частей не то что до Дуная, а до самого Стамбула, У «генерала-метеора» могло быть только две остановки: в месте турецкой капитуляции или у Мраморного моря. На пути к победе Родины встало самолюбие Потемкина и осторожность Екатерины, неохотно шедшей на большие кадровые перемены. Нас со школьной скамьи учили оценивать исторические личности по схеме: плохой — хороший. Это было и при царях, и при коммунистах, и при демократах. Личность Потемкина не укладывается в прокрустово ложе примитивных схем. Он был гениальным государственным деятелем, организатором, строителем, дипломатом, но никудышным полководцем. Говоря о чрезмерном самолюбии Потемкина и его ревности к чужой славе, не стоит забывать и об избытке честолюбия и сварливости Суворова. Чего стоит тот факт, что после отставки Румянцева Суворов посылал одинаковые рапорты как командующему армией Потемкину, так и в имение Вишенки Румянцеву, как будто тот по-прежнему командовал армией. А ведь Румянцев в свое время терпеть не мог Суворова, а последний писал кляузы Потемкину на Румянцева. Сейчас же генерал-аншеф забыл все обиды и строчил рапорты в пику Потемкину.