– В кабине пусто!
Один из боевиков, Зелимхан уцепился за задний борт кузова и запрыгнул внутрь.
– Щас посмотрим, что в кузове …
– Не смей! – истошно крикнул Аздиев, но было уже поздно – Зелимхан ногой задел натянутую в кузове струну.
Урал исчез в одно мгновение, в считанные доли секунды, на его месте вспух огромный огненный шар. Пламя слизнуло шестерых боевиков, ударная волна покатилась дальше, к основному отряду
– Ложи-и-и-сь!
Боевики попадали на землю как куклы, налетевшая волна воздуха пахнула жаром, некоторых даже на секунду оторвала от земли.
– Шакалы!!! – заорал Дуташев, поднимаясь с земли – за ними!
Чеченская республика Ичкерия
Район деревни Циндой
Старая боевая башня
21 июля 1999 года
Удача изменила группе капитана Никитина на самом последнем отрезке пути. Отряды, поднятые по тревоге местными полевыми командирами, засекли их в районе деревни Циндой – оторваться от преследования, при наличии заложников казаки не смогли. Единственное, что удалось сделать в этой ситуации – занять большую, стоящую на отшибе и занимающую господствующее положение над местностью старинную боевую башню и занять там оборону. Оружия и патронов пока хватало – но башню окружили сразу несколько джамаатов. Оставалось только сражаться. Но ситуация для моджахедов складывалась плохо. У казаков было пять снайперских винтовок, в том числе дальнобойный Рекорд, прихваченный "на всякий случай" атаманом Серковым "Винторез", бесшумный "Вепрь", сашкина СВД-С и еще одна СВД, прихваченная казаками в доме Ахметханова. Кроме того, у казаков были два единых пулемета, из которых они почти не стреляли – берегли патроны, несколько винтовок "Сайга", на дистанции до трехсот метров не уступающих снайперкам и много другого оружия. Первый массированный натиск моджахедов отбили со сравнительно небольшими потерями – двое трехсотых. Моджахедов же перед башней лежало не меньше тридцати, еще нескольких ваххабиты сумели оттащить в тыл. Сложенную из камней боевую башню высотой с четырехэтажный дом не брал ни пулемет, ни гранатомет. Сейчас была небольшая передышка, ваххабиты накапливали силы для нового штурма, заложники набивали патронами израсходованные магазины, казаки пользовались тихой минуткой, чтобы отдохнуть, а Мирон Григорьевич Никитин пытался выйти по спутниковому телефону на связь с вертолетчиками.
– Тюльпан, я Странник! Тюльпан ответь Страннику! Прием!
После бесплодных попыток связь установить все же удалось
– Тюльпан, я зажат огнем, со мной заложники, двое иностранцев. Находимся в районе деревни Циндой чуть севернее, квадрат двадцать один – девятнадцать, ориентир – старая боевая башня, мы сейчас в ней! Прошу эвакуации!
– Жди, Странник, помощь будет… Пока больше сказать ничего не могу… Связь через полчаса…
– Мать их! – Никитин бросил трубку.
– Что? – казаки глядели на него.
– Решают, суки. Это же независимое государство, так их мать… Если не прилетят, отбиваемся до ночи, а ночью пытаемся прорваться тихо – как повезет, казаки…
– Эмир, он приехал…
Эмир Ханпаша Дуташев обернулся – позади него стоял невысокий человек, обросший бородой, казалось, по самые глаза в странном, видимо самодельном камуфляже. В руках у человека была винтовка, похожая на охотничью, с мощным оптически прицелом и почти полностью обмотанную разными лохматыми тряпками камуфляжного цвета. Все полевые командиры знали этого человека только по его позывному – Пророк, имени же его не знал никто. В первую чеченскую он был одним из самых опытных снайперов у чеченцев и даже был удостоен высшего звания страны – "Герой Ичкерии". Личность эта была легендарная.
– Что думаете, эфенди? – почтительно обратился к нему Дуташев.
Пророк внимательно осмотрел прилегающую к башне местность, пробормотал
– Плохо… Но с помощью Аллаха… Я сейчас пойду… Через три часа начинайте штурм, выманите их – я к тому времени буду вон у тех камней. Они вынуждены будут отстреливаться – я их и уберу. Одного за другим. Иншалла! (в точном переводе и в этом контексте – если так будет угодно Аллаху. Однако это слово в арабском может иметь много значений и очень схоже с русским "авось" или "дай Бог". Например: "машина вот-вот сломается, но иншалла доедем". Вообще, эта фигура речи в арабском очень универсальна и выражает всегда надежду на лучшее – прим автора )
– Иншалла! – повторил эмир Дуташев
Ставропольский край
Буйнакский район
Район дислокации 58 армии
21 июля 1999 года
Начальник разведки вертолетного полка пятьдесят восьмой армии майор Дмитрий Поповцев, без стука открыв дверь, вошел в кабинет командира полка. Полковник Потапов недовольно поднял глаза от газеты
– Чего тебе?
– Товарищ полковник! Странник вышел на связь, он зажат в Чечне, с ним заложники. Просит помощи
– Какой еще Странник?
– Никитин, товарищ полковник. Он сейчас в Чечне.
– И что ты предлагаешь?
– Поднимаем два головастика (Ми-8 – прим автора ), четыре крокодила (Ми-24 – прим автора)…
– Ты что, майор, охренел совсем?! Какие головастики, какие крокодилы?! Ты как будешь отчитываться за этот полет – Никитин не военный, задания у него нет… Погон хочешь лишиться?
– Зато честь останется с нами! – тихо, но твердо проговорил Поповцев.
– Что-о-о! Ты охренел, майор, так со мной разговаривать?! Вон отсюда!!! И никаких вертушек даже не пытайся поднять!!!
– Я напишу рапорт…
– Пиши!!! Что хочешь пиши!!! Ручку дать?!!! Вон!!! – окончательно вышел из себя полковник Потапов
Чеченская республика Ичкерия
Район деревни Циндой
Старая боевая башня
21 июля 1999 года
Боевики снова шли на штурм, башня сотрясалась от взрывов гранат, все было в пыли, остро пахло порохом… Стены пока держались, но сколько они еще выдержат сказать не мог никто. Сейчас, после первого неудачного штурма боевики стали намного осторожнее и приближались ползком и короткими перебежками. Казаки отбивались, но держать оборону становилось все труднее.
Примерно в трехстах метрах от башни груда валунов и камней вдруг шевельнулась. Пророк полз на эту позицию осторожно, понимая, что в башне есть и опытные снайперы, от которых можно в любой момент получить пулю даже находясь в километре от них. Поэтому он готовился очень тщательно – его помощники превратили его накидку с помощью креплений из рыболовной лески и клея в тяжеленную, но очень эффективную маскировку – вблизи Пророка можно было спутать с грудой глины и камней. Наконец, заняв намеченную позицию Пророк затаился под накидкой как хищная барракуда в норе. Примерно через полчаса со стороны башни послышались выстрелы – моджахеды снова шли на штурм. Пророк медленно водил оптически прицелом по стенам башни, выискивая первую жертву. Есть – в одной из бойниц как будто мелькнула мимолетная искра. Пророк прицелился в эту бойницу и замер, палец лежал на спусковом крючке, сердце почти замерло. Наконец, примерно через две минуты Пророк увидел в прицеле часть головы, покрытую черной банданой – ждать дальше смысла не было, и он нажал на спуск. Винтовка привычно толкнула в плечо и он, казалось, даже увидел, как пуля поразила неверного. Пророк сразу перевел прицел на другую бойницу, нашел там неверного, прицелился – и в следующую секунду тяжелая пуля снайперской винтовки Драгунова пробила накидку и со свирепой силой ударила Пророка в бок, отнимая его жизнь. Пророк увидел перед глазами ослепительно яркую вспышку и его путь джихада против неверных на этом закончился.