— Ради Бога, избавьте меня от этого — сказал вице-президент — Колин, что ты думаешь?

Пауэлл посмотрел сначала на министра обороны, с которым он был в недобрых отношениях, потом на директора ЦРУ, с которым отношения добрыми не могли быть по определению.

Надо было принимать решение.

— Я полагаю, господин президент — Пауэлл как всегда выпустил приставку «вице» — что мы должны быть готовы к любому развитию событий. Я бы перебросил в Пакистан несколько крутых парней и они доставили бы нужного нам человека в свободный мир при первых признаках опасности.

— Мисс Райс?

Кондолиза Райс присутствовала на совещании как главный специалист по Советскому союзу. И Буш и Рейган — сильно доверяли ей в вопросах отношений с СССР, Буш как-то раз сказал: все, что я знаю про СССР — я знаю от Конди Райс.

— Господин вице-президент, я полагаю, что билет в свободный мир надо отработать. Пока что этот агент не принес нам ничего кроме слов.

— Как ты считаешь, могло его нам подставить КГБ?

Райс пожала плечами.

— Вполне, сэр. Но мы можем сделать так, что они угодят в собственную ловушку.

Коротко опросили остальных членов СНБ. Единого мнения не было. А это означало, что решение придется принимать самому Бушу.

И это был не самый плохой человек для принятия такого решения. Человек, честно воевавший во время войны, а не отсиживающийся в тылу. Человек, имеющий управленческий опыт. Наконец — самое важное — имеющий за плечами два года работы директором ЦРУ.

— Я полагаю — сказал Буш — что мы не можем пренебречь факелом, который осветит нам путь в темной и полной опасностей пещере, по которой мы вынуждены передвигаться наугад. Я полагаю, что мы не должны поддаваться панике, обвинять самих себя в том, что весь Вашингтон кишит предателями и вытаскивать в свободный мир парня, который может отлично поработать на нас там. Однако, я хочу, чтобы этого парня вытащили из Афганистана при малейших признаках опасности. Повторяю — при малейших, без дополнительных согласований. Кто у нас есть в Пакистане?

— Есть небольшие группы, защищающие инспекторов, сэр.

— Это не пойдет.

— Морская пехота? — в раздумье сказал Пауэлл — там есть корабль и на нем неплохие ребята. Они лучшие и у них несколько тяжелых вертолетов.

— Они и в самом деле лучшие? — заострил вопрос вице-президент — лучшие, что у нас есть?

— Нет, сэр — вынужден был признать генерал Пауэлл — лучшие, это вероятно оперативный отряд Дельта из Форт-Брэгга. Они готовятся действовать в глубоком тылу СССР во время войны. Есть группа в Германии.

— Перебросьте их туда. Мне нужны там лучшие.

— Да, сэр — ответил Чейни

— Теперь по оперативной работе. Кто у нас есть в Афганистане?

Вице-президент смотрел на судью Вебстера

— Никого, сэр — вынужден был признаться директор ЦРУ — я уже докладывал. Я послал туда человека, чтобы попытаться проверить сеть и восстановить, что возможно, и этот человек попал в плен русских, он едва успел перейти границу. Мы послали туда четырех человек, подготовленных, этнических русских, которые могли провернуть операцию спасения — и, как сейчас выяснилось они тоже попали в плен.

Истинный план операции — план не спасения, а уничтожения опасного свидетеля, находившегося в советских руках — здесь не поднимался. Это было слишком опасно — все помнили Иран-Контрас. Если кто-то стуканет, если в Конгресс просочится информация, что агент ЦРУ, еще и еврей, попал в плен к русским, и министерство обороны послало четырех человек чтобы убить его — это могло кончиться импичментом президенту. Особую остроту ситуации придавал тот факт, что пленный был евреем — а в Конгрессе и на телевидении было мощнейшее израильское лобби. Дело пахло Иран-контрас в квадрате… да что там — в кубе!

Вице-президент вздохнул. Он сам плохо понимал этого русского. Но факт остается фактом — он передал одного из плененных американцев и готов был передать остальных троих.

— Как быстро мы сможем послать человека в Кабул?

Вебстер вздохнул

— На нормальное внедрение по минимуму — уйдет месяц. Это практически отрезанная от внешнего мира страна, аэропорт у них совершает рейсы только на СССР и на Индию, иные способы заброски практически непредставимы. Нашего посольства там нет, никакой поддержки у нашего человека не будет. Кого бы мы не послали — мы не можем быть уверены в том, что Эймс не сдал его русским и он сразу не попадет под колпак…

— А как русские его схватят, он моментально выдаст контакты, и русские поймут, что у нас кто-то появился в Кабуле — профессионально подвел итог вице-президент — просто великолепно!

— Сэр, я повторно предлагаю вытащить этого парня немедленно — заявил Чейни

— Как… — тяжело вздохнул Буш — как ты его вытащишь, Дик? Мы послали одного человека, и он попал в лапы русских. Мы послали четырех человек, и они попали в лапы русских… Провал за провалом!

В кабинете наступило тяжелое молчание

— Сэр… а что если русский сам подберет контактера? — предложил Уорден, который до этого сидел молча

Вице-президент уставился на него

— Конкретнее.

— С русским были несколько парней, они прикрывали его. Думаю, он доверяет им. И они пользуются большей свободой передвижения.

— Опасно… — сказал Вебстер — очень опасно. Так мы не сможем ничего проконтролировать.

— Мы и так не сможем ничего проконтролировать! — раздраженно заявил Буш — и отправлять еще одного человека на сковородку я не хочу. Ворден… да

— Уорден, сэр.

— То есть вы предлагаете держать контакт через пограничную зону.

— Это единственный выход сэр.

— Но пограничная зона это особо контролируемая территория! И там все как на ладони, это не город. Ни нормальная тайниковая операция, ни моменталка — невозможны!

— Сэр, но это не мешает им забирать наркотики, верно?

Буш несколько секунд сидел хмурый как туча. Потом улыбнулся

— А ведь верно…

Когда заседание уже завершилось — вице-президент США Джордж Буш внезапно попросил задержаться Уордена, единственного действующего оперативника в зале. Остальные — уже вышли из кабинета…

— Я вас помню — сказал Буш, подслеповато разглядывая Уордена. Они были почти одного роста и говорить друг с другом им было удобно: обычно высокий и худой техасец нависал над собеседником, вызывая у него дискомфорт

— Да, сэр. Я работаю в ЦРУ больше двадцати лет. Сейчас — начальник отдела по борьбе с русской угрозой.

— А почему лично в Пакистане?

— Сэр, я возглавлял пешаварскую станцию. Меня отозвали перед тем, как…

Буш понимающе кивнул

— Один вопрос. Вы единственный, кто видел в глаза этого русского. Я хочу спросить вас — что по вашему заставило его пойти на контакт с нами?

Обычному человеку Уорден наплел бы с три короба. Но перед ним был директор ЦРУ, пусть и бывший.

— Не знаю, сэр. Возможно, у него проблемы на работе. А возможно — он просто больше не хочет заниматься контрабандой наркотиков. Все может быть, сэр, русские очень скрытны и мотивацию их поступков сложно понять.

Вице-президент согласно кивнул

— Да, вы правы. В этом — они полная противоположность нам. Поэтому — мы должны расправиться с ними и как можно скорее.

— Да, сэр. Должны…

Приказ вице-президента США, явно давшего понять, каковы ЕГО приоритеты в этом сложном и смертельно опасном деле — заставили ЦРУ и армию США начать сотрудничать. Пусть и на время, пусть и подозрительно поглядывая друг на друга — но начать сотрудничать.

Рано утром — несколько черных «танк-седанов» и тяжелых внедорожников с затонированнцыми до черноты стеклами — помчались по девяносто пятой дороге на юг. За Ньюингтоном — свернули на Восток. Там — была база ВВС США Дэвисон и военный комплекс Форт Бельвуар, малоизвестный, но использовавшийся в десятках специальных операций. В каждой машине сидели по одному, максимум по два человека — свое ведомство каждому из них предоставляло машину. О том, чтобы скооперировать и поехать всем вместе никто и не думал — не частная лавочка, за все платит дядя Сэм.