Шейхан стал всемирно известным после того, как осенью прошлого года американский дипломат и бывший боец SEAL Раймонд Дэвис шел по улице с непонятными целями и услышал треск двигателя приближающегося мотоцикла. Обернувшись, он увидел старый китайский мотоцикл, который стоит здесь долларов триста в переводе на твердую валюту и двух молодых людей на нем с закрытыми шлемами лицами. В Афганистане, где служил Дэвис, это означало, что жить тебе осталось очень недолго, если ты не предпримешь чего-то прямой сейчас. Он и предпринял — достал пистолет Глок и несколькими выстрелами сбил обоих седоков с мотоцикла. Деревня Шейхан — место чрезвычайно скверное и на выстрелы начала сбегаться толпа, в основном вооруженная. Страховавшая Дэвиса машина ускорилась, он прыгнул в нее — и им удалось оторваться, но при этом они насмерть сбили человека. Добраться до консульства им не удалось — их задержала полиция, и все это закончилось очень и очень скверно…

Была ночь, и Аллах велел ночью спать — но только не им. Они снова — засунули профессора на заднее сидение после того, как вышли к Шейхану, но связывать его не стали, только заблокировали двери центральным замком. Теперь — Чамберс вновь вел машину, а сержант сидел рядом, держа автомат наготове. Было такое ощущение, что они спускаются в самые глубины ада…

Днем здесь были бои. Ночью все затихло, чтобы с рассветом вспыхнуть вновь — Аллах велел ночью спать. На улицах — возведенные из подручного материала баррикады, догорающие машины. Все ставни дуканов — местных лавок — закрыты напрочь, железными ставнями. Полиция — только по периметру, в район не суется — и даже тут сидит в своих бронемашинах. Обычно такие мятежи заканчиваются тогда, когда мятежники проголодаются…

Новенький Дискавери шел тихо, плавно, как тень, не привлекая внимания. Ночной монокуляр помогал сильно — они сразу видели, какие на улице проблемы и растворялись в темноте, отыскивая обходной путь. Мятежники тоже выставили немногочленную ночную стражу, они грелись у бочек с горящим тряпьем и солярой, у них были ружья и автоматы. В одном месте их обстреляли — но они успели скрыться, пули ушли в пустоту. Профессор говорил, куда ехать…

— Это здесь! Здесь! — внезапно вскричал профессор, тыча куда-то пальцем.

— Стоп!

Чамберс припарковал машину у тротуара. Впереди, в сотне с лишним метров — горели костры, и их отраженного света хватало, чтобы в монокуляре ночью улица была видна как днем.

— Где?

— Слева! Вон то здание!

Сержант присмотрелся. Здание из серого железобетона, крупное для этих мест, двухэтажное. Железные ставни и на первом и на втором этаже, следы от пуль на стенах — но их немного, и не было видно, чтобы здание было взломано и разграблено. Между первым и вторым этажом — какая-то вывеска. На ней — надпись на урду.

— Что там написано?

Чамберс всмотрелся.

— Мизан исламик фондс.

— Что это?

— Очень крупный фонд. Мизан — банк — крупнейший банк в стране, работающий с соблюдением исламских норм. Это один из их фондов, они работают по нормам шариата, и в них могут вкладывать деньги правоверные.

— И их не ограбили?! — изумился сержант.

— Они не из тех, кого можно безнаказанно ограбить.

— Что там? — спросил сержант профессора.

— Портал! Я же говорю — портал!

Мать твою…

— Сколько человек охраняет этот портал?

— По ночам здесь никого нет.

— Система минирования?

— О, Аллах, здесь никого нет. И системы минирования тоже…

— Сколько человек находится в здании…

— Черт, надо просто пойти и посмотреть! — разозлился Чамберс.

Сержант прикинул — а другого выхода у них и не оставалось. Более того — они находились в самом центре агрессивного исламистского анклава. Если они привлекут внимание — их просто перебьют, никто не поможет. Они — все закона, у них нет поддержки, над головой нет беспилотника, но если и есть, он висит для того, чтобы их убить.

— Где можно оставить машину? На улице?

— Нет. Там можно заехать, прямо внутрь, к порталу!

— Что за портал? Какого черта там делается?

— Он под землей. Вы никогда не поверите, пока не увидите, но он там есть! В эти ворота можно въехать даже большой грузовой машиной!

Сержант присмотрелся — ворота там были.

— Как они открываются? Внутрь? Наружу?

— Внутрь, о, Аллах, пока мы здесь стоим, они ищут нас!

— Давай медленно вперед — приказал сержант Чамберсу.

Внедорожник тронулся с места, покатился по неровной улице. Казалось невероятным, что здесь, в этой нищете и грязи — может быть какой-то там хренов портал. Но само здание — выглядело не совсем обычно…

Они подъехали к воротам и остановились.

— Что дальше, профессор?

— Я должен выйти из машины. Эта дверь, там есть устройство контроля доступа. Должен открыть лично я.

Чамберс и Гибсон переглянулись, потом Гибсон достал свою петлю.

— Не возражаете, профессор? Двигатель не глуши!

Они вышли из машины — сначала сержант Гибсон, потом — профессор и Чамберс, который держал конец веревки, надетый на шею профессора как ошейник. Сержант осмотрелся — улица, далекие отблески огня от бочек, высвечивающие темный вал баррикады поперек улицы, крыши, на которых могли быть снайперы или гранатометчики. Сержант был большим экспертом по опасности — после Афганистана и Ливии. Но тут — опасности не было.

— Чисто.

— Можно? — спросил Чамберс.

— Да.

Чамберс подвел профессора к двери — и тут случилось первое из чудес, которое приключилось с ними в этот долгий, по-настоящему долгий день. Профессор зачем-то пошарил по стене, затем попросил помочь. Чамберс пришел на помощь с карманным ножом — и вместе они отколупнули часть кирпича. А за ним — оказалось устройство контроля доступа — несколько кнопок, безо всякого экрана. Выглядело это все современно.

— Сержант! — привлек внимание напарника Чамберс.

Сержант отвлекся, глянул назад, присвистнул.

— Какой код, профессор?

— Никакого! На моем пальце есть перстень, а кнопки — снимают отпечатки пальцев и сверяют с тем, что есть в базе. Если тебя в базе нет — то что бы ты не набирал, все равно не откроется.

— Я надеюсь, вы не собираетесь стать шахидом, профессор?

— Какая чушь… — ответил Гадири — я что, похож на этих… безумцев? Я просто хочу как можно быстрее покинуть этот мир.

Что-то едва слышно пиликнуло, потом раздался лязг — солидный такой. Дверь начала открываться, створки пошли внутрь…

Сержант — перебежал к другой стороне двери.

— Второй! Слышишь меня?

— Да, сэр…

— Я иду первым. Держи профессора…

— Туда можно заехать на машине! — сказал Гадири, но на него слова никто не обратил ни малейшего внимания.

Внутри — было намного солиднее, чем снаружи. Везде — серый бетон, причем по виду — очень прочный, не гражданский — такой идет на оборонные объекты. Что-то вроде гаража — но сразу за порогом дорога резко уходит вниз. Все чисто выметено — ни окурков, ни грязи, ничего. Плафоны освещения — но сержант ничего включать не стал. Во-первых, к освещению может быть подведен фугас, во-вторых — у него есть прибор ночного видения и это его преимущество.

Зеленый лазерный луч прорезал темноту. Дорога, идущая вниз — как в ад…

— Второй… — шепотом сказал Гибсон.

— Мы у двери…

— Держись за мной.

Дорога уходила все ниже. Здесь и в самом деле — можно было проехать крупной грузовой машине с бортовым кузовом. Возможно — даже с полуприцепом, на пространстве здесь не экономили.

Пятьдесят шесть, пятьдесят семь… Сержант считал шаги.

На сто двенадцатом — это оказался серьезный, хорошо заглубленный объект, просто непонятно каким чудом оказавшийся в этом нищем районе — Гибсон наткнулся на дверь. Дверь была солидной, очень солидной. Такие он видел на макете русской ракетной шахты, которую сделали для учений спецвойск НАТО.

— Второй…

— Слышу.

— Окей?

— Все окей.

— Давай сюда.