Дети не обратили на них особого внимания — хотя у сержанта все сжалось внутри: один выстрел и на них кинется весь кишлак. Дорога шла между домов, он видел машины — старые внедорожники и пикапы, но попадались и новые, китайские. Грузовые машины — но он видел всего один самосвал и одну бортовую — тоже обе китайские. Женщины — идут по улице, все в глухих чадрах. На машину не обращают внимания.

Очень плохо, что у них в кузове новенький внедорожник — и прикрыть было нечем. Лакомый кусок… хотя крупнокалиберный пулемет явно отнимает охоту произвести перераспределение собственности. Не из гранатомета же бить.

Все решилось на самой окраине кишлака — где уже была видна уходящая на юг дорога. Белый пикап Мицубиси вывернул от крайнего дувала, перекрывая проход — в кузове были люди. Пять человек и две ракетные установки РПГ.

Сержант не раздумывал долго. Автомат был у него под рукой — он открыл огонь частыми, короткими очередями, сбивая боевиков, одного за другим. Глушитель давил звуки выстрелов, боевики падали, не успев ничего сделать, пули барабанили по кабине пикапа. Мерседес встал — расстрелянная машина и лежащие люди загораживали проход.

— Пошел, твою мать! — отстреляв магазин, сержант дважды шарахнул кулаком по крыше кабины…

Чамберс опомнился — взревел мотор, и бампер Мерседеса с хрустом врезался в расстрелянный пикап, отталкивая его с дороги. Они протащили его какое-то время, потом Чамберс догадался чуть вильнуть в сторону — и пикап отбросило в сторону, влево. Путь был свободен…

— Быстрее! Уходим!

Мерседес пошел вперед, разгоняясь… только бы не мины, мать их… хотя какие мины, колея, люди ездят. Подхватив пулемет, сержант полез на капот Лендровера — чтобы устроиться на нем и отстреливаться от тех, кто пойдет за ними в погоню…

Плюхнулся, опер сошки о крышу машины… но погони не было…

— Спереди!!! — плеснулся в наушниках панический крик Чамберса.

Сержант ломанулся назад — как раз вовремя. Белый внедорожник был в трех сотнях метров, заходя справа, расстояние быстро сокращалось. В люке — ракетчик с РПГ.

— Стой!!!

Мерседес тормознул так, что Гибсон навалился на пулемет, а сзади угрожающе скрипнуло — но поддаваться страху было некогда. Тяжелый, увесистый пулемет солидно провернулся на вертлюге, стрелять было непривычно — полноценный приклад и пистолетная рукоятка вместо вертикально поставленных ручек на М2. Сержант навалился на приклад, нажал на спуск, пулемет увесисто бабахнул и дернулся. Трассер пошел к внедорожнику, прошел левее, гранатометный выстрел уже шел на них, оставляя за собой полосу серого дыма, но сержант уже понял — перелет, гранатометчик рассчитывал на то, что машина будет двигаться и брал с упреждением — вот и прозевал свой единственный шанс. Скорректировав по трассеру точку прицеливания, Гибсон снова нажал на спуск, целясь через оптический прицел. Ба-бах! — ветровое стекло провалилось внутрь, полностью. Бабах! — пули ударили в моторный отсек, вздыбив капот. Пулемет был непривычным — но если так разобраться, намного лучше и удобнее Браунинга, это была все равно, что огромная снайперская винтовка пятидесятого калибра, стреляющая очередями. Из Браунинга в основном стреляли на подавление, нормально целиться там было невозможно.

Чамберс без команды тронул машину с места. Их никто не преследовал…

Блокпост — или то, что здесь было за блокпост… не блокпост, а не пойми что — появилось на дороге, через четыре с лишним часа пути — по прикидкам сержанта Гибсона они прошли за это время сотни две миль. Прямо посреди этой гребаной местности — которая перешла из степи в лесостепь, даже с полями, на которых кто-то работал — стояло сооружение, похожее на блокпост, но сделанное не из бетона, а как бы и не из самодельных, лепленных из глины с коровьим навозом кирпичей. Около этого сооружения — стоял пикап, тоже с пулеметом на турели, и еще один внедорожник — старый Лэндровер без верха. Тут же были поставлены тенты, под ними — что-то вроде топчанов и на них лежали люди… Гибсон видел такое в Ираке, в самом начале. Там полицейские так же с утра вытаскивали лежаки в тенек и лежали у своих полицейских участков целый день, пока исламисты гребаные — творили что хотели. Правильно — солдат спит… зарплата идет. Лежавшие люди… двое были в форме, остальные — в чем попало. У пулемета никто не дежурил.

— Сэр? — напряженно спросил Чамберс.

— Подъезжай и останавливайся. Начнут стрелять — жми.

Мерседес начал притормаживать, Чамберс с ним вполне освоился…

Услышав шум мотора — один из лежавших приподнялся, но не встал и к пулемету не пошел. Из этого глинобитного здания блокпоста — вышел человек, невысокий, бородатый, в каком-то подобии формы. Он неспешно подошел к дороге и поднял руку, приказывая остановиться. За спиной у него — был автомат…

Чамберс остановился, чуть раньше, чем требовалось. Человек пошел к машине…

— Ас салам алейкум… — сказал он, подойдя к кабине.

— Ва алейкум ас-салам — ответил на приветствие сержант и прежде чем «страж дороги» успел опомниться — застрелил его выстрелом в голову.

Дорожный инспектор по-арабски еще не успел упасть — а сержант перенес огонь уже направо, стреляя быстро и точно короткими. С топчана успел вскочить только один — но ни применить свое оружие, ни добежать до пулемета он не успел.

В дверном проеме импровизированного блокпоста показался человек — совсем идиоты, с темноты да наружу — и упал, получив две пули в грудь и голову. На низкую притолоку — плеснуло бурым…

— Чисто?!

— Мать твою… — выругался Чамберс в кабине.

— Я иду на досмотр. Не выключай двигатель, подай машину ближе.

Почему он сделал это? А как прикажете поступать? Непонятно где, в чужой стране, вдвоем, денег чтобы взятку дать нет. За спиной машина полная оружия, да и эта машина чужая. А эти… к гадалке не ходи — муслики. И что с ними делать прикажете…

Гибсон соскочил из кузова на землю, пошел досматривать «блокпост». Сунулся внутрь — ничего, только горит керосиновая лампа зачем-то, да рация бормочет — старая, с телевизор. Наушники валяются — последним радист выскочил. Сержант поднял, послушал — интенсивный обмен, на арабском — его он понимал плохо, но достаточно, чтобы разобрать слов инглизи. Англичане! Где-то свои!

И судя по обмену — где-то неподалеку идут боевые действия…

На сей раз — досмотр принес еще одну гору оружия, сержант уже начал сомневаться — стоит ли брать, довезут ли все это. Пулемет MG-1, как и у них — но на станке, с тремя коробками на двести пятьдесят — все это в кузов. Одна М16А2 с подствольником, два АК-47, две снайперские винтовки, одна из них румынская Дракула, вторая — непонятно какая, по виду сделана по схеме Драгунова, но под патрон НАТО и новая совсем. Три пистолета-пулемета, антикварных, но по виду как новых — два СТЭН и один МР-40, германский, который только в кино сейчас показывают — про Вторую мировую войну.

Гибсону не нравилось то, что он видел. Куча муджиков — с немалым их количеством они разминулись. Вооружены — можно сказать, что до зубов. Причем оружие новое или почти новое — в Афганистане можно встретить АК семидесятых — восьмидесятых годов, древние как дерьмо мамонта, винтовки Энфильда, которые до сих пор делают в Индии. А тут — все новое или почти новое, сами муджики совсем непугаными выглядят, на постах лежат, дань на дороге взимают — это что, вообще такое? Что за хрень собачья тут происходит?

Первым делом он вывел из строя рацию — выстрелив по ней. Наскоро обшмонав карманы и добыв еще одну армейскую Беретту М9 — сержант вернулся в кузов. Чамберс уже проблевался, протер стекло от мозгов «арабского дорожного инспектора» и стащил трупешник с дороги. Стукнул по кабине — пора в путь — дорогу…

Километров двадцать они гнали как сумасшедшие, потом чуть притормозили — на незнакомой дороге так можно было и машину угробить. Пошли помедленней.