В папином кабинете, на стене висит скрипка.

Самая обыкновенная, маленькая скрипка с порванными струнами, с пожелтевшим от времени смычком. Но Вовику, кудрявому, розовому Вовику, папиному сыну, мальчику с большими синими мечтательными глазами, скрипка кажется такой заманчивой, таинственной и волшебной.

Эту скрипку папе подарил один бедный, старый венгерец. Папа ездил за границу и в одно из своих пребываний в далеком, чужом городке встретил больного, слабого, чуть живого старика.

Вовин папа — доктор. Он умеет хорошо лечить всевозможные болезни. Вылечил и больного венгерца. И в благодарность за это последний подарил папе на память свою старую, почти непригодную для игры, скрипку.

Эта-то скрипка и висит в папином кабинете, на стене.

На днях Вовино рождение. Ему минет семь лет. Еще через год будет восемь, и папа поместит своего мальчика в пансион. Вовик полусиротка. У него нет мамы: она умерла лет шесть тому назад, а у папы, который постоянно в разъездах по службе, дела «по горло», как говорит няня и фрейлен Эмма, Вовина бонна. Без надзора родителей мальчика нельзя держать дома, и поэтому папа решил отдать Вовика в пансион. Но еще остается Вовику целый год до пансиона.

Ко дню рождения Вовика папа, родные и знакомые подарили мальчику тьму игрушек. Чего-чего тут только не было: и крепость с солдатиками, и вагон трамвая, и гнедой конь-качалка, и детский велосипед.

Кроме того папа в этот день заказал великолепный обед и пригласил маленьких гостей к своему Вовику.

Вечером, перед сном, крестя на ночь сынишку, он спросил:

— Ну, что, доволен днем своего рождения, малыш? Понравились тебе подарки? Скажи, чтобы тебе еще хотелось получить?

Вовик взглянул на папу, потом перевел взгляд на скрипку, старую скрипку, висевшую на стене, и сказал:

— Ах, если бы можно было получить ее, я был бы совсем, совсем счастлив и доволен, милый, милый папочка!

Папа засмеялся, снял со стены скрипку и подал ее Вовику.

Мальчик вспыхнул от радости, прижал к груди папин подарок и покрыл бесчисленными поцелуями лицо отца.

Вовик не умел играть на скрипке, но ему было все равно, — играть или нет. Ему просто казалось, что скрипка волшебная, и хотелось, чтобы она висела на стене в его детской.

Бережно повесил он свой новый подарок у изголовья кроватки, рядышком смычок, и не спускал с него глаз, пока раздевался на ночь. Когда он лежал уже в постели, и фрейлен Эмма, пожелав ему спокойной ночи, вышла из детской, Вовик услышал, как кто-то шепчет ему на ухо тихим, чуть слышным, звенящим шепотом:

— Встань, мальчик, оденься, возьми меня в руки, захвати мой смычок с собою, и я покажу тебе такие чудеса, каких ты еще наверное не встречал в твоей маленькой жизни.

Сначала Вовик испугался. Он никак не мог понять, откуда слышится таинственный голос. Потом поднял глаза на скрипку и… ахнул от изумления.

Это она говорила… Она оказалась, в самом деле, волшебной… Вовик ни чуточки не ошибся на ее счет. Ему оставалось только слушаться ее приказаний.

— Сейчас я буду готов, госпожа скрипка! — произнес он покорно и стал быстро-быстро одеваться.

Ночь… Луна сияет и точно манит на волю, в поле, где травы кажутся серебряными в ее нежном сиянии, а цветы совсем, совсем голубыми.

Вовик оделся в две минуты, бережно снял со стены смычок и скрипку и, выскочив в окошко детской, пришел сюда. Как хорошо здесь! Как тихо и чудесно в этом море лунного света!..

Скрипка тихо шепнула:

— Прижми меня к левому плечу, возьми смычок в руки и играй.

— Но я не умею! — беспомощно произнесу Вовик.

— Играй! — уже строже и повелительнее проговорила скрипка.

Рука Вовика, точно не по его воле, поднялась со смычком и тронула струны… Струны запели красиво, радостно, мелодично… Вовик играл.

— Что за странный музыкантик сюда забрался? Кто будит тишину лунной ночи? Кто не дает нам спать?

Вовик сидит на срубе большого, толстого дуба и играет. Его волшебная скрипка поет как живая. Скрипка поет так красиво, нежно, поет об этой лунной ночи, о голубых цветах, о серебристо-молочных травах. А кругом подбираются неслышно к Вовику какие-то белые, ушастые зверьки.

Это зайцы. Их пробудила песенка скрипки и привлекла сюда, на поляну. Они сердиты.

— Ночь дана затем, чтобы спать, — говорит серый, седой, очень сердитый по виду, заяц. — Молчи, мальчуган, или я моими острыми зубками изгрызу тебя как капустный листик…

Но Вовик ничуть не испугался угрозы.

Вовик только взглянул на зайчика и продолжал играть.

Ушастые присели полукругом, слушали внимательно, чесали лапками ушки. Помолчав, седой сказал снова:

— Он недурно играет!.. Слушая эту скрипку вспоминается молодость… Вспоминается, как я был сильным и крепким, молодым зайчонком и целыми днями рыскал по полям…

Молоденький, белый как лен, заяц прошептал томно:

— Под эти звуки мне вспоминается дочь короля соседнего заячьего племени Длинношерстов, прекрасная королевна Грызунья. Как бы хотелось повидать ее сейчас!

Средний заяц, прилежный работник, пробормотал сурово:

— Если бы он играл так с утра до ночи, я накопал бы много сладких кореньев в лесу и сделал бы огромные запасы на зиму.

Хотя зайчики говорили все это на своем заячьем языке, но Вовик отлично их понимал. И ему было приятно слушать, как восторгались они его скрипкой. Он очень любил зайчиков, и у него даже были свои зайчики, за которыми он сам ухаживал и которых сам кормил.

Вдрут все зайцы, слушавшие игру мальчика, обращаясь хором к Вовику, прострекотали:

— Эй, ты, музыкантик, оставайся с нами! Ты славный парень, и мы охотно приглашаем тебя с твоей скрипкой в наш заячий мир!

Вовик согласился сразу. Еще бы! Не каждый из людей может удостоиться такого приглашения!..

И остался в заячьем царстве.

Вовик поселился у зайцев.

Под корнями старого дуба у них целый дворец. Там и залы, и приемные, и столовые, и кладовые. Целые амбары для запасов овощей и хлебного зерна, листьев капусты и моркови… Здесь живет принц Белячок, тот самый, что мечтал в лунную ночь о королевне Грызунье. Вовику отвели целое помещение в дупле старого дуба, устроили ему постель из свежего мха, выложили дикими розами, левкоем и ромашкой ее изголовье. Подавали ему лучшие кушанья заячьего стола: яблоки, мед, орехи…

А когда он брал в руки свою волшебную скрипку, к дуплу старого дуба сбегался весь заячий народ. Вовик водил смычком по струнам скрипки, скрипка пела чудесные песни, а зайцы восторгались и, ударяя лапку о лапку, восклицали:

— Какой он чудесный, наш маленький музыкант! И как стало весело с его появлением в нашем заячьем царстве!

Наступили черные дни. Племя Хлопоухих прослышало, что король Длинношерстов с огромным войском идет на него войною. Первый об этом узнал заяц Белячок, прибежал как-то на заре в дупло Вовика, испуганно крича:

— Проснись, музыкантик, проснись и выручи нас всех из беды… На наше племя идет сам могучий Длинношерст войною. Что делать? Что делать?

Вовик взглянул на свою волшебную скрипку и спросил тихо:

— Госпожа скрипка, скажите, что нам делать?

Скрипка пропела звонкими струнами, точно проговорила:

— Собери большое войско из всего заячьего народа. А когда это войско прибудет сюда, возьми меня в руки и играя веди Хлопоухих на врагов. Пусть не боятся — победа за ними.