– Поэтому ты иногда грубишь мне, а потом неделями даже не звонишь, чтобы спросить, как мое здоровье?

– Да, я чувствую, что постоянно нахожусь под твоим контролем. А ведь я взрослая, уважаемая женщина, работаю в фирме, руковожу людьми. Но как только я прихожу домой, меня встречают критикой. Из-за этого я порвала с Джоном. Я уже давно выросла, мама, но ни ты, ни он этого не заметили.

– Элейн говорит, что ты купила этот дом из женского протеста.

Мэллори улыбнулась – это звучит забавно.

– Отчасти она права. Я хочу жить по-своему. У меня были деньги, и мне понравился этот дом. Иногда так бывает: у тебя вдруг возникает невероятно ясное чувство, которое говорит, что надо поступить так.

– Так же случилось и с... – Дороти кивнула в сторону лестницы, – с ним?

Может быть, и Дункан появился в ее жизни не случайно?

– Отчасти.

– Я просто хочу, чтобы ты не совершала моих ошибок, – Дороти посмотрела в чашку с кофе, будто хотела увидеть там свое будущее. Или прошлое. – Не хочу видеть тебя одинокой.

– Ну, об этом говорить еще рано, – улыбнулась Мэллори. Она немного помолчала. – У тебя все хорошо получилось, мам, ты все правильно делала.

– Ты правда так думаешь? – Дороти с удивлением и благодарностью посмотрела на дочь, глаза у нее подернулись влагой.

– Правда, мама, – Мэллори протянула руку и дотронулась до руки матери, вдохнула такой знакомый запах духов «Шанель № 5» и представила молодую напуганную женщину с двумя детьми в безвыходном положении. Долгие годы ее мать работала в вечерней школе. Когда девочки подросли, она настаивала на их скорейшем устройстве на работу, чтобы они помогали ей оплачивать их учебу. Да, ее мама была бойцом, что и говорить. И все это она делала ради любви, и она победила.

– Это кофе для меня? – послышался густой бас Дункана. Женщины вздрогнули.

Улыбка Дункана была жизнерадостной и обаятельной и относилась не к Мэллори, а к ее маме. Эта улыбка могла свести с ума любую женщину, и совсем неважно, кому она предназначалась.

– Итак, миссис Бэйнс, что привело вас сюда в столь ранний час?

Дункан прислонился к кухонному столу, оказавшись рядом с Мэллори. От него пахло дорогим одеколоном. Мысли у Мэллори смешались.

Дороти смотрела на них так, будто читала давно знакомую, десятки раз читанную книгу. Любопытно, будет ли хоть здесь счастливый конец?

– У меня были дела в этом районе, и я решила: почему бы не зайти к Мэллори и не спросить, свободна ли она вечером во вторник? – Дороти выдавила некое подобие улыбки, как часто делала это для своих клиентов, когда сделка казалась им не очень выгодной. – Но теперь я вижу, вас будет нелегко вытащить ко мне на вечеринку.

– Для вас мы свободны, – сказал Дункан. – Правда?

Он влюбленно посмотрел на Мэллори, и на мгновение она позабыла обо всем.

– Верно, – произнесла она автоматически.

– Так во сколько нам прийти?

– В семь. Напитки – в половине седьмого.

– Отлично, мы будем.

Дороти поднялась и забрала со стула свои вещи.

– Мэллори говорила вам, что у нее есть сестра?

– Мы даже познакомились. – Дункан тепло улыбнулся и положил руку на плечо девушки. В ней поднялась волна желания. Нет, это никуда не годится.

– Мэтт и Элейн тоже придут, и кое-кто еще. – Дороти вновь окинула их материнским взглядом и направилась к входной двери. – Значит, прощаюсь с вами до вторника.

Они стояли на крылечке, обнявшись как образцовая американская чета, пока машина Дороти не скрылась за поворотом.

– Едва дождался. – Рука Дункана легко, пожалуй даже слишком легко, соскользнула с плеча Мэллори, и он отодвинулся от нее.

– Что ты тут вытворял, хотела бы я знать?

Его взгляд не выдавал ничего, кроме делового интереса.

– Ничего особенного – просто напросился на семейный ужин, не больше. А потом мы вернемся в свои покой и тишину. В вашей семье когда-нибудь предупреждают о приходе?

– Конечно, нет, мы же семья. Разве ты звонишь своей маме перед приходом?

– Да, звоню.

– Ага... Ну, что же, если тебе так нужны покой и тишина, то прошу пожаловать обратно в свою машину. – Кажется, холод прокрался не только в ее голос, но и в сердце. – Если кто-то из моих родственников снова захочет меня навестить, они сделают это в любое время, и им не обязательно спрашивать твоего разрешения, у них уже есть мое.

– Но сейчас мне не стоит сидеть в машине. Если твоя сестра или мама вздумают вернуться, это будет выглядеть странновато.

– Всегда можно сказать, что мы поссорились и ты временно изгнан с моей территории.

– Но мы не ссорились, и я не изгнан.

Это было правдой. Как ни в чем не бывало, он поднялся на второй этаж, дверь наверху скрипнула и хлопнула, вслед за этим наступила полная тишина.

Мэллори схватила садовые перчатки и вылетела в сад. Взяв в руки мотыгу, она принялась за работу.

Ох уж эти женщины, ты спасаешь ее репутацию, а тебя за это выгоняют на улицу. Дункан решил немного укротить Мэллори. Он выставит себя ее другом. Все равно ему нужна легенда для окружающих, а так его долгое присутствие в этом районе будет выглядеть убедительно и никто из соседей не удивится, увидев друга Мэллори в ее саду. И если ему понадобится взять какой-либо инструмент у Блэйка Пэдью, ему не придется долго объяснять, зачем. Под этим предлогом он всегда будет иметь доступ в дом Пэдью.

Отличный план, отличное прикрытие, Дункан.

Только вот как к этому отнесется Мэллори? Тут надо быть очень тонким психологом. Если бы он знал ее получше, то не оказался бы в такой двусмысленной ситуации.

У мужчин тоже есть чувство собственного достоинства, раздраженно думал он, раскачиваясь в кресле-качалке. Теперь список номеров машин можно будет сравнить с известными ему именами, тем более что вчерашний визит выявил новое имя – Хоуп Лакросс. Хотя он с большим удовольствием занялся бы сейчас более приятным делом. Например, помог Мэллори в саду...

Так, это надо прекратить, он никогда настолько не распускался. Это, в конце концов, непрофессионально, он совсем потерял бдительность.

Во всем виновата проклятая спальня – она сводит его с ума. Или вчерашний поцелуй?..

Так-так, жужжал в голове внутренний голос, вот почему ты прикинулся ее бойфрендом. Надеешься, что желаемое перейдет в действительное? Но у тебя нет никакого шанса.

Дункан вскочил, побродил по комнате и снова опустился в кресло. В доме и на улице было тихо. Может, она уехала на работу? Должно же быть хоть какое-то движение. Например, скрип стула или стук клавиш компьютера. Или она работает на улице в своей соблазнительной рубашке?

Так, спокойно. Когда пришла ее мать, она была в джинсах и футболке. И если верить собственному опытному взгляду, под футболкой у нее ничегошеньки не было.

Хватит думать, во что она одета, так недолго потерять профессионализм, контроль над собой, цель, наконец. Птичка ускользнет – не поймаешь, а у него уже достаточно информации, чтобы закончить наблюдение.

Пора завершать расследование.

У лестницы лежал ворох наждачной бумаги. Большая часть перил была уже зачищена, однако остальная ожидала руки мастера.

Дункан остановился и подбросил в ладони ключи от машины. Самое меньшее, что он может сделать для женщины, пожертвовавшей ему свою спальню, – это помочь ей по дому и зачистить оставшуюся часть перил. Это будет его тайный подарок. А потом он приступит к настоящей работе – кого-то преследовать и арестовывать. Так и надо поступить.

Он взял кусок наждака и начал скрести. Заодно он избавится от избытка энергии, накопившейся за время долгого сидения без дела. Может, после физической работы ему уже будет не до того, чтобы раздевать Мэллори глазами.

А потом он скажет ей «прощай».

Мэллори работала с утроенным рвением, оставляя за собой кучки вырванных с корнями сорняков. Ей было необходимо пройтись, сходить в магазин или поговорить с Карли – сделать что-нибудь, чтобы отвлечься.