Экспедиция началась 19 ноября 1567 г. В ней участвовало 150 человек. Почти два месяца шли корабли, не видя земли. Запасы воды и пищи подходили к концу. Команда роптала. Наконец, 15 января 1568 г. показалась земля. Вероятно, это был один из островов, входящих в группу островов Эллис. Скалистая земля выглядела такой безжизненной и бесплодной, что решили не высаживаться.

Спустя еще 17 дней плавания сразу оба корабля наскочили на рифы. Однако вскоре корабли подхватил сильный ветер, который снял их с рифов и носил шесть дней по бушующим волнам. На седьмой день погода прояснилась и измученные испанцы увидели перед собой долгожданную землю. Это случилось 7 февраля 1568 г. Менданья назвал обнаруженную землю Санта-Исабель в честь святой — покровительницы их экспедиции. Сначала Менданья думал, что открыл неизвестный континент, но Санта-Исабель оказался островом.

Испанские корабли сразу окружили каноэ аборигенов. Встреча была дружеской. Испанцев приветствовал местный вождь Билебанара. Один из участников экспедиции, описывая впоследствии внешность вождя, отмечал, что «его головной убор был сделан из множества белых и цветных перьев, на запястья были надеты очень белые костяные браслеты, выглядевшие алебастровыми, а на шею — маленький щит, который они называли такотако; лицо его было ярко раскрашено... Он попросил шапку, предлагая за нее один из своих браслетов. Произведенный обмен был ему, очевидно, приятен... Он и его индейцы начали танцевать. Подобного представления мы никогда не видели. Генерал предложил ему сесть и спросил, как на его языке называются солнце, луна, небо, а также разные вещи. И вождь назвал их. Мы быстро усваивали их язык, а они наш... Они старались запомнить наши слова...»

Однако эти идиллические картины очень скоро сменились кровавыми сценами.

Жестокость де Гамбоа, посланного во главе испанского отряда на остров за продовольствием, привела к стычкам. Отношения ухудшились. Надо сказать, испанцы, как только поняли, что никаких богатств на острове нет, сразу утратили интерес к аборигенам.

Чтобы обследовать остров, испанцы построили бригантину «Сантьяго». На этом судне они не только изучили береговую линию, но и открыли еще один остров неподалеку от Санта-Исабель. Этот остров оказался значительно крупнее. Один из испанцев предложил назвать его Гуадалканал в честь родной деревни.

Испанцы попытались высадиться на берег, но аборигены встретили их столь враждебно, что путешественники сочли за лучшее вернуться на Санта-Исабель. После этого уже вся экспедиция отправилась на Гуадалканал.

Здесь испанцы вели себя точно так же, как на Санта-Исабель: силой отнимали продовольствие у аборигенов, жгли деревни, отгоняя их обитателей в глубь острова. 13 июня Менданья отдал приказ покинуть Гуадалканал.

После семидневного плавания корабли достигли большого острова. Испанцы назвали его Сан-Кристобаль. Пришельцы и здесь стали силой отбирать продовольствие у островитян, вступая с ними в кровопролитные столкновения. В течение всего времени пребывания испанцев на Сан-Кристобале не прекращались стычки с местными жителями. Многие солдаты и матросы заболели. Испанцы впали в уныние. К тому же нигде они не находили ни золота, ни других драгоценных металлов. Никто не хотел больше оставаться здесь, и Менданья отдал приказ возвращаться. 11 августа 1568 г. корабли покинули остров, взяв курс к берегам Америки.

Обратный путь был тяжел и опасен, лишь 19 декабря показался американский берег.

Как ни старался Менданья представить свою экспедицию успешной, как ни расписывал блестящие перспективы колонизации открытых им островов, где, по его словам, находились несметные богатства, которые можно было сравнить лишь с сокровищами легендарного царя Соломона, испанские власти весьма прохладно отнеслись к рассказам капитана.

«По моему мнению, — сообщал один из чиновников испанской колониальной администрации в Южной Америке в письме королю, — они (открытые острова. — К. М.) не имеют большого значения, хотя они (Менданья и его спутники. — К. М.) говорят, что земля там богата; во время своего путешествия они не обнаружили ни специй, ни золота и серебра, ни товаров, ни какого-либо другого источника дохода, а все местные жители — дикари».

Тем не менее за открытыми Менданьей островами утвердилось название Соломоновых. В отчете о плавании де Гамбоа писал уже о «Западных островах в южной части Тихого океана, обычно называемых островами Соломона».

Несмотря на то что у Менданьи теперь не было такой поддержки, как до экспедиции (его дядя покинул пост вице-короля Перу, а преемник не жаловал капитана), он получил в 1574 г. королевский приказ организовать новую экспедицию к Соломоновым островам и взять с собой кроме 500 человек еще коров, лошадей, свиней, овец. Менданье предписывалось создать на островах три укрепленных поселения. Ему был пожалован титул маркиза, передавалась неограниченная власть над колонией, право чеканить золотую и серебряную монету (которое оставалось за его семьей в течение двух поколений).

В другом королевском послании, от 25 мая 1575 г., Менданье приказывалось произвести наблюдения за затмениями Луны, которые ожидались 26 сентября 1575 г. и 15 сентября 1578 г., с целью определить координаты Соломоновых островов и нанести их на карту.

Первый приказ не был выполнен. Менданья смог выйти из Севильи лишь в середине 1576 г. и потому достиг берегов Панамы в январе 1577 г. Там же его вследствие интриг колониальной администрации неожиданно арестовали. Экспедиция сорвалась.

В новом королевском послании Менданье, который именовался теперь губернатором Соломоновых островов, приказывалось идти к архипелагу и уточнить его местоположение, проведя наблюдение за лунным затмением в 1581 г. Но и на этот раз чины колониальной администрации помешали осуществлению экспедиции. Лишь в 1590 г. вице-король Гарсия де Мендоса счел возможным разрешить подготовку к экспедиции. Прошло, однако, еще пять лет, прежде чем она началась.

Почти за тридцать лет, прошедших со времени первого плавания Менданьи к Соломоновым островам, положение Испании в Тихом океане изменилось. Англия все настойчивее стремилась проникнуть в это, как говорили тогда в пиренейской монархии, «испанское озеро», подорвать господство Испании в Тихом океане.

Еще в начале 30-х годов XVI в. Роберт Торн и Роджер Бэрлоу выступили с «Декларацией об Индиях», в которой утверждали, что из Англии можно войти в Тихий океан северным путем через Анианский пролив, отделявший Америку от Азии. И если затем спускаться на юг, то встретятся богатейшие в мире острова и королевства, где в изобилии все «драгоценные предметы, высоко ценимые нами, которые сейчас доставляются из неведомых стран».

«Декларация об Индиях» была представлена британскому королю Генриху VIII в 1540 г., но внимания к себе не привлекла. Интерес к ней возник лишь спустя сорок лет, в царствование дочери Генриха — королевы Елизаветы.

Англичане с самого начала не признавали претензии Испании на морское господство, провозглашая принцип свободы морей для всех народов. «Открытый океан, — писал один из английских авторов того времени, — принадлежит одному Богу и природой предоставлен в пользование всем людям, поскольку он вполне достаточен для пользования всеми людьми во всех их предприятиях». А Роберт Торн в царствование Генриха VIII провозгласил девизом эпохи: «Ни земли без населения, ни моря без навигации».

В первой половине XVI в. Англия еще не могла соперничать с Испанией на море и до поры до времени мирилась с ее господствующим положением, но с начала 70-х годов она уже бросила открытый вызов пиренейской монархии. 24 мая 1572 г. английский капитан Фрэнсис Дрейк начал первую в истории британского флота эскпедицию к «Сокровищнице мира», как тогда называли Панаму, куда доставлялись драгоценности, добываемые в рудниках Перу, для дальнейшей транспортировки их в Севилью. Экспедиция Дрейка закончилась успешно. Вслед за ней Дрейк предпринял новую экспедицию к американским берегам. Это было знаменитое кругосветное плавание, длившееся с 15 ноября 1577 г. по 26 сентября 1580 г. Дрейк безжалостно грабил и сжигал испанские города на тихоокеанском побережье Южной Америки, захватывал испанские суда с богатейшими грузами в водах Тихого океана, этого «испанского озера», проникновения в которое британцев испанцы просто не допускали.