Поэтому зайдем с другой стороны. У меня есть завербованный агент, который прохлаждается без всякой пользы для дела. Речь конечно же о водителе «Скорой помощи», который все также нагло и безнаказанно возит браконьерскую икру центнерами, в то время, как мне нужна его скромная помощь. Это явный непорядок!

Не откладывая дело в долгий ящик, в первую же ночь после получения озарения и порции свежих воспоминаний, я отправился на свидание с гражданином, промышляющим контрабандой икры в особо крупных размерах.

На всякий случай при помощи самодельной рогатки хотел разбить две редкие лампочки в уличных светильниках на своем пути, чтобы никто не рассмотрел меня гуляющего среди ночи, но гениальная задумка не сработала. Причем по банальной причине не сработала: не нашлось подходящей резинки для рогатки.

Я уже говорил, что многие выдающиеся начинания не случились в этом мире из-за сущего пустяка? Если и говорил, то можно повторить — ценная мысль для любого попаданца.

В конце концов махнул рукой на конспирацию и решил идти открыто, не скрываясь. В городе такая обстановка, что среди ночи по улицам никто в здравом уме не бродит, а буйные наоборот в это же время кучкуются у здания райкома, жгут костры и толкают пламенные речи в режиме нон-стоп. Так шанс встретить случайного прохожего равен абсолютному нулю. Что собственно и произошло, лишь на обратном пути встретился какой-то «Газ-52», но заметив блеск фар в темноте, я благоразумно свернул в ближайший проулок и пропустил ночного ездуна мимо.

Встреча с агентом прошла в теплой дружеской обстановке, как любят выражаться дикторы Центрального Телевидения, рассуждая о визите генерального секретаря в какую-нибудь африканскую страну.

Мне показалось, что браконьерствующий товарищ даже обрадовался моему появлению. Его понять можно — срок в пятнадцать лет так и висит над его головой дамокловым топором. Или в первоисточнике вместо топора — гильотина была? Не важно, главное, что пациент искренне радуется появлению куратора, ибо неопределенность — это очень тяжело.

Увидев меня в военной форме, полное ощущение, что хозяин дома испытал невиданное облегчение. Наверное до самого последнего момента у него мелькала мысль, что его развели какие-то проходимцы, а не завербовали доблестные органы контразведки. Теперь же стало совершенно очевидно, что его страхи были напрасными.

Не знаю, что он подумал об отсутствии звезд на погонах, наверное списал на необходимость конспирации, но камуфляж подействовал на него очень благотворно.

Меня тут же напоили вкуснейшим ленинградским чаем с инжировым вареньем. Выпил с удовольствием, плоды фигового дерева еще не успели вызвать у меня стойкое отвращение.

В прошлый раз я дал задание документировать все поездки, расписывая подробно: кто грузил, где и когда, количество и упаковку. Так же обязательно указывать, кто получал, по возможности с фамилиями или именами, обязательно с описанием внешности, возраста и должности.

В результате получился добротный и качественный «убойный» материал, предельно насыщенный фактами и точными данными, хоть сейчас к прокурору неси. На самом деле пускать в ход эту информацию я пока не собираюсь.

Это прежде всего — компромат на самого водителя «Скорой», чтобы он не взбрыкнул и не додумался сдать меня самого. Ибо чем дальше в лес, тем крупнее мухоморы! В моих планах единственному агенту отведено важное место, но чем дальше продвинется наше сотрудничество, тем больше вопросов оно будет вызывать у подопечного. Поскольку многие мои просьбы в будущем и поручения будут очень странными с любой точки зрения. К этому моменту агент должен сидеть на кукане, плотно взятый за жабры, если выражаться при помощи рыбацкой лексики.

К следующему моему визиту прошу сделать подробное досье на каждого участника криминальной схемы. Объясняю, что именно требуется: адрес, должность, семейное и имущественное положение, на кого из родственников записаны дома и машины. Связи и покровители, другие источники нетрудовых доходов. Короче, все что знает о подельниках, даже если кажется, это кажется мелочь или чепуха. В нашем деле мелочей не бывает!

Просьба у исполнителя не вызывает восторга и радости, хозяин дома наверняка отчетливо понимает, что за такие показания его без суда и следствия свои же придушат на собственных подтяжках, а мясо в море выкинут. Обратного пути уже не будет. С другой стороны, выбора у него нет.

Зато есть возможность поторговаться. Это вообще любимое дело для любого местного жителя, такую возможность они никогда не упустят.

Некоторый резон в его словах есть. Нельзя строить сотрудничество только на угрозах и шантаже, должен быть и пряник тоже. Тогда человек будет работать не за страх, а за… выгоду? Не за совесть же? Банально, довольно примитивно, а куда деваться?

Тем более, что человека можно понять. В связи с погромами цены на жилье резко упали. Ушлые местные жители быстро сообразили, что скоро «на рынке» будут сотни домов, которые бросили их хозяева. Зачем покупать задорого, если можно урвать бесплатно или по бросовой цене. Об этом аспекте я раньше даже не задумывался, моего же визави этот вопрос очень сильно взволновал.

Ранее я намекнул, что суда и тюрьмы можно избежать, но в любом случае здесь ему больше не жить. Слишком влиятельных людей он сдаст, и даже если их посадят, что маловероятно, то у них останется обширная родня, не менее богатая и влиятельная согласно местной традиции. Здесь вообще рулят только кланы.

В этих краях обычай кровной мести не так сильно распространен, как на Северном Кавказе, но в данной конкретной ситуации обязательно будет жестокая кровная «ответка». Убить может не убьют, но жить точно не дадут. Дом сожгут или инвалидом сделают, или уголовное дело через ментов сфабрикуют — но абсолютно точно не простят. Клан по местным понятиям — это святое.

В любом случае горе-осведомителю придется уезжать из города вместе с семьей, причем уже скоро — до конца следующего года точно. Конечно у него есть сбережения, но дома здесь стоят 20–30 тысяч рублей, и отказываться от такой суммы ему совсем не хочется. На новом месте каждая тысяча будет на счету. Короче начал ныть и стенать, намекая на тяжелые жизненные обстоятельства. Видимо совсем освоился и осмелел, решил поиметь выгоды от сотрудничества с самой Конторой. Зря это он, конечно.

Пришлось пообещать компенсировать недостачу. Мне не жалко обнадежить, а человеку — приятно. Тем более, что платить из своего дырявого кармана я точно не буду, и вообще, обещать — не значит жениться.

Если он мне в руки даст досье на икорных бизнесменов, то их можно трясти как грушу в урожайный год.

С другой стороны, зачем тянуть, если можно заставить утопающего спасать себя самостоятельно без моей помощи?

— Садись пиши, будет тебе кусок масла для бутерброда с икрой.

— Мне икра савсем не нада, — замахал руками счастливец, словно его пообещали накормить гуталином. — Сильно надоел. Никто дома кушать не хотеть. Продавать нельзя. Заметить могут.

Тяжелый случай: икорная аллергия на фоне патологической жадности.

Впрочем, хозяин без возражений достал тетрадку, ручку и приготовился писать.

— Заместителю начальника особого отдела Лениноранского погранотряда майору Жилинскому.

М-да. Шесть орфографических ошибок в одном предложении — это перебор. Первую пробу пера уничтожаю, попытка явно неудачная. Порванные куски прячу в карман, чисто из врожденной аккуратности. Даже если это начинающаяся паранойя.

— Пиши тоже самое, только на азербайджанском. Так даже лучше будет.

С грехом пополам донесение все же написали. С содержанием решил не мудрить. Так мол и так, ожидается провокация с нападением на дома офицерского состава в ближайшие дни. До сотни боевиков, бутылки с бензином и дробовики. Могут использовать грузовик для тарана ворот.

Получилось хоть и коротко, но зато все четко, ясно и понятно.

— Ставь подпись. Тьфу. Да не Мехти Агаев, а твой оперативный псевдоним: Синус.