– Ну, что там еще? – крикнул Герман. – Я не могу целый день тут сидеть. Уж если взялись вытащить кота, так вытаскивайте скорее!

– Подожди еще минутку! – закричал в ответ Пенрод.

Он забежал в конюшню, вынес оттуда большой деревянный ящик, снабженный крышкой на кожаных петлях, и потащил к цистерне.

– Вот! – сказал он. – Сюда мы его и посадим. Готов спорить на что угодно, отсюда ему не вылезти.

– Не пойму, зачем он тебе понадобился? – проворчал Сэм. – Может, ты думаешь получить за него от кого-нибудь вознаграждение, – насмешливо добавил он, – интересно, дадут за него сто долларов?

– Нет, не думаю, – с чувством возразил Пенрод, – но я знаю, что я делаю. Это я тебе точно говорю.

– Тогда зачем…

– Когда-нибудь я объясню тебе, – крикнул Пенрод, – я считаю, что должен оставить этого кота у себя, и я оставлю его. Ты все равно не поймешь, почему…

– Ладно, – проявил неожиданную покладистость Сэм, – он все равно подохнет, если ты не поторопишься!

– Не подохнет, – сказал Пенрод и, наклонившись над цистерной, добавил: – Ты только послушай! Как он рычит и фыркает! Наверняка, но очень породистый кот! Иначе бы он ни за что не сумел так злиться. Готов спорить на что хочешь, любой кот на его месте уже давно бы утонул. Вода страшно холодная. Наверное, он дико испугался, когда нырнул в нее.

– Герман опять начал шуметь, – сказал Сэм. – Давай вытаскивать. Если ты, конечно, не раздумал.

– Мы вот как сделаем, – тоном знатока заявил Пенрод. – Я дам тебе брюки, и ты будешь их держать, Сэм. Ложись на край и опускай их, пока не достанешь до воды. Потом ты поводи их по воде, чтобы он мог вцепиться. Как только он вцепится, тащи его вверх. Только осторожно, а то он может свалиться обратно. Когда вытащишь, я тут же схвачу его, посажу в ящик и захлопну крышку.

Польщенный тем, что Пенрод доверил ему брюки, Сэм улегся на край цистерны и начал осуществлять первую часть плана Пенрода. А Пенрод, внимательно следя за ним, то и дело с волнением осведомлялся о ходе спасательных работ.

– Ты видишь его, Сэм? Чего он не цепляется? А что он сейчас делает, Сэм?

– Он шипит на Германовы брюки, – ответил Сэм. – Ну и злобный же кот! Смотри, не вздумай его погладить. Если он всегда такой злой, это может плохо кончиться. Слушай, теперь он обнюхивает брюки. Он, кажется, сейчас в них вцепится. Точно. А-а-а!

Издав дикий вопль, Сэм резко дернулся. В то же мгновение неимоверно осунувшийся и мокрый Цыган приземлился ему на спину. Не в характере этого кота было принимать от кого-то помощь. Он не позволил себя тащить. Он сам вскарабкался по брюкам, а затем по руке Сэма. Одновременно с воплем Сэма – в этой истории многое происходило одновременно – раздался еще один горестный вопль. Вопль Германа, который безошибочно угадал, что сбылись худшие из его опасений. Пенрод наложил руки на Цыгана, после чего завязалась борьба, очень напоминающая ловлю акулы-людоеда. И все-таки Пенрод одержал верх. Он засунул кота в ящик, захлопнул крышку и для верности уселся сверху.

Сэм вскочил на ноги. Руки его были пусты, чего нельзя было сказать о его устах, из коих то и дело вылетали какие-то звуки.

– Ох! Уф! – кряхтел и стонал он, потирая ободранное плечо. Потом, обозленный громкими причитаниями Германа, заорал: – Да плевал я на твои дрянные брюки! Сам бы попробовал удержать их! Да если бы на тебя этот кот залез, ты бы в сто раз больше брюк уронил!

Но Герман просто зациклился на своих брюках и в результате упросил Сэма пошарить в воде. Сэм вооружился шестом, которым подпирали бельевые веревки, и попытался выловить брюки. Но они уже ушли на глубину, и не удивительно, что они так поступили. Выяснилось, что, предоставив брюки для ловли кота, Герман забыл вынуть из карманов грузила для ловли рыбы.

Пенрод сидел на ящике и зализывал царапины на руке.

– Это очень сильный кот, и наверняка очень породистый, – заметил он, – спорю на что угодно, он от кого хочешь уйдет. С ним может справиться только тот, кто знает толк в котах. Послушай, что он вытворяет в ящике, Сэм! Спорю на что хочешь, ты никогда не слышал, чтобы кот гак рычал. Думаю, он помесь с пантерой или еще с кем-нибудь в этом роде.

Злости у Сэма теперь поубавилось, и он стал проявлять гораздо больший интерес к коту, чем раньше.

– Я знаю, что мы сделаем, Пенрод, – отозвался он. – Затащим его в конюшню и соорудим из ящика клетку. Мы можем снять крышку и прибить вместо нее сверху рейки.

– Именно это я и хотел сделать, Сэм! – воскликнул Пенрод. – Да, сэр! Мы сделаем из этого ящика настоящую клетку, как в цирке, и старый кот будет в ней сидеть и рычать. Когда мы опять придумаем представление, он нам очень пригодится. Он у нас будет тут сидеть, как миленький. Уж мы ему не дадим удрать. Понимаешь, есть еще одна причина, по которой мне важно держать этого кота. Потом сам увидишь.

– Так что же ты… – хотел еще что-то добавить Сэм. Но тут из конюшни донесся жалобный крик, и Сэм переключился на другое: – Идем! Идем! – поспешил ответить он. – Надо же нам принести кота с собой!

Целиком сосредоточившись на этой проблеме, Пенрод совершенно забыл о том, в каком положении оставил Германа.

– Слушай, Герман! – как ни в чем не бывало крикнул он. – Притащи-ка кирпичей или еще что-нибудь тяжелое. Надо придавить крышку ящика. Иначе кот выскочит, пока мы его будем нести.

Герман страстно и с помощью достаточно ярких выражений объяснил, что ему неловко покидать конюшню, пусть и для самых важных целей, пока он снова не обретет некую немаловажную часть своего гардероба. К коту он по-прежнему не испытывал ровно никакого расположения, ибо считал его главным виновником своих бед. Зато он настоятельно требовал возобновления поисковых операций в воде. Но, ни Сэм, ни Пенрод не согласились с ним. Они сказали, что уже пробовали, и считают, что продолжать это занятие бесполезно. Потом Сэм пошел за кирпичами.

Меньше всего Пенрода и Сэма можно упрекнуть в бессердечии. Нет, они искренне сочувствовали Герману, но не могли понять его до конца. В их глазах потеря брюк не имела сколько-нибудь большого значения. Ни тот, ни другой никогда бы не стали убиваться из-за такой ерунды. Сначала они искренне расстроились и потратили много сил, чтобы выловить брюки Германа. Но когда ничего не получилось, они со спокойной совестью, – ведь Сэм же не нарочно упустил брюки в воду! – занялись другими делами, которые представлялись им куда более серьезными. Теперь они думали, как получше соорудить клетку для старины кота, и эпизод с брюками в их глазах был давно пройденным этапом.

– Понимаешь, Герман, мы сделаем клетку, точно как в цирке, – начал с восторгом объяснять Пенрод, как только они с Сэмом внесли ящик в конюшню. – Ты тоже будешь нам помогать приколачивать…

– Не буду я ничего приколачивать! – с яростью прервал его Герман. – Помогут мне ваши приколачиванья, когда матушка позовет меня домой? Хорошо же белые мальчики обходятся с друзьями! Вот так всегда: хочешь сделать людям приятное, а они за это топят твои брюки в воде!

– Не топил я твои брюки! – запротестовал Сэм. – Это все кот виноват. Он вцепился в меня передними лапами, а задними вырвал у меня из рук брюки. Посмотрел бы я, что ты в таком слу…

– Ну, ясно, – с горькой иронией перебил его Герман, – теперь можно все свалить на кота! Хорошо у тебя получается! Только вот непонятно, кому я одолжил брюки. А? Коту я их дал, что ли? Нет, не коту, и ты это прекрасно знаешь, Сэм! Я одолжил их человеку. Тебе одолжил, а ты вот утопил их в цистерне!

– Да прекратишь ты когда-нибудь ныть о своих идиотских брюках! – возмутился Пенрод. – Мне надо придумать, как нам сделать клетку, а я никак не могу сосредоточиться из-за твоего нытья. Кстати, я ведь отдал пилку тебе за брюки?

– Пилку! – с отчаянием закричал Герман. – Много мне будет толка от твоей пилки, когда придется идти домой!

– Можно подумать, что тебе через весь город идти, – сказал Сэм. – Подумаешь, дело! Перешел улицу, и уже дома. Ну, пробежишь быстренько. Зато пилка у тебя уже навсегда будет.