Может, оно и к лучшему. Если постоянно чем-то заниматься, не остается времени на размышления. И воспоминания.

В дверь опять позвонили. Утром, уходя на работу, Мари что-то говорила о подгузниках для Одетт, которые им должны были прислать.

— Я уже иду!

Девушка с сердитым видом взялась за ручку двери, готовясь отчитать нетерпеливого посыльного. Но когда распахнула дверь, то сразу позабыла о своем намерении.

На пороге стоял явно не посыльный. Незнакомец был высок и широкоплеч. А таких голубых глаз Николь ни у кого еще не видела. Черные волосы поблескивали на солнце. Рубашка мужчины гармонировала с цветом глаз, в которых, казалось, отражалось небо.

Прошло около минуты, прежде чем Николь нашла в себе силы вымолвить:

— Что вам угодно?

Патрик уставился на девушку, открывшую ему дверь. Это была не Мари. Вероятно, он ошибся домом.

На какое-то мгновение любопытство пересилило в нем разочарование, и он снова посмотрел на лицо незнакомки. Оно было очень привлекательным.

Когда Николь заметила, с каким восхищением смотрит на нее человек, стоящий на пороге, она почувствовала, что по ее телу разливается приятное тепло. Поигрывая поясом халата, девушка скользнула взглядом по лицу мужчины. Кто он и что здесь делает?

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросила Николь.

У нее был чудесный голос. Патрик подумал, что так, вероятно, расплывается дым по черному бархату. Ассоциации, которые мелодичный голос пробудил в его мозгу, вряд ли были уместны при разговоре между посторонними людьми. Скорее они годились для любовного свидания.

Опомнившись, Патрик отступил на шаг.

— Простите. Должно быть, я ошибся адресом. Мне нужен дом номер сто один. — Отойдя еще немного, он в очередной раз увидел изящные цифры прямо над кнопкой звонка. — Однако это и есть номер сто один, — недоуменно произнес он.

— Да, я знаю. — Николь спокойно улыбнулась. Она где-то вычитала, что мужчина не может сделать женщине ничего плохого, если в ее душе нет ни капли страха. — Кто вам нужен?

— Мари Дюпре… Вернее, Мари Барбе, — поправился Патрик, вспомнив, что та снова вышла замуж. Его язык был не гибче кирпича. И куда только девался велеречивый, преуспевающий владелец клуба и отеля, каковым Патрик Перрен, собственно, и являлся? — Вообще-то я приехал повидать Одетт, — добавил он.

Николь нахмурилась. Если мужчина знаком с ее сестрой, почему та никогда не упоминала о нем? Подобного красавца трудно забыть.

— Одетт начнет назначать свидания лет через шестнадцать. — Она прищурилась, как будто это могло помочь ей лучше разобраться в личности незнакомца. — Кто вы такой?

— Я Патрик Перрен, — улыбнулся он. — Временный отец Одетт.

Лицо девушки сразу же засияло подобно рождественской елке. Подозрительность в глазах сменилось радостным блеском. Патрик не мог бы с уверенностью сказать, какое выражение лица ему больше нравится. Или какое, он находит более привлекательным. Он поймал себя на мысли, что незнакомка могла бы излучать сексуальность, даже будучи облаченной в рыцарские доспехи.

Овдовевший владелец клуба в Марселе! Разумеется, Мари упоминала об этом человеке.

— Да, конечно! — воскликнула Николь. — Сестра говорила о вас. Я Николь, ее сестра. — Девушка схватила руку Патрика и пожала ее, затем буквально втащила в дом. — Входите, пожалуйста.

Идя следом за Николь, Перрен прилагал неимоверные усилия, чтобы не смотреть на ее ноги. Соблазн усиливался еще и тем, что полы халата все время расходились. Но Патрик благовоспитанно старался смотреть исключительно на полотенце, которым была обмотана голова Николь. Все же ему удалось заметить, что таких красивых ног ему не доводилось видеть никогда в жизни.

Патрик удивлялся тому впечатлению, которое девушка произвела на него. Как владелец клуба «Замок Иф», он по несколько раз в день видел танцовщиц, едва прикрытых блестящими лоскутками ткани. И относился к ним как к служащим заведения, не более того. Он никогда не засматривался на них. Слишком откровенная демонстрация прелестей женского тела его не привлекала.

Хотя на сестре Мари ткани было гораздо больше, чем на танцовщицах, Патрик чувствовал некоторую неловкость. Он считал, что не должен находиться наедине с особой женского пола, когда та в подобном виде. Но Николь, казалось, не придавала этому значения.

Засунув руки в карманы брюк, Патрик обвел взглядом гостиную и спросил:

— Мари здесь?

— Нет, в ресторане, — последовал ответ. Патрик смутно припомнил, что Мари говорила ему, что владеет рестораном.

— Могу я в таком случае посмотреть на девочку? — поинтересовался он, полагая, что Одетт в данный момент находится в детской.

Николь отрицательно покачала головой.

— Одетт вместе с матерью.

— В ресторане? — Патрик не мог скрыть улыбку. — В качестве дегустатора детского питания?

Девушка рассмеялась. Ее смех пьянил, как дорогой коньяк. У Патрика сразу участился пульс.

— Нет, конечно. Просто Жан-Батист почти полностью переделал свой кабинет под детскую. От прежней обстановки остались только книжный шкаф и письменный стол. Он прямо-таки дрожит над Одетт.

— Жан-Батист? — Патрику казалось, что мужа Мари зовут Огюст.

— Жан-Батист — мой брат. Вернее, наш брат с Мари. — Николь слегка улыбнулась. — Вас, наверное, удивляет, что я тут делаю?

— Ну, в общем-то…

Патрик действительно задавался этим вопросом, но решил не лезть не в свое дело. Точно так же он хотел убедить себя, что его совершенно не волнует, какие у Николь ноги. Но тщетно. Мысли Патрика кружились именно вокруг ее ног. Он не мог удержаться, чтобы откровенно их не рассматривать.

Под оценивающим взглядом мужских глаз Николь чувствовала себя малиновкой, греющейся в первых утренних лучах солнца. В его взгляде не было ничего пошлого. Наоборот, она чувствовала, что Патрик взирает на нее, как на выставленное в музее произведение искусства. Такое с ней случилось впервые. Поэтому она медлила, стремясь продлить удовольствие.

— В доме, в котором находится моя квартира, вышел из строя водопровод, — объяснила она. — Ничего серьезного, но Огюст и Мари предложили мне пожить у них, пока хозяин все не отремонтирует. — Тут она прервалась и смущенно добавила: Кажется, я говорю лишнее. Вряд ли вас это интересует.

— Нет, почему же? — улыбнулся он.

Ей понравилась его улыбка — такая искренняя, доброжелательная. Николь казалось, что она медленно погружается в теплую воду с душистой пеной. А еще…

А еще Николь чувствовала, что между ними что-то происходит, и явно нечто необычное.

Она окинула Патрика долгим взглядом с головы до пят… увидела свои босые ноги и непроизвольно ойкнула.

— Если вы подождете минутку, пока я переоденусь и высушу волосы, то я отвезу вас в ресторан, — предложила она.

Патрик покачал головой.

— Не стоит беспокоиться. Дайте мне адрес, я сам найду дорогу. В аэропорту я взял напрокат машину.

Мужчина, который не желает ждать, когда женщина готова бросить ради него все свои дела, — это что-то новенькое! Николь одобрительно кивнула и ответила:

— Ничего страшного. Я тоже там работаю. Сегодня утром хотела побездельничать, но вы спасли меня от вируса лени. Мои приготовления не займут много времени, — пообещала она, направляясь в соседнюю комнату. — Располагайтесь и чувствуйте себя как дома.

— Легко сказать «чувствуйте себя как дома», — пробормотал он, глядя на дверь, за которой скрылась Николь.

Приятный аромат духов донесся до Патрика прежде, чем девушка успела войти в комнату. Он инстинктивно обернулся… и попытался взять себя в руки и найти твердую опору в зыбучих песках эмоций. Патрик не искал лишних осложнений в жизни. По крайней мере, сейчас.

Когда он видел Мари Барбе, то по достоинству оценил ее красоту. Но Николь буквально поразила его — восхитительная, сногсшибательная, умопомрачительная! На ней было белое платье, отнюдь не скрывающее соблазнительных форм ее обладательницы. Широкая юбка, заманчиво колыхалась при каждом шаге.