Широкие ворота здания-домны были распахнуты настежь, являя адскую картину. Красновато-пурпурный свет омывал то, что походило на чудовищную сборочную линию для громадных механических пауков. С кранов и подъемных цепей свисали конечности и изогнутые пластины брони, под которыми трудились согбенные чернорабочие и сервиторы. Те, кто был способен мыслить, бросили инструменты и сбежали, едва Коракс вошел внутрь, но бездумные дроны продолжали выполнять задачи, на которые их запрограммировали, не обращая внимания на убийцу.

Из сумрака, паля из болтеров, вырвалось отделение Несущих Слово. Коракса накрыло бурей выстрелов, но он лишь отмахнулся и бросился на легионеров-предателей, насадив первого из них на когти, а второму оторвав голову вместе с рукой. Разрубив третьего, примарх бросил взгляд над головами отступников в глубины адской кузницы.

У стен стояли клети, внутри которых сидели люди с пустыми взглядами. Их тела были покрыты грязью и кровью — кровью из глубоких рунических ран, вырезанных в плоти. Люди стенали в отчаянии, протягивая руки к прутьям узилищ, остриженные головы поблескивали в неестественном свете. Сами клетки покачивались на длинных, уходящих вглубь кузницы кабелях, которые пылали и искрились, будто собирая страдания заключенных созданий.

В дальнем конце зала высился гротескный пьедестал, сплавленный из металла, камня, костей и черепов, соединявшийся с тюремными клетями. Из нагромождения под странными углами, словно огромные шипы, торчали искусственные сталагмиты, на которых также были вырезаны проклятые руны. Воздух между ними мерцал от неестественной энергии, захлестывая зал-домну пульсирующим не-светом имматериума.

Цепной меч рубанул по бедру Коракса, и тот в ответ ударил наотмашь, отбросив Несущего Слово через весь зал так, что воин врезался в подвешенный двигательный блок. Удар ногой попал в грудь другому предателю, когтями примарх выпотрошил третьего.

Возле вихрящихся миазмов варповского разлома стояли две фигуры. Первую Коракс узнал по описаниям, которыми снабдил его Лориарк — это определенно был Дельвер. Архимаос, как его собратья, был облачен в красное, лицо скрывала тень капюшона. Из спины вилось с полдесятка неугомонных механодендритов, каждый из которых венчало какое-либо искрящееся, жужжащее устройство или кривое зазубренное лезвие.

Другая фигура могла быть только Натракином, предатель был закован в толстые терминаторские доспехи в цветах Несущих Слово, покрытые золотыми рунами и строчками клинописи. Он стоял без шлема, и его обритую голову и шею пронзали вьющиеся провода и кабели, пульсировавшие под плотью и пылавшие психической энергией. Без сомнения, бывший библиарий, ставший колдуном.

Когда от рук Коракса пал последний Несущий Слово, примарх поднял коготь в сторону людей, бросая им вызов.

— Молите о быстрой смерти, и я дарую ее вам, — примарх прошел мимо рядов механических деталей и страдающих в клетках людей.

— О снисхождении молить поздно? — крикнул в ответ Натракин.

— Нет пощады, — прорычал Коракс, срываясь на бег.

Отступники разделилась. Дельвер остался стоять на месте, бионическими руками направив непомерно большую роторную пушку в сторону несущегося на него примарха. Натракин взобрался на алтарь Хаоса и, бросив на Коракса презрительный взгляд, сунул руку в вихрь.

Первая очередь Дельвера ревом разнеслась по залу, заставив Коракса метнуться влево от промелькнувших мимо снарядов. Заключенные заорали от боли, когда их стало решетить снарядами, которые проникали в плоть и разжигали внутри темное пламя, быстро испепелявшее людей.

Сменив маршрут, Коракс прыгнул и направил летный ранец между цепями и болтающимися каркасами. Следующая очередь Дельвера попала в стропила возле крыши, разбив металлические звенья и расколов бронированные плиты.

Коракс приземлился рядом с архимагосом, и когда горящие снаряды прошили воздух у него над головой, одним ударом когтя разрубил вращающиеся стволы пушки. Механодендриты Дельвера взметнулись, подобно змеям в гнезде, осыпав грудь и плечо примарха шквалом ударов. Их мощи оказалось достаточно, чтобы заставить его отступить на несколько шагов. Примарх взмахнул молниевым когтем, отрубив половину щупалец и заставив архимагоса взреветь от боли.

Едва Дельвер отшатнулся, при этом уцелевшие механодендриты безумно задергались, Коракс нанес последний удар. Примарх ринулся вперед и, занеся левый коготь, подобно копью, вонзил его в грудь архимагоса. Стальные пальцы пробили пластины металла и механические органы, прорвались сквозь укрепленный пласталью позвоночник и вышли из спины Дельвера. Архимагос завопил на лингва-технис, когда Коракс рывком поднял его с пола.

— Кара для изменников — смерть, — прорычал примарх.

Он взмахнул другим когтем, полоснув Дельверу по трахее и срубив полголовы. Обезглавленный труп повалился на пол, и Коракс повернулся к Натракину.

Несущий Слово стоял перед пульсирующим варп-порталом, его рука мерцала пурпурным и красным огнем. Из сферы пылающей энергии тянулись щупальца неестественной энергии, которые пронзали его тело, оставляя под кожей пульсирующие следы. Лицо космодесантника превратилось в оскал черепа, глаза пылали огнем.

Пластины терминаторских доспехов начали течь и плавиться, вздуваясь, словно отслаивающаяся кожа, расширяясь и сливаясь. В Натракина хлынуло еще больше энергии варпа, и он стал увеличиваться, конечности удлинились, тело расширилось. Стальные когти вырвались из кончиков пальцев, а на лбу выросло три загнутых рога, каждый из которых венчали рунические наконечники. Спинная пластина и силовой ранец вытянулись, керамитовые и адамантиевые выступы превратились в зазубренную дугу над его головой, будто уродливый нимб.

Коракс шагнул к предателю, но замер, понимая, что не стоит приближаться к бушующим энергиям, которые изливались из варп-разлома. У ног Несущего Слово затанцевали фиолетово-зеленые тени.

Вывернув руку из шара пульсирующей энергии, Натракин сделал пару шагов к примарху. Там, где его ботинки касались сплавившихся черепов и костей, оставались озерца черного пламени. Несущий Слово поднял руки и улыбнулся, когда из запястий вытянулись четыре костяных лезвия с адамантиевыми кромками, в отвратительной пародии на когти самого Коракса.

Предатель заговорил, разнесшийся по залу глубокий голос резонировал отголосками мощи.

— Ты встретил равного, примарх, — стал насмехаться Натракин. Он опустил руки, и из его кулаков выплеснулось черное пламя. — Ничто не устоит перед мощью Бессмертного Хаоса.

— Давай проверим это, предательская мразь.

Слов более не осталось, и Коракс, вытянув когти, прыгнул на Натракина. Со скоростью, почти не уступавшей примарху, колдун отступил в сторону, взмахнув руками-лезвиями, которые оставили порез на нагруднике Коракса. Не замедлившись, примарх восстановил равновесие и развернулся, но Натракин врезался в него, и оба рухнули на нечестивый алтарь.

Коракс ударил Несущему Слово коленом в живот, отбросив Натракина от себя. Из варп-портала потекла теневая материя, которая окружила колдуна пульсирующей аурой, едва тот, согнув когти, поднялся обратно на ноги. Тонкое щупальце соединило его с разломом.

Натракин рассмеялся.

— Вот видишь? Любой смертный, даже космический десантник, уже бы погиб от такого удара. Но ты даже не оглушил меня, Коракс. Каково это, выйти на свой последний бой?

Коракс взметнулся, словно размытое пятно, обрушив град ударов по самозваному чемпиону Хаоса, когти яростно рвали и рубили поднятые руки Натракина, разрывая доспехи и проливая кровь. Под атакой примарха колдун шаг за шагом отступал от портала, но нематериальная нить продолжала связывать Несущего Слово с источником силы.

— Довольно! — рев Натракина едва не оглушил Коракса. Колдун ударил примарха точно в челюсть, отчего тот отлетел на десяток метров и врезался в подвешенную механическую ногу. Черное пламя поползло по лицу примарха, пытаясь поглотить его плоть и разъесть глаза.