- Одобряю и весьма.

 - Ах, мистер президент, я так польщена. Спасибо. – Я похлопала ресницами, как записная дура, и даже присела в легком реверансе. – Так я могу надеяться?

 - Будешь кривляться – дождешься, - пригрозил он.

 - Эх, разбили вы сердце невинной девы.

 - Девы, как же, - съехидничал Войтюк. – Такая «дева» глотнет и не подавится. Рита Семеновна, - повернулся он к моей утренней визави, задыхающейся от смеха, - вы водички попейте, а то вам сейчас плохо станет.

 - Да ну вас, - махнула она рукой, - уморили совсем. Давно я так не смеялась.

 Днем, поправляя жалюзи, я случайно сорвала со стены любимый календарь. Посетителей пока не было, и я вылезла на стул, чтобы вновь повесить его. Только подняла руки, отчего платье подпрыгнуло почти подмышки, как услышала за спиной восхищенный свист.

 - Дорогая Мария Петровна, - голос Войтюка нежно зарокотал от двери, - вы разбили мое сердце. Уже второй раз за день.

 Я спрыгнула на пол, обула босоножки и только потом обернулась. Нет, я не покраснела. Прошло то время, когда меня можно было смутить. Но мне не понравилась хищная улыбка шефа. Нужно было срочно принимать меры.

 - Сергей Николаевич, мне тоже нравится мое платье. Но я готова вернуться к старому гардеробу. Вам выбирать. – Тон мой был серьезным.

 - Я не понял…

- Дорогой шеф, с вашей репутацией бабника, такие комплименты для меня просто опасны.

 Войтюк круто развернулся и вышел.

 Обиделся.

До вечера мы общались мало и официально. Зато я была довольна. Слишком уж доверительные и дружеские отношения у нас установились, а это ни к чему.

 На следующий день, заглянув на кухню поздороваться, мистер Президент ехидным взглядом окинул мой очередной наряд, и выдал:

 - Мария Петровна, выглядите вы просто ужасно, - и довольный вышел. Рита Семеновна подавилась от неожиданности. Пришлось ей объяснить ситуацию. Она помолчала, раздумывая, и огорчила меня неожиданным выводом:

 - Вы стали нравиться ему, Машенька.

- Бог с вами, Рита Семеновна, - я была просто в ужасе.

 - Думаю, он сам еще не понял, что происходит, – продолжила она свою мысль, - ведь все идет не по сценарию. Я имею в виду - старый сценарий. То есть, молоденькая секретарша и ухаживающий за ней начальник. Банально, да? А сейчас все иначе. Вы взрослая умная женщина. И думаю, Сергей давно обнаружил за вашей, будто бы неприметной внешностью, очень интересную даму. Да-да, не отрицайте. И он заинтригован. 

- Господи, что же делать? Мне не нужны проблемы. – Я в панике заметалась по кухне. – Сами понимаете, когда Войтюк чего-то захочет, то спасенья нет. Я ведь уже знаю, как работают его мозги, и как он может давить при необходимости. 

 Обсудить ситуацию до конца мы не успели. Начался рабочий день.

 Сказать, что у меня было ужасное настроение, значит, ничего не сказать. Я машинально встречала клиентов, что-то говорила по телефону, пыталась набирать текст на компьютере. А голова была занята совсем другим. В итоге, сделала глупые опечатки в тексте.

 Сергей вызвал меня ближе к обеду «на ковер» и сунул под нос письма с ошибками. Я пробормотала, что переделаю, но он не дал мне уйти и почти силой усадил в кресло.

 - Что с вами сегодня, Маша?

 Я боялась взглянуть на него и обреченно молчала.

 - Вы себя плохо чувствуете?

 В ответ я отрицательно мотнула головой, и все.

 - Ничего не понимаю. Вы с утра сами на себя не похожи. – И вдруг, пару секунд помолчав, выдал. - Это я во всем виноват, да?

 Я не смогла скрыть своего удивления и подняла голову. 

 - Ага, значит правда, - голос шефа стал торжествующим. - Мария Петровна, простите меня, дурака. Я вас клятвенно уверяю, что вы сегодня выглядите еще лучше, чем вчера. И вообще, с тех пор, как вы перестали одеваться «под старую деву», на вас приятно смотреть. Простите, утром я просто глупо пошутил. Хотелось, знаете ли, отыграться за вчерашнее.

 Сергей попытался взять меня за руку, но не успел. Я к тому времени уже была у двери. Со словами извинения, выскочила из кабинета, схватила по дороге сумочку и была такова.

 Добежала до набережной и рухнула на ближайшую скамейку. Трясущимися руками достала сигареты. И только после трех глубоких затяжек начала приходить в себя.

 Сирена, панически завывающая в голове, замолчала.

 А я начала смеяться.

 Слезы бежали по моим щекам, собираясь в нижней части оправы небольшими озерами. Поэтому очки пришлось временно снять. Я всхлипывала от хохота, стонала и чуть не сучила ногами. Вскоре у меня заболел живот. Да так, что я резко заткнулась. Постаралась глубоко дышать, чтобы расслабиться и снять спазмы. Но давалось это с трудом.

 Я прикурила следующую сигарету и стала прислушиваться к себе. Слава Богу, боль начала отступать. И включились, наконец, мозги. Значит, истерике конец. И теперь нужно придумать, как быть дальше. 

 В одном я была уверена точно - сбегать я не собираюсь. Останусь и получу за свою глупость и самонадеянность сполна. Все, что заслужила.

 Я ведь знала, чем это закончится. Знала, что Сергей рано или поздно обратит на меня внимание. Так что я могла собой гордиться. На конкурсе идиоток мне бы присудили Гран-при. Значит, так мне и надо.

 Конечно, можно было глупо надеяться, что мне все показалось, или со страху примерещилось. И Войтюк просто хорошо относится ко мне.

 Ладно, кому я вру?

 Что, я не видела, как он на меня смотрит в последнее время? Или не знаю, что он обожает наши споры? А его взгляд, когда я отворачиваюсь, и Сережа думает, что я его не вижу? Это ведь не просто взгляд Казановы местного разлива. В нем светится что-то еще. Может это нежность?

 Только нежности мне не хватало!

 Да Сергей и нежность – это уже не просто опасно, это взрывоопасно. Тут недолго и до «боевых действий». А оно мне надо? 

 Повздыхав еще немного, я вернулась на работу. А потом, не раздумывая долго, нажала кнопку связи с кабинетом Сергея:

 - Шеф, к вам можно?

 - Да.

 Он встретил меня вопросительным взглядом и молча показал рукой на кресло. Я села, пару секунд помолчала, и начала:

 - Я прошу прощения за свое поведение. Это больше не повторится.

 - Что - это? – он не ехидничал, как обычно, а пытался понять. И ему было неловко, как и мне.

 - Ну, я вдруг ненадолго сошла с ума. А такие страсти не для меня! Так что, клянусь, впредь - никаких эксцессов. – И я торжественно подняла руку, как вождь индейского племени, чем вызвала улыбку Сергея.

 - Слава Богу, вы вернулись. Я имею в виду не буквально. Хотя и это очень хорошо. Я хочу сказать, что рад возвращению... - он безуспешно пытался подыскать сравнение. И я решила помочь:

 - Ладно, шеф, я поняла. Спасибо. – Я встала и направилась к двери. - Иду исправлять свои ошибки, сделанные с утра. Кстати, кофе хотите?

 - Да, с удовольствием.

 Как два умных человека, мы сделали вид, что ничего не произошло. 

 Прошли выходные и в понедельник, передав дела Нестеренко, Войтюк улетел в Германию. Его не было 3 дня, хотя звонил он часто, естественно, по работе. Но перед самим прилетом он как-то позвонил мне домой. Был поздний вечер, и я уже укладывалась спать.

 - Мария Петровна? – больной голос Сергея встревожил меня.

 - Да, слушаю. Что-то случилось?

 - Я прилетаю завтра, но на работу не приду. Я простудился и сильно, так что из аэропорта еду сразу домой.

 - Хорошо, Сергей Николаевич. То есть сочувствую, конечно, - я стукнула себя по лбу за свой глупый язык. – Если хотите, то я вас встречу в аэропорту?

 - Спасибо, рейс 213. Я прилетаю в Борисполь в 11 утра.

 - О.К. Тогда до завтра, и выпейте аспирин на ночь.

 - Выпью. Спокойной ночи, Маша.

 Я лежала, уставившись в потолок и, как всегда в таких случаях, включилось мое второе «Я»:

«- Этот звонок был просто так или он что-то означает?

- Дура, ты же его референт и должна быть в курсе, что шеф заболел.