- Витя, - вновь повторила я, – действуем, как договорились. Ты ищешь Людмилу Павловну с хвоста поезда, а я - с начала. Увидели ее – сразу звоним друг другу, чтобы зря не бегать, а потом встречаемся у журнального киоска.

 - Все понял, Мария Петровна, - успокоил меня водитель. – Не переживайте так, никуда они не денутся, вот увидите.

 Люся нашлась через 10 минут. Они с Валерой и Димкой как раз вышли из вагона, когда их обнаружил Витя и, подхватив чемоданы, повел к выходу. Увидев меня, Люся побледнела, как стена:

 - Что случилось? Это ведь не мама, нет?

 - Господи, нет, конечно. С твоей мамой все хорошо, - успокоила я подругу. Ее волнение мне было понятным, так как Вероника Матвеевна в прошлом году перенесла инсульт и теперь Люся всегда переживала за маму, когда ей приходилось уезжать из Киева.

 - Тогда почему ты здесь?

 - Потому, что тебе срочно нужно встретиться с шефом. Это по его заданию мы вас встречаем. Пошли к машине, я по дороге все объясню.

 - А как же мы? – задал вопрос Валера. – Мы же в село хотели... и Димка тоже.

 - Валера, пожалуйста, давайте мы отвезем вас домой, и ты перезвонишь в село, что вы задерживаетесь, - стала объяснять я. - А мы с Люсей съездим к Войтюку, и тогда уже будет понятно, что вам делать дальше.

 - Ну, хорошо, я понимаю, что ты бы просто так нас не встречала, - согласился Валера, и мы все двинулись к машине. По дороге я успела потискать своего крестника, ахая и восхищаясь его загаром. Димка что-то даже пытался рассказывать о море, но мы к тому времени вышли на улицу, и уже было не до разговоров.

 Дождь все еще шел, но размеренно и тихо, явно зарядив надолго. Поэтому в машину все заскакивали в темпе, чтобы сильно не намокнуть. Витя сразу же аккуратно вырулил со стоянки, а у нас с Люсей начался разговор.

 Я кратко обрисовала подруге, какой прилетел Войтюк из командировки, и что он сейчас дома лечится от простуды. А также о грядущей проверке и приезде Агаты Збышевской.

 - Твою мать, - только смогла выдохнуть Люся, и я поняла, что дело плохо. Мы помолчали, а потом Люся спросила:

 - Ты знаешь кто такая Агата?

 - Нет, Войтюк отказался объяснять. Правда добавил, что ничего скрывать не собирается. Думаю, он решил, что ты сама мне все расскажешь. Но не сейчас, - остановила я подругу, – а у него дома.

 - Маша, - вглядываясь внимательно в меня, вдруг сказала Люся. – Ты мне все рассказала? Колись, я же вижу. Что-то произошло еще, да?

 - Потом, - тон мой был многозначительным.

 - Поняла. Надеюсь, что не умру от любопытства, - шепнула она мне минуту спустя. – Ждать долго?

 - Минут 20, я думаю.

 - А, ну тогда конечно.

 Мы захихикали, а потом обнялись, чмокая друг друга и, наконец, здороваясь.

 - Привет, подружка, как же я по тебе соскучилась.

 - И я.

 - Ну, началась старая песня, - Валера обернулся к нам с переднего сиденья. – А я смотрю ты, Маша, тоже загорела?

 - Выходные сижу на пляже и умираю от скуки.

 - Зато теперь, думаю, скучать не придется, - вставила Люся. – Ох, чует мое сердце, попьет нам кровушки пани Агата.

 На Русановке мы были через пол часа. Люся поднялась к себе, чтобы принять душ и переодеться. (Конечно, после поезда это первое дело). А потом мы поехали к Войтюку. Он, предупрежденный Витей еще с вокзала, ждал нас с нетерпением. Они с Люсей обнялись, все-таки старые друзья, а потом мы прошли на кухню и расположились за столом. Водителя Сергей отпустил на работу, а сам начал колдовать у плиты. И правильно – разговаривать лучше на полный желудок. Через 10 минут, поедая блинчики (блинчики!), мы стали обсуждать главную тему.

 - Значит, Агата? – начала Люся.

 - Да, - Сергей сегодня выглядел неплохо, но еще был бледным, да и голос хрипел. – И приезжает она не просто так, а по настоятельной просьбе моего зама господина Нестеренко. 

 - Что? – ахнули мы с Люсей.

 - Вот-вот, - подтвердил шеф. - Мне Курт открытым текстом сказал, что Нестеренко уже в который раз пишет на меня доносы, начиная с морального облика и заканчивая моими деловыми качествами.

 - Так, - Люся допила кофе и потянулась к сигаретам. – А вот с этого места медленно и подробно.

 - Он давно хочет на мое место, - начал Сергей. – Ты сама это знаешь. А перспектив в Киеве у него нет.

 - Ему предлагали переехать в Одессу, когда там открывали филиал «Нового дома», но он отказался, потому что здесь у него квартира, дача, полно родни, ну и все такое, - объяснила мне подруга.

 - Я же пододвигаться не желал, - продолжил Сергей. - Вот он сдуру, или от большого ума, решил спихнуть меня чужими руками. Ты ведь предупреждала, Люся, что он собрал на меня целое досье, а я не придавал этому большого значения. Думал, парень молодой, нетерпеливый, пройдет. Но не прошло. За два последних года этих его писулек у немцев накопилось достаточно. Вот они и решили отреагировать – прислать независимого проверяющего. Немцы ведь не дураки и понимают, что мне могло просто не повезти с заместителем, и все его «опусы» – обычная зависть и ложь. Поэтому и выбрали Агату, как ближайшую, так сказать территориально, кандидатуру. Только не учли одного. Пани Агата – лицо заинтересованное, и если захочет, то сможет так провести проверку, что впору будет вешаться. Кстати, на кандидатуре Збышевской, как проверяющего, Нестеренко сам же и настаивал, мотивируя тем, что она хорошо меня знает, и судить будет непредвзято.

 - Понятно, - Люся задумчиво смотрела на Сергея, а он на меня. Я же ничего не понимала, хотя, конечно, догадалась, что все дело в бывшей интрижке шефа и пани Агаты. И судя по тому, как был настроен Войтюк, закончилось все у них плохо. Или очень-очень плохо. 

 - Ну, что, подруга, - повернулась ко мне Люся. – Подробности нужны?

 - Да хотелось бы, – ответила я.

 - Ну, вы тут посплетничайте, - Сергей встал из-за стола. – А я пойду, посмотрю телевизор. 

 После его ухода Люся наклонилась ко мне и прошептала:

 - Сначала ты.

 - Боже, я совсем забыла, что хотела рассказать. – И я поведала подруге о том, что произошло вчера между мной и Сергеем. А также о том, как он вспомнил меня и как на это отреагировал.

 - Интересно, - протянула Люся. – Это действительно интересно. Вспомнил Сергей тебя уже давно, но признался в этом только сейчас, накануне приезда Агаты. Ты хоть понимаешь, Машка, что это значит?

 - Конечно, понимаю. Великий Войтюк застолбил участок, - буркнула я в ответ.

 - И тебе это не нравится?

 - Сама не знаю.

 - Зато я рада, - Люся решительно хлопнула ладонью по столу. – И Сергею, и тебе пора взрослеть и избавляться от дурацких комплексов. Его комплекс - это женщины, твой – мужчины. И знаешь, все прекрасно сходится, как в пасьянсе, а уж я в этом большой специалист.

 Действительно, Люся обожала карты, и пасьянсы раскладывала, как только выдавалась свободная минута. Но меня сейчас интересовало другое.

 - Лучше расскажи про Агату. Я так понимаю, что у нее с Войтюком был роман?

 - И еще какой, - Люся многозначительно покивала головой.

 - Давай, не тяни, - поторопила я подругу.

 - Видишь ли, Маша, все не так просто в этой истории. И началась она так давно, что впору роман писать.

 Так вот, в начале 20 века в Варшаве два кузена открыли магазин по продаже стекла, окон и витражей. Дело пошло бойко, торговля процветала. Вслед за одним магазином появился другой, а потом и третий. И знаешь, как они назывались? Магазины Войтюк-Збышевского.

 - Ничего себе, - выдохнула я.

 - Вот именно, я тоже ахнула, когда узнала. Но продолжу. В 1939 году Гитлер ввел войска в Польшу, началась война. Войтюк с семьей рванул к советской границе, а Збышевский остался, надеясь сохранить семейный бизнес. Так братья расстались.

 Поляков, пересекших границу СССР, депортировали за Урал, где им пришлось ох, как не сладко. Сергей говорил, что его отец, хоть и был маленьким, но прекрасно помнил бараки, голод и жуткие морозы.