- Соня, вставай, - донесся до меня голос Сергея.

- Иду, - отозвалась я, и вновь уснула.

- Маша, поднимайся, остынет же все.

 Прошлось внять голосу шефа. Я открыла глаза и увидела, как он выходит из комнаты. «Ах, вы только посмотрите, какой деликатный мужчина. И где была его деликатность, - я посмотрела на часы, - час тому назад?»

 Я вскочила с дивана, самочувствие было отличным, настроение прекрасным. И даже то, что юбка измялась, а очки оставили красный след на переносице, не портило душевного комфорта. Пока я возилась в ванной, мое второе «Я» вышло на связь. Ниже привожу стенографию диалога (надеюсь, это все-таки не признак грядущей шизофрении):

 « - Он действительно ревновал?

- Уверена.

- Но ведь не ревнуют, если...

- Не смеши, Войтюк и любовь? Исключено.

- Тогда, что это?

- Думаю, чувство собственника. Многие мужики путают его с любовью.

- Но ведь он испугался, что я могла уйти?

- Я тоже могла, не забывай.

- Так, эти диалоги доходят до абсурда.

- Тогда о чем ты хотела поговорить?

- Меня смущает ручной Войтюк. Это - неправильно.

- Не обольщайся, он ручной, пока нас не трахнул.

- Фу!

 - Правда жизни, дорогая. Жаль, конечно, но как только мужики нас «имеют», то накал их страстей сразу же падает.

 - И что делать? Я хочу Сергея до звона в ушах. Но как только поддамся, он меня вскоре бросит.

 - Вот ты и сказала то, что так долго прятала и от себя, и от меня. Ты его хочешь, и хочешь давно.

- А ты не догадывалась?

- Я это просто знала.

- Но ведь и он нас хочет, не забывай.

 - Только вот в удобное для себя время. Помнишь, как он сказал, что сначала разберется с Агатой? Так что придется ждать.

 - Чего ждать? Да и сколько?

 - Это знают лишь Господь Бог и Войтюк. У них и спрашивай.

 - Но я не хочу! 

- Что же делать?

- Будем думать. И думать очень хорошо.

- Тогда, до связи, пока».

 На обед Сергей приготовил жареную рыбу в кляре, рис и салат из помидоров с майонезом. Порции были просто огромными. На мой вопросительный взгляд, он ответил:

 - Я не знал, сколько тебе положить. В общем, ешь, а там видно будет.

 Мы занялись обедом, слушая последние новости. Небольшой телевизор, вмонтированный в кухонный стеллаж, бодро рассказывал, где кого убили, кого взорвали, и кто умер за последние сутки на нашей «веселой» планете. Такой «оптимизм» комментатора, вкупе с его бодрой улыбчивой физиономией, привел к тому, что мы с Войтюком дружно прыснули.

 - Ты только посмотри на него, - я не удержалась от смеха.

 - Похоронная фирма «Не горюй!» – вставил Сергей, чем вызвал новый приступ хохота.

 - Лучше переключи на музыку, - посоветовала я, - доесть ведь хочется. Все так вкусно.

 - Спасибо, - улыбнулся довольный шеф.

 Уже после обеда, когда мы курили на балконе, Сергей сказал:

 - Завтра я уточню, когда прилетает Агата. Нужно будет заказать ей номер-люкс в отеле. И подумать над тем, как пани Збышевская будет перемещаться по городу. Я могу выделить Витю и свой «БМВ», но захочет ли она?

 - Все утрясем по ходу визита, - успокоила я шефа. – В конце концов, это ведь не царственная особа приезжает, чей визит будет освещать мировая пресса.

 - Все так, - согласился он, поворачиваясь к солнцу спиной. – А ты смотри, как припекает. И не скажешь, что дождь шел полдня. – Сергей посмотрел на часы. – Ого, пятый час уже.

 - Тогда мне пора, - сказала я.

 - Куда это?

 - На кудыкину гору, Войтюк.

 - Не хами.

 - А ты не спрашивай.

 - Но ведь интересно же?

 - Хорошо, так и быть, скажу. Я иду домой досыпать.

 - Так я и поверил.

 - Хорошо, я иду бить Люську, - решила честно признаться я. – И предупреждаю - не смей вмешиваться. Мы с ней сами разберемся, что к чему.

 - Но она ведь и моя подруга, - законно заметил шеф.

 - Не в этот раз, Войтюк. Наша подруга переступила черту, так что пусть расплачивается. И вообще, что-то задержалась я у тебя. Пора и честь знать.

 Я вышла в прихожую, забрала сумку и, повернувшись к шефу, официально попрощалась:

 - До завтра, Сергей Николаевич. Вы ведь выходите на работу? Очень хорошо. Значит, там и увидимся.

 - Я позвоню вечером, - предупредил меня Сергей.

 - Зачем?

 - Затем.

 - Вразумительное объяснение.

 - Мне нельзя тебе позвонить?

- Хорошо, звони, но не позже девяти вечера. Я рано ложусь.

 - С чего бы это? Хорошо, как скажешь, позвоню в девять.

 - Пока, шеф.

 Вместо того чтобы нестись к Люське на «разборку», я свернула на рынок, прошлась по лоткам и выбрала к ужину виноград и дыню. А позже в магазине прикупила твердого сыра и свежий багет. 

 В шесть часов вечера впору было вешаться от безделья. Нет, все-таки придется идти к подруге ругаться, скучно ведь. Но Люська, наверное, отдыхает с дороги, так что лучше отложить это удовольствие на более позднее время. «Если делать нечего – иди и побегай, дорогуша. Одновременно и лишние калории растрясешь», - посоветовала моя вторая половина, так что, переодевшись, я вскоре бежала по привычному для себя маршруту.

 Плеер остался дома, и отвлечься от уличного шума в этот раз не удавалось. Поэтому пришлось рассматривать автобусы, развозящие народ по домам после рабочего дня. И улыбаться чинно дефилирующим знакомым старичкам, выгуливающим внуков, собак и самих себя. А еще обратить внимание, что во дворах замелькали съезжающиеся после каникул дети и подростки. Ведь скоро сентябрь.

 - Маша, - крикнули сбоку. Я затормозила, поворачиваясь, и увидев, кто позвал меня, сразу заулыбалась. Тетя Клава, мамина приятельница, сидела на скамейке в тени большого каштана и курила. Рядом стояла чашка кофе и обкусанный пирожок.

 - Привет, - поздоровалась я. – Отдыхаем?

 - Да вот, заправляюсь перед новым рывком. – Клава кивнула на парикмахерскую, где работала уже 40 лет. – Клиентка, представляешь, записалась предварительно. Еще и уговаривала меня, чтобы я выделила ей 3 часа. А сама не явилась. Хорошо, хоть перезвонила, что не придет. Теперь вот жду, может, кто другой появится.

 Решение пришло мгновенно:

- Тетя Клава, а если меня попробуем?

 - Господь с тобой, Марья, ты же знаешь, что я уже который год уговариваю тебя сменить прическу.

 - Но при мне нет денег.

 - Занесешь позже, невелика беда.

 Тетя Клава энергично подхватилась со скамьи и, взяв меня за руку, («Чтобы не передумала», - объяснила она) завела в парикмахерскую.

 Через минуту я уже сидела укутанная шелковой накидкой перед большим зеркалом. В начале Клава немного поколдовала вокруг меня, зачесывая мои волосы в разные стороны, а потом решительно вынесла вердикт:

 - Делаем рваную челку и мелирование.

 - А это больно?

 - Что?

 - Мелирование.

 - Не смеши меня.

 - Жаль. Кто бы меня насмешил?

 - Ты что, Маш, расстроилась?

 - Тетя Клава, когда годами видишь в зеркале одно и тоже, то перемены как-то пугают, знаете ли.

 - Так ты передумала? – расстроилась Клава.

 - Ни в коем случае.

 - Вот и отлично, девочка. Я всегда верила, что ты однажды придешь ко мне, и я из тебя сделаю красавицу.

 Так, у Золушки появилась еще одна волшебная тетушка. Первой была Люся, когда рассказала о конкурсе на должность референта. И я изменила профессию, вычеркнув ненавистную бухгалтерию из своей жизни. А теперь вот тетя Клава меняла мою внешность, делая из Золушки Принцессу. Ну-ну, посмотрим, что у нас получится.

 Следующие три часа меня активно стригли, обрезая волосы прядями разной длины. А потом красили. Когда же Клава, отложив фен, повернула меня лицом к зеркалу, я себя не узнала.

 На меня «смотрела» роскошная грива волос. Платиновые «нити» придали моему русому окрасу необходимый шарм и стильность, а челка прядками и пышный затылок с локонами немного ниже плеч, увеличили объем головы вдвое. От такого великолепия мое лицо без косметики просто исчезло.