- Все нормально?- он протянул руку, помогая мне сесть.

 - С-Спасибо. - Я убрала волосы под шапку и подняла к нему покрасневшее лицо, - Большое спасибо. - Мужчина отмахнулся от моих благодарностей, добавив только: 

- Хорошо, что вам кусты навстречу попались, а не дерево. 

- Лучше бы дерево. Я не чувствовала бы себя так глупо.

- Глупо сидеть в снегу, - Павел протянул мне руку, помогая встать. – Попробуйте ногу. Идти сможете?

 Колено слушалось плохо, все тело болело, хотелось плакать, но приходилось держаться. Павел разыскал мои лыжи и посоветовал подождать его на краю спуска. Через какое-то время он подъехал с большими санями:

- Садитесь. Сани я потом верну. Здесь часто падают, практика проверенная. – А через мгновение добавил. - Я вас узнал, мы из одного санатория.

Увидев выражение моего лица, он рассмеялся:

 - Чему вы удивляетесь? Сами виноваты: молодая, интересная девушка, а все время одна. В нашу сторону вы не смотрите. Вот и обратили на себя внимание.

 Павел помог мне удобно сесть, и мы стали медленно съезжать, делая частые остановки. Разговаривать с его спиной мне сейчас было легче, чем смотреть в глаза, поэтому я поинтересовалась:

- А зачем вам еще и мое внимание? Его у вас и ваших товарищей и так достаточно.

- Ах, какое высокомерие я слышу в вашем голосе. Вы нас так презираете? - Он не оборачивался, но я поняла, что ему смешно.

- Глупости. Это вообще не мое дело, кого-то презирать или осуждать. Каждый делает лишь то, что ему хочется. Если кому-то нравиться быть ленивым котом на руках заботливой мамочки – это его личное дело.

 Павел остановился и уже, не скрываясь, захохотал. А потом просто сел в снег возле саней, и продолжил:

- Неужели это так ужасно выглядит со стороны?

- Почему, ужасно? Наоборот, все очень мило.

- Мило?

Он опять засмеялся, а я, открыв рот, засмотрелась на него. Какой мужчина! Да еще синие глаза, в придачу! Мне хотелось ему честно признаться, что плююсь ядом от обычной ревности. Но я скорее съела бы свой язык, чем сказала это. Павел встал:

- С «великими страстями» мы разберемся позже, а пока нужно доставить вас к врачу. – И добавил, - Меня зовут Павел.

- Маша, очень приятно. – Протянуть грязную холодную руку для знакомства я не решилась.

 Спуск продолжился, и через полчаса, стараниями Павла, я попала в санаторий.

 Это нужно было видеть.

 Меня, как принцессу Эдинбургскую (и откуда взялось такое сравнение?), внесли на руках в холл. Лицо у Павла было торжественным, я же решительно пыталась вырваться и шипела какие-то угрозы. Но его это только забавляло. Мы медленно прошествовали (именно, прошествовали) на глазах у изумленной публики в сторону приемной, к дежурному врачу. Дело шло к обеду, и в холле собралась почти вся смена. То, что они увидели, повергло всех в шок.

 Их кумир, король, и несет какую-то грязную чувырлу! Лица поклонниц не скрывали ни изумления, ни острого неприятия.

 Тишина просто звенела.

 Павел подмигнул, еле сдерживаясь от хохота, а через секунду мы оказались за спасительной дверью приемной.

- Возможен небольшой вывих, - задумчиво сказал доктор. Он ощупал мое колено, а потом нажал где-то сбоку. Вспышка острой боли отключила меня мгновенно. Я этого не ожидала, а то бы предупредила доктора, что у моего организма есть такая особенность – при сильной боли я теряю сознание.

 Запах нашатыря возвратил меня на бренную землю, а жаль. Боль во всем теле возвратилась, правда, нога почти не болела. Я открыла глаза.

 - Ну, голубушка, как вы себя чувствуете? – врач внимательно меня разглядывал.

 - Жить буду, но чуть позже, - прохрипела я и услышала у себя за спиной хихиканье; а потом раздался веселый голос Павла:

 - Доктор, она по дороге тоже шутила, хотя я видел, что ей плохо. Мужественная девочка.

 А я вдруг обнаружила, что лежу на столе в одном белье, лишь прикрытая пледом. Судорожно подтянув его до шеи, я прошептала:

- Что..? Почему..?

Павел вышел у меня из-за спины и торопливо сказал:

 - Пойду, возьму ключи от твоей комнаты. Пусть доктор сам объяснит, что произошло. Да и общественность в холле нужно успокоить.

 Когда дверь закрылась, я решительно потребовала объяснений, почему лежу почти голая.

 - Когда вы потеряли сознание, я, с разрешения вашего кавалера, воспользовался ситуацией, то есть, вправил колено, - объяснил врач. - А когда Павел рассказал, что нашел вас, висящей на кусте, я решил посмотреть весь позвоночник. Вы не беспокойтесь, я мануальной терапией занимаюсь уже не один год. А проверить вас было нужно, так как могли обнаружиться и другие вывихи. И это оказалось верным решением. Я поставил на место седьмой шейный позвонок, а также позвонки в районе поясницы. Не знаю, сейчас вы их свернули или пару лет назад, но вправить их было нужно, ибо в ближайшем будущем вас ждал роскошный радикулит.

Доктор улыбнулся и добавил, чтобы я не беспокоилась о колене. «Покажетесь через 2 дня и, если все будет спокойно, можно будет снова осваивать наши лыжные трассы, но уже потихоньку». 

Я поблагодарила врача от всей души. В это время вернулся с ключами Павел.

- Давай, одевайся, я подожду за дверью. – Он увидел мое лицо и понял, что я расстроена и обижена тем, что он видел меня раздетой. - Маша, я тебе потом все объясню. 

 Что мне оставалось делать? Я оделась, потихоньку дошла до двери и открыла ее. Павел вновь поднял меня на руки и понес на второй этаж; благо, боковая дверь из приемной была открыта, и нам не пришлось снова проходить через холл.

 По дороге я вдыхала его запах, такой мужской и возбуждающий, а сама изо всех сил старалась успокоиться. «Держи себя в руках, дорогуша, а свое идиотское желание прижаться к нему и поскулить от счастья забудь. Вы познакомились - и этого, пока, достаточно».

 Выяснять, почему Павел не вышел из приемной, когда меня осматривал врач, расхотелось. Но надо было чем-то себя утешить: «Раз он остался, значит, так было нужно». По крайней мере, мне не пришлось стыдиться своего белья. Это всегда было моей слабостью – красивое белье. А фигурой Бог меня и так не обидел.

 - Я не спросила у доктора, мне можно в горячую ванну? - вдруг вслух проговорила я.

 - Я тебя занесу в комнату, а потом схожу, узнаю. – Павел открыл дверь и аккуратно уложил меня на кровать.– Ты полежи, я скоро вернусь.

 Он ушел, а я через несколько минут уже спала.

- Просыпайся, Маша. – Чей-то голос прорвался ко мне сквозь сон. - Ванная уже наполнилась, ты же хотела полежать в горячей воде. Доктор сказал, что можно. – Павлу, наконец, удалось разбудить меня. Он все пытался заглянуть мне в лицо:

 - Уйди, не смотри на меня, - я отвернулась, чувствуя, что краснею.

- Я не уйду. – Он решительно уселся в кресло. – Во-первых, тебя сейчас нельзя оставлять одну, вдруг опять отключишься; знала бы ты, как я испугался. Во-вторых, нам нужно поговорить. А в-третьих, вода остынет.

 Он протянул руку к журнальному столику и накрыл свое лицо подвернувшимся журналом. Я хихикнула. Это была «Натали». У нее всегда на обложке лица красоток крупным планом. Благодаря этому, теперь в кресле сидел торс Павла с лицом роковой блондинки.

 Я забрала со стула халат, сунула ноги в шлепанцы и ушла в ванную комнату. Какое же это было блаженство, лежать в горячей воде. Мышцы медленно расслаблялись, кожу пощипывало. Хотелось спать и плакать одновременно. Павел пару раз окликал меня из-за двери, чтобы убедиться, все ли со мной в порядке.

 «Неисповедимы пути Господни. Познакомилась с мужчиной, от которого без ума, а теперь жду-не-дождусь, когда же он уйдет», - думала я. Мечтать о чем-то большем, чем обычное знакомство, было просто глупо. Решив это для себя, я нырнула под воду.

 Вымытая голова и чистое тело примирили с собственной дуростью (это - о неудачном «слаломе»), сейчас мне нужна была только постель. Я хотела снова уснуть, чтобы не чувствовать боли во всех мышцах, а главное – не думать. Самоанализ всегда отравлял мне удовольствие от ошибок и глупости. Но, раскритиковав себя в пух и прах, я делала выводы и примирялась сама с собой.