– И как долго вы намерены здесь оставаться?

Я так поразилась хамской прямоте вопроса, что даже остановилась.

– Вам-то какое дело? – сказала я наконец, не найдя более жестких слов.

– Просто интересуюсь…

Я посмотрела на собеседника с уже неприкрытым раздражением.

– Ну, да… все забываю. Я же темная личность!

– Макс так уже не считает, – подбодрил меня Саша.

– А вы?

Минуту он молчал, разглядывая бурую талую жижу под ногами.

– Скажем так: я был бы полностью удовлетворен, если бы вы вспомнили, как сюда попали.

– Скажем так: если бы я это вспомнила, я бы тоже была полностью удовлетворена.

Саша тихо засмеялся.

– Язва! – заметил он укоризненно.

Я пожала плечами.

– Вот интересно, почему все так озабочены подробностями моей жизни? Почему бы не заняться собственной? «Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?»

– Это вы обо мне? – догадался Саша.

– И о вас…

– И что же во мне такого подозрительного?

– Честно?

– Честно.

Я прикусила нижнюю губу. Говорить или нет?

– Мне непонятно, на что вы живете, – все-таки не удержалась я.

– Ах, вот как!

– Да. Вы не работаете, однако ведете приятный рассеянный образ жизни. Вот я и думаю: на какие доходы?

– А вдруг я наследство получил? – серьезно спросил Саша.

Краска бросилась мне в лицо.

– Не смейте надо мной смеяться! – сказала я ровным голосом.

– И не думал!

– Вам Максим рассказал, да?

Саша промолчал.

– Конечно, он, – с горечью резюмировала я. – Позавчера. Я видела, как он к вам потопал. На производственное совещание, надо полагать.

Саша молчал.

– Ну? – спросила я. – Чего молчите?

– Прикидываю, – наконец соблаговолил раскрыть рот собеседник.

– Что прикидываете?

– Действительно ли я так подозрительно выгляжу. Да, пожалуй, вы правы.

Саша с интересом посмотрел на меня.

– Знаете, Аня, а вы довольно проницательный человек.

– Угадали.

Саша помолчал еще немного. Усмехнулся в усы и примирительно сказал:

– Вы правы. Официально я не работаю.

– Работаете неофициально?

– Точно.

– Консультантом в какой-нибудь хлебной структуре?

– Да нет, – ответил Саша. Присел на корточки и повозил Тобола за уши в разные стороны. – Я сам структура.

Тобол вырвался из его рук и удрал подальше. Саша поднялся на ноги.

– Вы? Структура?

Он молча улыбнулся.

– Заинтригована, – признала я с интересом. – Подробней нельзя?

Саша вздохнул.

– В общем, ничего криминального. Я занимаюсь конфиденциальными домашними делами.

– Частный сыщик?

– Не только. К примеру, недавно ко мне обратился один мой знакомый. Его племянник ходит в школу, возле которой продают наркотики. Причем никакая милиция никаких мер не принимает.

– Почему? – не поняла я.

Минуту Саша молча смотрел на меня.

– Да, – ответил он отвлеченно. – Здорово вам память отшибло…

И насмешливо пояснил:

– В доле, наверное!

Я поперхнулась. Действительно, глупый вопрос.

– И что вы сделали?

– У меня остались выходы на старых сослуживцев. Вот мы собрали ребят, приехали на точку и переломали дилерам ноги.

Я захлопала ресницами, но продолжения не последовало.

– И все?

– Пока все, – миролюбиво подтвердил Саша.

– А если они вернутся? – спросила я почему-то шепотом. – Убьете, да?

Саша оглянулся вокруг, придвинулся ближе и поманил меня пальцем. Холодея от любопытства, я подставила ухо.

– И на органы разберем! – шепотом пообещал собеседник. – Чего добру пропадать?

Я обиделась и отодвинулась в сторону. Саша расхохотался.

– Не задавайте глупых вопросов, и не будете получать глупых ответов, – сказал он наставительно.

– Я запомню, – пообещала я.

За этим увлекательным разговором время прошло незаметно, и я спохватилась только тогда, когда заметила на дороге приближающийся джип.

– Ой! Девочки возвращаются.

– Вам уже пора? – выразил Саша вежливое формальное огорчение.

– Да, я побежала.

– Не упадите, – пожелал он мне вдогонку.

Я сделала несколько неторопливых шагов в сторону поселка и вдруг остановилась.

Почему в его словах мне вечно мерещится скрытый смысл?

Не знаю…

Но надо признать, что речи отставного военного хирурга кажутся мне такими же двойными, как его лицемерные зелено-карие глаза.

День прошел как обычно.

Сначала мы с Генриэттой позанимались музыкой, потом немного потрепались с Эллой.

Затем Элла пожаловалась на вчерашнюю бессонницу и удалилась в свою спальню.

Я выбрала себе книжку и уселась с ней в глубокое кожаное кресло.

Где и просидела до приезда Максима.

Поужинали мы, как обычно, довольно поздно, и Максим передал мне список банковских телефонов и адресов.

– Только я сомневаюсь, что тебе ответят по телефону, – сказал Колобок.

– Почему?

– Банковская тайна, и тому подобное…

– Я же не спрашиваю, сколько, у кого на счету! – возмутилась я. – Я хочу спросить только одно: открывала я счет в этом банке или нет?

Максим вздохнул.

– Сомнительно звучит, – сказал он. – Оператор может подумать, что кто-то балуется.

– А я объясню, что у меня амнезия! – настаивала я. – Тоже не поверят?

– Не знаю, не знаю, – ответил Максим, поглаживая чисто выбритый подбородок. – Попробуй! Авось получится…

– А если не получится?

– Тогда я что-нибудь придумаю, – пообещал Колобок.

Настоящий друг.

Ужинали мы с ним вдвоем. Элла из своей комнаты больше не вышла, Генриэтта тоже отправилась спать неподобающе рано.

Несколькими днями раньше перспектива поужинать один на один с Колобком подвергла бы меня в шок. Но сегодня мы сидели за столом, как старые приятели, и вели непринужденную беседу. Неопределенность, омрачавшая наши отношения, ушла в прошлое.

После ужина я поднялась в свою комнату. Включила телевизор, посмотрела какой-то детектив. Фильм меня не вдохновил.

Я отправилась в ванную.

Привела себя в порядок и улеглась в кровать.

Попробовала почитать на сон грядущий, но неожиданно поняла, что у меня разболелась голова.

Погода меняется.

Я выключила свет и немного поворочалась с боку на бок.

Головная боль не только не успокаивалась, но расходилась все сильней. Промучившись некоторое время, я включила свет и посмотрела на часы.

Половина второго. А сна ни в одном глазу.

«Ничего не поделаешь, – поняла я. – Придется идти за таблетками».

Аптечка находилась на кухне. Собственно, аптечкой это назвать было трудно: так, лекарства первой необходимости. Цитрамон, парацетамол, капли для носа, йод, баралгин и куча пакетиков с надписью «Колдрекс».

Я набросила на ночную рубашку махровый банный халат и отправилась в путешествие по полуосвещенному дому.

В доме уже царила сонная тишина, поэтому одинокий женский голос внизу звучал особенно отчетливо. Хотя женщина старалась говорить шепотом.

Я замерла перед кухонной дверью.

Несомненно, это был голос железной леди Марьи Гавриловны.

Очень странно. Почему она разговаривает шепотом? И с кем она разговаривает?

Я прилипла ухом к двери, но голоса собеседника не услышала.

Экономка говорила по телефону. И, судя по ее тону, говорила с человеком, которого считала своим кровным врагом.

– Нет, – сказала она яростным шепотом. – Больше я ждать не хочу! Понятно?

Пауза. Видимо, собеседник пытался ей что-то объяснить.

– Мне наплевать, – прошипела Марья Гавриловна. – Это твои проблемы.

Еще одна пауза. Долгая и красноречивая. Очевидно, человек на другом конце провода пустил в ход все свое обаяние.

– Хорошо, – сдалась наконец Марья Гавриловна. – Подожду еще неделю. Но не больше! Это ясно?

Тишина.

Грохнула трубка, с силой брошенная на стол, неузнаваемый голос всегда корректной домоправительницы отчетливо произнес: