Я всхлипнула в последний раз, отобрала у Эллы салфетку и тщательно вытерла лицо.

─ Это какой-то ужас! – сказала я тихим голосом. – Ничего про себя не знаю!

─ Представляю себе, ─ посочувствовала Элла.

Я посмотрела на нее и горько усмехнулась. Представить такое со стороны просто невозможно.

Элла присела на край постели, взяла меня за руку и повторила:

─ Ни о чем не волнуйтесь. Все будет хорошо. Мы с мужем вам поможем.

─ Ваш муж работает в милиции? – спросила я.

─ Нет, ─ ответила Элла с улыбкой. – Мой муж кинопродюсер.

─ А-а-а, ─ протянула я разочарованно.

─ Но у него полно знакомых в милиции, ─ поторопилась Элла меня успокоить. – Так что найдем, к кому обратиться.

В дверь постучали.

─ Можно? – спросил снаружи мужской голос.

─ Входи, Максим, ─ громко разрешила Элла.

Дверь открылась, и на пороге комнаты возник тот самый уютный толстячок, похожий на Колобка. В руках он держал поднос с одинокой чашкой бульона. Еще на подносе лежал тоненький поджаренный гренок, чистая льняная салфетка и столовая ложка.

Мужчина подошел к кровати, опустил свою ношу на столик, стоявший рядом. Достал из кармана носовой платок и вытер лоб.

─ Вот, ─ сказал он неловко. – Принес. Вы поешьте…

─ Спасибо, ─ ответила я с благодарностью. – Вы очень добры.

Колобок кивнул, старательно пряча глаза. Не знаю, почему он это делал. Возможно потому, что был недоволен присутствием постороннего человека в своем доме. А возможно, я представляю собой такое малоаппетитное зрелище, что лучше смотреть в сторону.

Элла взяла с подноса чистую салфетку, встряхнула ее и расстелила поверх одеяла. Подняла чашку с бульоном и проинформировала меня:

─ Бульон теплый. Чашку удержите?

─ Постараюсь, ─ сказал я тихо. На меня пахнуло ароматом свежего куриного супа, и желудок немедленно скрутило в коротком спазме.

Элла передала мне бульонницу и некоторое время не отрывала пальцев от второй ручки. Убедившись, что я не выроню чашку, она успокоилась и отодвинулась в сторону.

Я сделала глоток. Восхитительно ароматная жидкость согрела пищевод и плавно переместилась в желудок. Только сейчас я поняла, насколько проголодалась.

Колобок отошел к стулу, стоявшему возле двери, и присел на него, время от времени вытирая лоб носовым платком. Элла к мужу не присоединилась: стояла в двух шагах от меня и пристально наблюдала за тем, как я поглощаю свой скромный обед.

Молчание стало невыносимым, и я осторожно вернула чашку на поднос.

─ Вы уже наелись? – осведомилась Элла.

─ Да, ─ солгала я. – Больше не хочется.

─ Как вы себя чувствуете? – неожиданно подал голос Колобок со своего места.

─ Спасибо, хорошо, ─ откликнулась я.

Он кивнул все так же не глядя мне в лицо.

Я растопырила пятерню и провела ею по волосам. Ничего себе! Сплошные колтуны! А у меня, оказывается, длинные волосы…

─ Как вас зовут? – спросил Колобок, устав дипломатничать.

─ Макс! – укорила Элла мужа.

─ Должен я знать, как обращаться к гостье! – поторопился Колобок объяснить свою неделикатную инициативу.

Мне стало одновременно и смешно и грустно. Забавная парочка.

─ Мне очень неловко, но я ничего не помню, ─ ответила я. Подумала и добавила:

─ Простите меня. Я понимаю, как вам неприятно присутствие постороннего человека в доме. Я перееду…

─ Куда? – поинтересовался Колобок, глядя в сторону.

Я пожала плечами.

─ Ну, пока не знаю… В гостиницу.

─ И на какие деньги? – снова вылез бестактный хозяин со своими практическими замечаниями. – У вас при себе ни копейки не было!

Я молча подбросила в воздух кольцо, которое лежало на пододеяльнике.

─ А! – догадался Колобок. – Драгоценности продадите!

─ Придется, ─ ответила я легко.

─ На это время нужно, ─ напомнил Колобок. – Или придется продавать за копейки. В вашем положении я бы не советовал суетиться. Неизвестно, как долго продлится амнезия…

Я издала протяжный вздох.

─ Хватит, Макс! – решительно вмешалась Элла, перехватывая инициативу. – Нечего на человека тоску нагонять!

─ Я только хотел…

─ Хватит!

Колобок покорно умолк.

Элла улыбнулась мне и спросила:

─ Вы не возражаете, если мы пока будем называть вас Аней? Нужно же как-то обращаться!

─ Не возражаю, ─ ответила я вежливо.

─ Прекрасно.

Элла успокоилась и развернулась к мужу.

─ Ты не опоздаешь? – спросила она многозначительно.

Колобок послушно поднялся со стула.

─ И галстук замени! – крикнула Элла вслед закрывающейся двери.

Посмотрела на меня, развела руками и виновато сказала:

─ Уж какой есть!

─ По-моему, замечательный, ─ ответила я совершенно искренне.

Элла немного покраснела.

─ Ну, фигура, конечно, не богатырская…

─ Он же не цирковой силач, ─ возразила я.

─ Внешность тоже не голливудская…

─ И слава богу! Не знаю ничего более гадкого, чем красивый мужчина!

─ Ну, почему же, ─ не согласилась Элла, но как-то вяло. – В красивом мужике есть своя прелесть…

Я пожала плечами.

Не вижу никакой прелести в самовлюбленном павлине, зацикленном на себе, родном. А большинство красивых мужчин относится именно к этой малоприятной категории.

Хотела сказать это собеседнице, но посмотрела на нее и осеклась.

Элла застыла на месте, глядя в окно невидящими глазами. Ее моложавое лицо как-то странно опустилось, обвисло, и настоящий возраст обозначил себя с беспощадной ясностью.

Сорок с хвостиком. Сорок два или сорок три.

Интересно, о чем можно думать с таким мрачным выражением лица? «Не иначе, как о самовлюбленном мужике с замашками павлина», – решила я, бросив еще один короткий взгляд на лицо хозяйки.

Есть, есть в этом доме свой скелет в шкафу!

Тут Элла встрепенулась, кожа на ее лице мгновенно подтянулась, разгладилась, и через минуту не меня благожелательно смотрела ухоженная красивая женщина тридцати пяти лет отроду.

─ Ну, не буду вам мешать, ─ сказала она церемонно. – Отдыхайте, поправляйтесь, а дальше посмотрим по обстоятельствам.

Она подошла к моей постели, вытащила из-за спины одну подушку и небрежно бросила ее с кресло.

─ Вот так. Ложитесь.

Я послушно улеглась. Уже ясно, что в этом доме спорить с хозяйкой не принято.

─ Поспите немного, а вечерком снова увидимся, ─ сказала Элла и пошла к двери.

Перед выходом остановилась, бросила на меня через плечо внимательный взгляд, улыбнулась и скрылась из виду.

Не успели затихнуть ее шаги, как я моментально вскинулась на кровати. Схватила чашку с еще теплым бульоном, холодный масляный гренок и жадно откусила от него половину. Захрустела крошками, запила их бульоном… и чуть не подавилась.

Из полуоткрытой двери на меня смотрела смешная девчонка лет десяти. Девчонка улыбалась во весь рот, демонстрируя скобки на мелких неровных зубках.

Я с трудом проглотила неразжеванный гренок.

─ Привет, ─ сказала я неуверенно.

─ Привет, ─ ответила шепелявая девица, и улыбка ее стала еще шире.

─ Аня, ─ представилась я.

─ Ну, да! – пришла в восторг девчонка. Влезла в полуоткрытую дверь и встала на пороге, разглядывая меня зачарованным взглядом. – Вспомнила, да?

─ Нет, ─ покаялась я в третий раз. – Не вспомнила.

─ А как тогда…

─ Твоя мама сказала, что на кольце есть надпись, ─ перебила я свою малолетнюю визави. Девочка, видимо, была дочерью хозяев дома. Для прислуги чересчур мала.

─ А, ну да, ─ не стала спорить девочка. – Я слышала, как мама говорила папе. А ты вообще ничего не помнишь?

─ Вообще ничего.

─ Класс!

Девчонка посмотрела на меня с уважением.

─ Тебя зовут Генриэтта? – спросила, вспомнив монолог Эллы.

─ Ага, ─ не стала спорить девочка. – Дурацкое имя, правда?

─ Нет, почему? – дипломатично возразила я. – Красивое имя.

─ Красивое где-нибудь в Англии, ─ сказала девчонка беспечно. – Мне, вообще-то, плевать, как меня называют. Папа огорчается.