Переводчик: Анастасия Козырева, Екатерина К

Переводчик: Анастасия Козырева, Екатерина К

Редактор: Екатерина Шевчук

Вычитка: Lisi4ka

Оформление: Lisi4ka

Обложка: Mistress

Ад оказался совсем не таким, как я представлял.

Кристально голубое чистое небо. Палящее солнце. Лёгкий бриз. Спокойная гладь воды. Рыба клюёт. По радио играет классический рок. Поблизости ни одной живой души. Холодное пиво и содовая в холодильнике. Прекрасная итальянка в бикини на борту лодки.

Большинство парней поубивали бы друг друга за возможность оказаться на моём месте, учитывая этот рай.

Я же, напротив, продал бы душу дьяволу, лишь бы оказаться где-то в другом месте.

Я молился Всемогущему Богу, чтобы он послал ураган, ливень или разверз море.

Хоть что-нибудь.

Что угодно, только бы не смотреть, как Обри битый час выставляет напоказ свои прелести, будто торговец свой товар на базаре. Лично я знаком с её товаром давным-давно. Он такой же фальшивый, как и она сама, и я ни за что на свете не куплюсь на это снова.

К счастью, мои клиенты, братья Янг, по большей части ничего не замечали. Они здесь исключительно для турнира по рыбной ловле. Мы вышли в море уже после прилива, поэтому наловили кучу рыбы.

Они взяли с собой мистера Перотти, отца Обри, в знак благодарности за то, что он был их адвокатом в процессе запуска новой компании по прокату питания.

Такова была позиция Обри.

Эта же компания великодушно предоставила свои услуги для соревнований, председателем которых она стала в конце лета, и ей просто хотелось отблагодарить их лично. Обри ворковала над ними, пока они вежливо не пригласили её присоединиться, и она сразу засияла от счастья. Мой вариант благодарности состоял из кивка головой и дружеского удара кулаками, который значительно отличался от варианта Обри.

Она, возможно, также устроила им стриптиз, учитывая количество ткани на её теле, после того, как сняла синий верх купальника. Назвать это бикини у меня просто язык не поворачивался. Может быть, чрезмерная демонстрация кожи была их семейной чертой. Шорты мистера Перотти были вдвое короче моих, и в два раза уже. Слава Богу, Обри была не такой волосатой, как её отец. Надо отдать ей должное за это.

Так же не помогало и то, что мистер Перотти выступал в роли свахи Обри, пытаясь любым способом подтолкнуть её ко мне. Он был похож на менеджера, который пытается продать поддержанный автомобиль в кратчайшие сроки. Он часто заставлял ее подать что-то или принести, чтобы она постоянно нагибалась и демонстрировала мне все свои прелести. Я боялся даже подумать, что будет после того, как он выпьет ещё пару бокалов пива. Например, только что он взял её за бедро и сказал, что она такая же стройная, как и её мать. Клянусь Богом, в этот момент, мои грёбаные яйца стали размером с чёртов горох.

Честно говоря, мне было обидно за Обри. И жалость была самой сильной эмоцией, которую она вызывала во мне в последние дни. Я понял, почему она это делала - бросалась мне на шею. Ещё когда мы были детьми, её папа сказал, что хороший брак - это то, что он от неё ждёт. Способ заставить его гордиться ею. И, почему-то, он решил, что идеальным зятем буду я - сын его лучшего друга. Думаю, он участвует во всём этом «рыбном эксперименте», - его слова, не мои, - только для того, чтобы попытаться повлиять на меня и заставить возглавить компанию моих родителей. И Обри была бы рядом, как идеальная жена-трофей.

Жаль, никто не спросил, чего хочу я.

Я устал годами играть в их игры. Учился в Уортоне, сопровождал Обри на каждый благотворительный бал и ужин. Дьявол, я даже пробовал всё то дерьмо, которое она предлагала мне. В свои двадцать лет я имел невероятную силу воли.

Но ничто из этого не было настоящим.

Ничто не заставляло мою кровь бурлить и стремиться к чему-либо. Только управление своей собственной компанией. Не важно, что она была маленькой, зато она была моей. Я создал её своими кровью, потом и слезами.

И Сэди.

Блядь, эта девчонка заставляла меня чувствовать то, что было выше моего понимания, и совершать такие поступки, из-за которых раньше я высмеял бы родного брата. Я оставлял любовные послания. Вдыхал запах её волос. Пробирался ночью в её комнату, только чтобы заключить в свои объятия и почувствовать, как она прижимается ко мне. Я жаждал её прикосновений, словно наркоман. И я нуждался в большем, когда дело касалось её.

Я хотел всё.

Её нежные улыбки. Сладкий смех. Зелёные глаза, встречающиеся с моими. Её маленькие ладони на моей коже. Длинные ноги, обёрнутые вокруг моей талии. Её сексуальные стоны у моего уха.

Все её дни и ночи, и все завтра.

Я любил её, просто пока не знал, как сказать ей об этом.

Это слово пугало меня до чёртиков, понимаете?

Оно казалось таким хрупким, что, если использовать его как-то неправильно, оно рассыплется у меня на глазах. Как морская звезда. Пробовали когда-нибудь поднять такую? В моих корявых руках они постоянно ломались.

Обри стояла в носу яхты с вытянутыми руками и выгнутой спиной, задрав голову к солнцу. Сиськи и задницу выпятила вперёд. Я закатил глаза. Думаю, она должна была уже понять, что вместе нам не быть никогда. И я знал в чём была причина. Я был её единственной возможностью сбежать.

Её чрезмерно заботливый итальянец-отец не позволял ей и нос на улицу показать, пока не передаст её в руки мужа, которого непременно должен одобрить. Поэтому я и был единственным возможным вариантом. Я знал это. И мне было её жаль. Но не настолько чтобы быть с ней. Когда поблизости не было её родителей, и она забывала о своих скрытых мотивах, то становилась вполне сносной. В её чувстве юмора преобладал грубый сарказм, и она была умнее, чем думали её родители. Но они были слишком зациклены на идее выдать её замуж как можно быстрее. И это стало их всепоглощающей миссией.

Лично я был уверен, что Обри готова была сделать всё что угодно, только бы прекратить этот дурдом. Даже если это означало вешаться мне на шею при каждом удобном случае.

Какая грёбаная трата времени и сил.

Вообще-то, я должен отдать братьям Янг должное: они практически не обращали на неё внимание. Это хорошо для бизнеса. Быстрая адаптация к происходящей ситуации была важной чертой в руководстве, и братья очень быстро подстроить - они передавали мистеру Перотти пиво, пока он не отключился. Его волосатый живот поднимался и опускался при каждом вздохе, пока он храпел в одном из кресел. Я сделал музыку погромче, чтобы заглушить этот ужасный звук.

Ситуация была под контролем.

За исключением того, что пиво почти закончилось.

Я с тоской посмотрел на холодильник, и вместо единственной банки светлого Бад, взял бутылку с водой. Чего бы я не отдал, чтобы напиться прямо сейчас до полного забвения и не вспомнить ничего из этого потом.

Но я также был бизнесменом. Поэтому мне нужно было выполнять роль полезного, но не навязчивого руководства ещё по крайней мере несколько часов. Я уже и так много вытерпел и был практически свободен.

Но всё же, я недооценил ад.

У него было больше девяти кругов.

Я и забыл.

Когда Обри оттолкнулась от перил и, виляя бёдрами, направилась ко мне, она вдруг оступилась на своих высоченных каблуках и упала на пол, с пронзительным криком, обхватив свою лодыжку руками и хныча.

Братья посмотрели сначала на неё, потом на меня.

Мистер Перотти храпел на кресле.

Предполагаю, она была моей проблемой.

Сжав челюсти, я обошёл центральную консоль и присел на корточки рядом с ней, распластанной на полу.

— Ты в порядке?

Её темные глаза, полные слёз, встретились с моими.

Ох, блядь, неужели она и правда поранилась?

Я вздохнул.

— Где болит?

Слеза скатилась по её щеке. Должно быть тушь водостойкая, потому что держалась отлично. Всхлипнув, она ответила:

— Моя ло-лодыжка.

Сняв её идиотскую обувь, - какой, блядь, идиот надевает каблуки на борт яхты? - я аккуратно покрутил лодыжку. Она дёрнулась и вскрикнула, и, чёрт, нога уже начала распухать.

Ну просто прекрасно.

Оставшиеся три часа поездки стали проверкой на выдержку.

Обри не была терпеливой.

Под конец мне хотелось выбросить её за борт к акулам не меньше четырёх раз. Я подумал, что её сиськи прекрасно сойдут за плав средства. Мне бы даже не пришлось жертвовать спасательным жилетом.

От её отца не было никакой пользы. Когда мы остановились около турнирной пристани, и, как оказалось, заняли второе место, он ушёл с братьями Янг в бар пить пиво и праздновать. И на нём всё ещё были эти облегающие плавки.

— Ты возвращаешься на остров, да? Будешь недалеко от больницы с неотложной помощью? — он с силой похлопал меня по плечу, а затем сжал его. — Не возражаешь, если Обри будет с тобой? Уверен, она предпочтёт побыть с тобой, чем со мной.

Он пошевелил своими густыми бровями и подмигнул.

Я в поражении закрыл глаза, делая медленный вдох, чтобы успокоиться.

Боже Правый, на кого ты меня оставил?

— Без проблем, — эти слова едва можно было расслышать из-за моих сжатых зубов.

— Спасибо, сынок, — он похлопал меня по спине, прежде чем последовать за братьями Янг.

Я врубил на всю тяжёлый рок и направился к другому причалу, заглушая бесполезные комментарии сидящей в кресле-мешке Обри.

Глядя на часы и проклиная все вокруг из-за того, что мне никак не удастся быстро вернуться на остров, - не с таким ужасным движением по городу, - я отправил Сэди сообщение, в котором говорилось, что я заскочу к ней, как только завершу все свои дела тут.

Из всех дней, почему это должно было произойти именно в нашу последнюю совместную ночь перед предстоящими тремя неделями разлуки?

Когда мы пришвартовались, я поднял Обри на руки, вынужденный нести её. Опухоль уже спала, но она уверяла меня, что не может опираться на неё. Пофиг. Мне просто необходимо было поскорее выгрузить её на острове. Затем я смог бы вернуться и забрать все вещи с яхты. Её отец мог забрать её, когда ему угодно.