Я села рядом с Броком, напротив Штерна. А Вик возглавил стол.

— Я никому ничего не говорил, — дернул плечом оборотень.

— Попробуйте выдохнуть и подумать. Могу побрызгать в воздухе хвойным освежителем воздуха. Тогда смешанный запах Тиль и Брока не будет вам мешать, — светски промурлыкал Вик. — Кстати, вы могли бы заметить, что они, как ни странно, тоже истинная пара.

Говорить о моем перевоплощении мы не собирались. Еще не хватало начать долгий и нудный судебный процесс на тему «а не чистокровный ли оборотень наша Тильса?». Так что я послала другу острый, предупреждающий взгляд, но тот явно истолковал его как-то по своему. И попшикал в воздух хвойной вонючкой.

— Зар-раза, — выдохнул Штерн. — Нечего мне вспоминать. Это пусть Тильса вспоминает где языком чесала.

Прежде чем я успела найти по-настоящему злые слова, заговорил Брок:

— Может, ты и не трепался. А смартфон? Неужели у тебя не было ни единой фотографии Тиль? Ты не снимал ее спящую?

Ламертан вытащил свой телефон и, усмехнувшись, продолжил:

— У меня достаточно ее фото. В том числе и спящей. И прежде чем соврать, хорошо подумай, ведь от твоих слов зависит твоя же репутация.

На скулах Штерна заходили желваки, но он все же достал смартфон и положил его на стол.

— Доступ к моему смартфону был только у Лайнена, это мой помощник.

— Он мог предать? — тут же спросил Вик.

— Разумеется, но ему должны были предложить воистину серьезную сумму, — усмехнулся Штерн. — Что? В этом мире все продается. Жаль, я так и не прочел твой ценник, Тильса.

— Видимо, недосуг было, — кивнула я. — Ничего, у тебя впереди много «ценников», еще начитаешься.

Эверард сверкнул глазами и коротко произнес:

— Ты вернешься Тиль. Ко мне. И тогда все будет на моих условиях. Тебе вряд ли понравится. Ты ведь знаешь, как очищают неверных жен?

— Рассчитываю никогда не узнать, — оскалилась я. — Я надеюсь, ты дорогу на выход сам найдешь?

— Прости, детка, задержусь, — парировал Штерн. — Мне тут кое на что взглянуть нужно.

Я чуть не хлопнула себя по лбу, оборотень мог знать того человека с фото. Он все же вращался среди серьезных людей. И да, изучив бумаги и адрес почты Штерн кивнул:

— Алан Кортклифф, был владельцем серьёзной судостроительной компании. Около семи лет назад продал успешную компанию и ушел в тень. Продал за нереальные деньги, тут стоит признать. Не продешевил. Затем его заметили в кругу приближенных Адвизора. Видимо, сенатор нашел ключик к Кортклиффу и тот его проспонсировал. На наши головы.

— Что-нибудь еще? — осведомился Вик.

— Вроде была какая-то семейная драма, — отмахнулся Штерн, — но за сплетнями не ко мне. Он очень умный и хитрый малый. Вытащил отцовскую компанию из долговой ямы. На самом деле имя Алана Кортклиффа — это знак качества.

— Он пример для подражания, — покивал Вик, — да, странно, что я его не узнал.

— Есть разница между подкаченным загорелым красавцем в брендовых шмотках и этим серым, неприметным человеком, — фыркнула я. — Он явно сделал все, чтобы быть неузнанным.

— И вот это очень подозрительно, — проворчал оборотень. — Быть Аланом Кортклиффом не самое худшее, что может произойти с человеком.

А у меня в голове вдруг сложилась самая романтичная версия: что если супруга Алана была наполовину оборотнем? И ее насильно забрали из дома? И он положил все свое состояние на то, чтобы отменить поправку и освободить любимую женщину? Даже не буду предполагать это вслух — засмеют. Но красивая, красивая версия.

— Теперь дело за малым, — потер руки Штерн, — пробить адрес и съездить в гости. Что, Ламертан, тряхнешь старыми связями или все мне придется делать?

— М-м-м, то есть ты хочешь отстирать свое имя и при этом не слишком утрудиться? — хмыкнула я, — похвально, похвально. А насчет старых связей — ими тряхнет Вик.

— Угу, уже потряхиваю, — мой агент что-то быстро набирал на смартфоне.

Я прислонилась к плечу Брока, а тот, склонившись ко мне, ласково прошептал:

— Устала? Ничего, потерпи немного, родная. Скоро это все закончится.

Штерн смотрел на нас полным ярости и болезненного непонимания взглядом. Но я не собиралась играть с ним в гляделки. Смежив веки и размеренно дыша, я просто наслаждалась близостью и любовью своей пары. Броку и без того сильно досталось, он встретил меня и полюбил тогда, когда еще не отгорела боль от потери жены и сына. И даже сейчас он испытывает угрызения совести. Я это чувствую и даже не пытаюсь что-либо изменить. Такие раны зарастают сами.

— Идиллия, — оскалился Штерн. — Как долго ты будешь терпеть, Ламертан? Под тобой она думает обо мне — истинность не изменить, не вытравить и не переплавить.

— Так прикажи мне, — усмехнулась я, — прикажи, используя всю свою альфью силу. На человека и на чужую пару это не подействует.

Прищурившись, Штерн бросил:

— Заметь, ты сама дала мне разрешение. Встань и подойди ко мне.

Когда-то давно я очень боялась этого. Боялась потерять себя. Но сейчас я ощутила только злость — чужой самец пытается на меня претендовать. А вот какого-либо позыва встать и подойти — нет.

— Не действует, — я потерлась щекой о плечо Брока. — Истинность можно переплавить, Эверард. Когда доверие пропадает, когда на место теплу приходит страх — истинность уходит. Это ведь возможность стать счастливой парой, а не гарантия. Именно поэтому отмена поправки возможна.

Вик только похмыкивал и не отвлекался от телефона. Время от времени он усмехался и покачивал головой. Держу пари, его развлекал наш цирк.

— Кто поедет по адресу? — наконец спросил он.

— Мы с Броком и Лир, — тут же ответила я.

— Я тоже поеду, — коротко произнес Штерн.

— На своей машине. Ничего не хочу слышать, я женщина, я модель, я желаю капризничать. И не желаю ехать с тобой в одной машине — от твоего запаха меня начинает тошнить.

— Желание моей женщины — закон, — развел руками Брок.

Я гордо приосанилась. Правда долго выделываться не стала — побежала переодеваться.

Узкие джинсы, белые кеды и нежно-розовая футболка — все это я вытащила из шкафа Лайры. Хорошо, что женщины оборотни довольно похожи друг на друга.

— Если ты продолжишь носить мою одежду, — зевнула Лайра, — то я рискую получить комплекс неполноценности.

— Почему?

— Потому что одежда моя, а идет — тебе.