Мои попытки двигаться, видимо, пробудили организм к нормальному функционированию — захотелось есть, даже жрать, и в туалет. Первый пункт еще мог подождать, а вот второй требовал немедленного решения. Так-с, сбоку от стеклянной входной двери есть еще одна обычная, непрозрачная.

— Это туалет? — требовательно поинтересовалась я у последователя Будды.

— А? — очнулся от транса дедуля.

— Дверь рядом с вами — в туалет?

— Ага, — удивленно кивнул он. Ну, что еще? Что естественно, то не безобразно.

Рывком поднимаюсь, замираю, пережидая головокружение, и плетусь по стеночке к дедулькиной кровати. Ступни словно протыкают тысячи иголок, русалочка недоделанная, блин. Падаю на койку мордой вниз, ноги опять выкручивает в судорогах. Эх, может, санитарку с уткой позвать? Не-е, я уже далеко зашла — целых два метра — обидно бросать.

Зато эту кровать можно не обходить, перелезу просто на другую сторону, и до заветной дверки всего метр останется. Извиваясь всем телом, перекатываюсь к краю. Супер! Ща, немного посижу, соберусь с силами на второй рывок… Мистер Карр встал из-за моих маневров и наблюдал с исследовательским интересом в глазах, словно за беговым тараканом. Ты еще ставки сделай — дойдет, не дойдет?

— Сейчас уйду, не волнуйтесь, — успокаиваю я. А то вдруг у него еще сок где-то спрятан? Да, и вообще, тут реанимация — вот, хватит его кондрашка, а на меня потом непредумышленное убийство повесят для полноты картины.

Можно сказать, чудом, таки добираюсь к белому другу и даже почти не промахиваюсь, садясь. Ух, успела… Ноги колотит в трясучке, ступни выкручивает, а по лицу текут пот и бессильные слезы. Прогулялась? А еще назад возвращаться…

Окончательно осознавая, что ноги от хозяйки отказались, сижу, думаю о вечном, когда в палате раздаются голоса, плавно перерастающие в вопли. Дверь с треском распахнулась, и в ванную влетает незнакомый мужик в форме и вытаращивается на меня. Да ты очумел, что ли! Я тут делом занята! Хватаю первое попавшееся под руку и швыряю в нахала. Ой, ершик! Реакция у гостя отличная — увернулся и быстренько дверь захлопнул — военную академию, видать, с отличием закончил.

Блин, вот зачем я его прогнала?! Может, он меня до постели бы дотащил? Сначала делаю, а потом думаю! Вернись, дорогой, я все прощу!

В комнату пришлось вползать, причем в прямом смысле — ноги объявили забастовку. Надеюсь, полы здесь регулярно моют?

Мое появление производит фурор: и дедулька с кровати, и наглый охранник сквозь стекло изумленно наблюдают за новым способом передвижения, но помочь даже не пытаются. Ну-у, мистер Карр все же пациент реанимации, а вот бравый офицер мог бы и предложить свои услуги, тем более, после интимного знакомства в туалете. Или ему в палату запрещено все-таки заходить?

Опираюсь спиной о стену — устала. Руки, видимо, собрались поддержать нижние конечности и присоединиться к демонстрации протеста. Ну, ее, эту кровать, мне и так хорошо. Спокойно, тихо, не жарко, комары не кусают. Скоро с ностальгией буду вспоминать эти дни, в тюрьме таких удобств не предоставят.

Что я знаю о тюрьмах? Ровным счетом ничего, кроме лесбийской любви и боевых поединков на выживание. Или киношники опять все наврали? Зато будет возможность выяснить на личном опыте. Жаль, что ориентация у меня нормальная, а то был бы повод и личную жизнь устроить. А может, еще не поздно сменить? Вон рядом с полицейским медсестра трется — глянь, какая красавица — ножки стройные, талия узкая, волосы рыжие, халатик беленький… ух… ну и зачем ты лицом повернулась, мымра? Обидно…

— Я знаю, как ты сможешь избежать тюрьмы! — внезапно слышу спокойный хриплый голос. Укольчики были с галлюциногенным эффектом?

Джеймс Карр подошел поближе и присел на корточки, всматриваясь в мое ошеломленное лицо.

— Давай-ка помогу, — подал он сухую мозолистую руку.

Рефлекторно вцепляюсь, и меня рывком, как сказочную репку с грядки, выдергивают вверх. Ноги продолжают притворяться, что не имеют ко мне ни малейшего отношения, и ему приходится тащить меня через всю комнату. Ну, бывает же! А с виду и не скажешь, что в этой высушенной фигуре столько силы. Я стараюсь изо всех сил помочь, перебирая конечностями, но, кажется, больше мешаю. Сгрузив, наконец, ношу в шестьдесят килограмм, мистер Карр присаживается напротив и тяжело сипло дышит. Давление, надеюсь, не подскочило? Не смей коньки отбрасывать, пока все не расскажешь!

Терпеливо жду продолжения, но он не спешит: поправил одежду, волосы пригладил, интерьер вдумчиво осмотрел (и что, интересно, еще не видел?)

— Вы продолжать свою мысль будете? — не выдерживаю, в конце концов.

— Терпение, — дедуля опять устраивается на кровати в позе лотоса и, прищурив глаза, добавляет: — И куда вы, молодые, так вечно спешите? Пропустите в жизни самое главное.

Он молодость повспоминать хочет? Или лекцию по психологии читать собрался? Чай, не религиозного толка, а то от всяческих сектантов у меня зубы сводит и чесотка нападает. Колись уже!

— Для того, чтобы спецслужбы Земного Союза не имели права тебя арестовать, необходимо получить кретское подданство. Существует только два способа это провернуть. Первый — внести ощутимый вклад в экономику, науку или культуру Крета. И тогда специальным указом соискателю может быть предоставлен статус гражданина.

Всего-то? Подумаешь, какая мелочь. Правительство, должно быть, просто мечтает о такой редкой и чудесной личности, как я. Прям, всем составом спит и видит.

— К счастью для тебя, есть и второй способ — выйти замуж за кретянина, — слегка иронично добавляет он и выжидающе замолкает.

— Замуж? — переспрашиваю тупо. Не хочу. Я слишком молода, чтобы умереть! А… не… это не оттуда. — А еще какой-нибудь третий способ имеется?

— Нет, не имеется, — резко отрезал мистер Карр. — Я сказал, ты услышала. Думай теперь, соглашаться или нет.

Эм, «соглашаться»? Ой, он что, себя в качестве жениха предлагает? Моя… хм… спина в разрезе больничной ночнушки производит столь неизгладимое впечатление?

Что же делать? На эту древнюю развалину и смотреть-то противно, а как будет прикасаться? С другой стороны, он может первую брачную ночь и не пережить. Плюс гражданство получу, а кретяне своих не выдают ни при каких обстоятельствах. Бр-р-р. Но противно же!

— Ладно, согласна. — Буду дедуле теплое молоко приносить, пледиком укрывать, за давлением следить. Авось, сживемся… Лишь бы целоваться не лез.

— Хорошо подумала? — нет, конечно, но времени и так впритык, скоро майор с ордером припрется, тогда поздно будет что-то решать. Киваю как можно энергичней.

— Прекрасно, тогда я вызову жениха, и оформим твой новый статус.

Я только сегодня торможу или, после комы, уже по жизни? Он не себя сватал, а кого-то другого?

— Какого еще жениха? А вы как же… — неуверенно замолкаю, не зная, как сформулировать.

— Твоего жениха. А я вас поженю прямо тут, — заливается смехом он, откидываясь назад. Осторожно, с кровати не грохнись, юморист! — Ты… ты что, подумала, будто я сам хочу на тебе жениться? — ржет просто неприлично. — Ох… уморила.

Ничего смешного не вижу. Правда, оскаливаюсь, на всякий случай, неуверенной глуповатой улыбкой. Гомерический смех плавно перетекает в икание — все никак остановиться не получается. В конечном счете, смолкает, вытирая слезы и натужно дыша, пробует успокоиться, время от времени подхихикивая.

— Я, безусловно, польщен… — опять давится смехом Джеймс, — но боюсь, уже нахожусь слегка не в том возрасте…

Значит все-таки кандидат в женихи не он. Как-то это подозрительно. Сразу вспоминаются страшные россказни про пиратов, провинциальных князьков и прочих экзотических личностей с гигантскими гаремами и извращенными предпочтениями, не говоря уже о разных видах рабства. Хотя, с моими параметрами только в посудомойки и сгожусь. Страх когтистыми лапками скребет по диафрагме. А может, таки в тюрьму? Там тоже люди сидят…